Предлесье (СИ) - Гром Макс

— Потому что это будет вера не от любви к богу, а из-за страха перед адом. Корыстная вера короче будет. А за такую веру в рай не пускают. Так что лучше и не начинать.

— Но ты всё же попробуй. У тебя жена при смерти. Может ты и думаешь, что это бесполезно, что это глупость, но это будет куда полезнее, чем твоё хождение. Уж поверь мне. Даже если ей это не поможет, то поможет тебе. Даст хоть какую-то опору.

Вадим не стал продолжать этот разговор. Он ему надоел.

Борис Климентьевич немного подождал отклика от Васильева, да так ничего и, не дождавшись, полностью погрузился в работу.

Вадим был сейчас готов молить хоть бога, хоть чёрта, чтобы они помогли Арине. И он молил, понимая, что чуда не случиться. Бог не спуститься с небес и не поможет больной жене. Так это не работает. Высшие силы это костыль для души, когда та начинает хромать. Они поддержат тебя, но всё остальное ты должен будешь сделать сам.

Васильев вернулся к постели Арины, провёл рукой по её волосам. Та не обратила на это внимания, продолжая спать.

Где-то тикали часы, отмеряя время, оставшееся до приезда в Екатеринбург.

***

Город их не пустил. Он закрылся от мира покрывалом из какого-то ржавого тумана, как ребёнок прячется от монстров.

Туман был непроглядным. Мощные фары автобуса не пробивались через него даже на пять метров.

Кроме тумана, была ещё одна проблема. Дорогу по всей ширине заставили машины. Большой город не смог принять в себя всех.

Зачем беженцы вообще туда попёрлись не понятно. Чуть позади простирался ЕКАД.

— Ну что ж, не беда. Найдём объезд. — Не унывал Рустам.

— Слишком долго. — Возразил Вадим. — Мы и сюда-то еле добрались.

— И что ты предлагаешь? — Спросил Марк.

— Я возьму питбайк, — благо его не забрали, — и поеду дальше один.

— Нет уж. Это самоубийство. — Отрицательно помотала головой Ксения. — Когда ты в прошлый раз поплёлся за лекарством один, ты чуть не погиб.

— А есть другие варианты? Объезда может и не быть. Да и на моцыке я всё обследую быстрее.

— Когда раньше ты ездил на разведку, то там хотя бы расстояния были маленькие. — Поддержал медичку Марк. — А тут огромный город. Километры пути.

— Мне похуй Марк. У меня жена с кровати встать не может. Я поеду, и это даже не обсуждается.

Вадим всех растолкал и пошёл за костюмом.

Борис Климентьевич работал не зря. Хороший у него результат получился.

Васильев снял костюм с вешалки и начал напяливать на себя. Грузный тот стал. Ничего удивительного. Оброс всё же всякими материалами.

Старик подошёл к станку и достал из закромов противогаз КИП-5, старьё о котором все забыли.

— Я его наладил. Так что он работает. — Сказал Борис Климентьевич. — Лучше тебе ехать в тот туман с ним. Чтобы надёжнее было.

Тяжёлый ящик, вмещающий в себя системы регенерации воздуха противогаза, прикрепили к Вадиму ремнями под левую грудь. За спину повесили рюкзак, и положили в него запасной баллон для противогаза и противоударный ящичек, чтобы в него можно было сложить лекарства.

Марк вручил Вадиму ВСС «Винторез». В одиночку лучше было звуков не издавать.

— Арина спит? — Спросил Вадим Ксению.

— Да. — Ответила та. — Хочешь, подойти к ней?

Васильев кивнул и подошёл к кровати жены.

Лицо Арины блестело от выступающего пота. Кожа совсем побледнела.

Вадим наклонился и поцеловал жену в холодный лоб.

— Вадим. — Услышал он.

Арина смотрела на него полуоткрытыми сонными глазами.

— Что малыш? — Спросил он.

— Если со мной что-то произойдёт… Прошу тебя, живи.

— Не надо так говорить. Я привезу тебе лекарства, и ты увидишь нашего карапуза. — Васильев улыбнулся и вернулся в хвост автобуса. Там его ждал питбайк.

Вадим всё же нашёл себе дело вчера. Он отремонтировал своего железного коня. Поменял искорёженное переднее колесо, поставил новую самодельную фару.

Васильев был благодарен фанатикам, за то, что они пожалели выкидывать сломанный питбайк.

За пределами автобуса почти стемнело. Солнце собиралось окончательно скрыться за горизонтом.

Под ногами чавкала грязь, сочась водой. Вчера прошла гроза, омывшая навеки изменившуюся землю, смыла кровь и предательски укрепила «Лес».

Проводить Вадима вышли все. Никто не испугался надвигающегося мрака. Проводить друга возможно в последний путь, было для них сейчас важнее чем обезопасить себя.

— Вадим, — заговорил старик, — я хочу отдать это тебе. — Борис Климентьевич протянул к Васильеву руку с ТТ и запасным магазином к нему.

— Я, не… могу это взять. — Запротестовал Вадим. — Это ваша семейная реликвия.

— Возьми я сказал. — Старик схватил Вадикину руку и вручил пистолет. — Тебе он будет куда нужнее, чем мне.

Вадим глянул на оружие.

— Спасибо. — Сказал он и убрал ТТ в кобуру.

— У меня в рюкзак к тебе положен скотч и сигнальной ракетницей. — Сообщил Борис Климентьевич. — Ракетницу не потеряй. В этом противогазе говорить ты не сможешь, так что помощь у тебя получиться только при помощи неё.

Васильев кивнул, надел противогаз, поправил его и водрузил поверх резины ещё и шлем с забралом.

— Удачи. — Сказал Рустам, и за ним по очереди повторили остальные. Только Лёша промолчал, внимательно смотря на самоубийцу. Ну, да Вадим и не ожидал от него ничего.

Рука крутанула рукоять, питбайк с жужжащим звуком повёз хозяина в сторону ржавого тумана.

Вадима быстро окружила мгла. Автобус почти сразу стал невиден за ржавой пеленой, а через десяток метров пропал даже свет его фар.

Покорёженные автомобили стояли на дороге кое-как. Деревья то сгребали их в одну кучу, а то наоборот оттаскивали подальше друг от друга. Перевёрнутые, смятые, сплетённые корнями и ветвями остовы машин мешали проезжать. Они прятались в тумане, и появлялись из него в самый неподходящий момент.

Васильев сильно не разгонялся, чтобы не напороться на них. Кроме машин, здесь, разумеется, были и более привычные препятствия: извивающиеся корни деревьев, разрывающие землю, ямы, ухабы и здоровые лужи непонятной глубины.

Взор заметил, а мозг подметил, что деревья здесь были уж больно странные, даже страннее чем обычно. Слишком искривлённые, стоящие в самых немыслимых эпилептических позах, и покрытые влажными нарывами.

Екатеринбург точно скрывал какую-то тайну. Неспроста же все растения в нём выглядели побитыми, полудохлыми? Возможно, на него сбросили невероятное оружие, химическое, или биологическое. А может «Лес» здесь просто не прижился.

Навряд ли в Екатеринбург остался хоть кто-то, кто сможет это пояснить.

Из-за деревьев и тумана стали выглядывать первые дома. Их стены облепила ржавая пыль, конструкции покорёжила и искривила растительность.

И тут же проявились следы бешеной спешки, паники. «Муравьи» пытались выбраться из «муравейника», крича и вопя. Вот только их столько в него набилось, что дорог на всех не хватило. Они застряли здесь, пытаясь пролезть по головам других к спасению, но, как и все потерпели неудачу.

Водители не боялись ехать через толпу. Вооружённый человек, позабыв о морали, выгонял стариков из их машины.

Ад щекотал людям пятки, и они согрешили на миллионы лет наказаний, чтобы убежать от него, позабыв видимо, что в рай с такими прегрешениями не пускают. Так что окочурились здесь все, зря свои души очернив. А Екатеринбург из муравейника, превратился в склеп.

Вадим затормозил. В паре метров от него стоял киоск, почти не тронутый хаосом.

Васильев слез с питбайка, подошёл к строению, протёр стёкла покрытые ржавчиной. Внутри таилась всякая макулатура: журналы, кроссворды, раскраски, газеты, бульварные романы и карты. Последние-то и были нужны.

Дверь киоска, разумеется, оказалась заперта. Ответственный работник запер её, даже не смотря на апокалипсис.

Вадим нацелил ствол ВСС на замок двери и выстрелил.

Внутри было тесно, но достаточно уютно. Продавец сделал всё, чтобы железная коробка как можно меньше походила на темницу.