Фанфик Everything I am - Фанфикс.ру

— Поттер, — тянет Малфой, вскидывая одну бровь. Нет, это не жест его отца. Это…

— Малфой?

— Говорят, Золотой мальчик вновь грохнулся в обморок, а, Поттер? — начинает он, осклабившись, — какой ты у нас нежный, в самом деле. То от дементоров сознание теряешь, то от духоты. Красная девица прямо! Чего молчишь?

— Жду, пока ты выговоришься, — отзываюсь я вежливо. Появление Малфоя неожиданно оказало мне услугу: будто захлопнулась дверь в воспоминания о вчерашнем дне, дышать стало легче. Когда он близко, нужно быть сосредоточенным только не нем. Вот и прекрасно.

Слизеринцы дружно хмыкают, а Миллисент Буллстроуд начинает рассматривать меня с внезапным интересом.

— А еще я слышал, что наш декан предоставил тебе место для отдыха в собственном кабинете, Поттер, — ядовито улыбаясь, продолжает мой противник, — это как, правда или нет?

— Почему бы тебе не спросить его самого? — отвечаю я ему, копируя эту улыбку, — насколько я знаю, у вас достаточно тесные отношения. Пойди и задай вопрос.

Шея Малфоя покрывается красными пятнами:

— Что ты имеешь в виду?

— Только то, что сказал, — любезно отвечаю я, забавляясь его реакцией, — кажется, он вхож в ваш дом и дружен с твоим отцом? Ах да, теперь он там, вероятно, редко бывает, раз твой папочка в Азкабане. Или он посещает твою мать? Я не знаю, Драко, я просто предположил. Ты услышал в моих словах что-то личное?

— Заткнись! — угрожающе придвигается Малфой. Гермиона, стоящая рядом, делает шаг вперед, но я остаюсь на прежнем месте и молча беру ее за руку, отодвигая назад. Сам я не отступаю ни на йоту.

— Малфой, я не сказал ничего выходящего за рамки вежливости, — произношу я, не узнавая собственных мягких интонаций, — поэтому будь добр, прекрати истерику.

— Я все знаю про тебя, Поттер, — шепчет он, глядя на меня прозрачно-серыми глазами, — всё, понял? Если ты, урод, полезешь к Снейпу…

— Интересно, — перебиваю я все так же мягко, — а что именно ты знаешь? Звучит так, словно ты ревнуешь к собственному декану!

— Отлично, — он игнорирует мое оскорбление, я даю себе слово позже подумать, почему, — значит, ты не отрицаешь.

— Не отрицаю чего именно?

— Что был у него.

— А что, это повод для зависти? Извини, я не думал, что тебя он туда не впускает.

Мне некогда думать о том, что, собственно, означают слова о том, что он «все» обо мне знает. Снейп не сказал бы. Абсурдно, но в это я верю непреложно. А Финниган не посмеет. Значит, блеф.

— Ублюдок, — пальцы с идеальным маникюром сжимаются в кулаки, и один из них стремительно летит мне в переносицу. М-да, у Малфоя что — совсем крыша съехала, драться в Большом зале? МакГонагалл за меньшее сняла недавно баллы! И опять я среди участников…

Я перехватываю его запястье и отработанным движением заламываю за спину. Крэбб и Гойл дергаются вперед, но я останавливаю их взглядом, на который они натыкаются, как на стену.

— Тихо, — предупреждаю я ровно, — движение, и я ему руку сломаю. Мне плевать, сколько баллов с меня снимут.

Малфой почти беззвучно всхлипывает около моего уха. Мы стоим так близко, со стороны не поймешь, что происходит. Я обращаюсь к нему, так, чтобы никто из персонажей живой картины не расслышал:

— Я тебя сейчас отпущу. И мы молча разойдемся в стороны. Устраивает тебя — или сломать руку, как обещал?

Малфой судорожно дышит, затем слабо кивает. Я медленно ослабляю захват, и он отстраняется, баюкая кисть. Крэбб прыгает вперед, но Малфой останавливает его. Щелчком пальцев. Да, верных псов вырастил, ничего не скажешь. Инцидент можно считать исчерпанным, у меня даже, как ни странно, улучшилось настроение.

Мы стоим друг против друга, и мне почти смешно. Две пародии на Снейпа. Хорошо, что больше никому в голову не пришло. Интересно, кто справился с ролью удачнее?

— Что здесь происходит?

Почему этому человеку всегда надо все испортить, появившись в самый неподходящий момент! Я открываю рот, чтобы ответить, но Малфой меня опережает:

— Ничего, профессор.

Да, не в его интересах озвучивать свою выходку.

Снейп окидывает нашу живописную группу взглядом, останавливая взгляд на негодующей Гермионе, потом на мне. Как мне удается не покраснеть, понятия не имею, но я смело гляжу ему в глаза. Смело до того момента, как вспоминаю свою вчерашнюю вспышку. Край рта Снейпа дергается, и я отвожу взгляд. От окклюменции точно надо отказаться…

— Десять баллов с Гриффиндора, — выносит он поразительно мягкий вердикт, а затем проходит мимо, к учительскому столу.

Мы расходимся в молчании. Слизеринцы явно переживают поражение своего лидера и то, что я так дешево отделался, а Малфой бросает на меня загадочный взгляд. Что, подкараулить решил?

Впрочем, если решил, на месте разберемся. Последнее время мне везет на драки. Тем более один на один… Дадли обычно собирал компанию.

Мы задумчиво доедаем картофельную запеканку, когда появляется Рон. Он выглядит возбужденным и немедленно начинает рассказывать что-то про Тропик Рака, но Гермиона прерывает его:

— Самое интересное на сегодня ты уже пропустил.

Ничего себе — и это не одобряющая драк Гермиона! Рон с круглыми глазами выслушивает пересказ произошедшего, время от времени сокрушаясь, что пропустил такое событие. Гриффиндор схлестнулся со Слизерином, победил и остался в живых после обзора места происшествия хогвартским Цербером… то есть деканом этого самого Слизерина. Да, жизнь прекрасна и удивительна.

Мы заканчиваем есть и направляемся на Уход за волшебными существами. Мне не нужно оборачиваться, чтобы узнать, что как минимум две пары глаз смотрят мне в спину.

* * *

Вечером мы долго залечиваем укусы «зверюшек» Хагрида Они у него пока не имеют названия. У новых существ оказались длинные скорпионьи хвосты, клешни на суставчатых лапах и все та же отвратительная способность плеваться огнем. После соплохвостов нас этим, конечно, уже не напугаешь, а вот яд хвостовых жал оказался… Чуть ли не полкурса отправилось после занятия в больничное крыло. Но Хагрид был, несмотря ни на что, доволен проведенным уроком.

Когда мы, наконец, дотащились до гриффиндорской гостиной, у нас уже не осталось сил на то, чтобы заниматься уроками. Гермиона, к тому же, расчесала до крови кожу на руках — у нее оказалась аллергия на составляющие не то яда, не то слюны хагридских любимцев. Мадам Помфри только за голову взялась, ее увидев. Однако после того, как руки до самых локтей намазали какой-то прозрачной гелеобразной жидкостью, зуд прекратился, и теперь Гермиона оказалась самой бодрой из нашей троицы.

— Ребята, — она подходит к нам с Роном, обессиленно упавшим на диван, — подвиньтесь, я хочу вам кое-то сказать.

Мы послушно принимаем сидячее положение и подбираем ноги. Она устраивается удобнее и вынимает из школьной сумки утренний номер «Ежедневного пророка».

— Здесь статья, посвященная пожару в Британской библиотеке. Настоящая статья. Честная.

От этих слов я чувствую, как по спине пробегают мурашки. Я напряженно выпрямляюсь и смотрю на газету, словно ожидая, что она заговорит.

— И? — произносит Рон отрывисто, разрывая паузу.

— И вот что, — Гермиона говорит полушепотом, — Сами-Знаете-Кто не хотел ее уничтожать. Это был приказ Министерства.

— Что? — я не могу поверить своим ушам, но Гермиона кивает. Вид у нее сердитый и совершенно несчастный. Я могу понять ее огорчение: книги она ставит на второе место после людей.

— Сами-Знаете-Кто планировал нападение, о котором удалось узнать заранее. Кто-то из шпионов сообщил. Спасти здание и его содержимое не было никакой возможности, это была гонка на опережение. Несколько минут отрыва, — она хлопает газетой по колену, — Пожиратели смерти должны были достать для него какой-то чрезвычайно важный манускрипт или гримуар. Какой, узнать не удалось, известно лишь, что древний. В библиотеке были десятки миллионов книг и свитков, неизвестно, какой был нужен Вол… Волдеморту. Один «Некрономикон» уже мог представлять для него ценность, а сколько черных книг, рассматривающихся как раритеты или исторические ценности, было в библиотеке, даже не счесть. Магглы же не знают настоящей силы, скрытой в этих книгах, хранят то, что давно следовало уничтожить!

— Но что он хотел там найти? — спрашиваю я, вспоминая, что пожар случился как раз накануне того, как Волдеморт в очередной раз посетил мое сознание.

— Секрет вечной жизни, судя по всему, — Гермиона закрывает глаза и откидывается на спинку дивана. Она долго молчит и когда заговаривает вновь, голос ее звучит очень хрипло. — Он не успел, мы его опередили… Но какова цена! Гарри, — она поворачивается ко мне, и я вижу в ее глазах слезы, — ты был прав, прости меня.

— О чем ты?

— О той лекции Биннса, когда ты сказал, что не время забывать об опасности, что война на пороге. Теперь я понимаю, что ты не все сказал, да?.. — я медленно киваю, не отводя глаз. — Война уже идет. И мы уже несем потери — и какие потери! А немагический мир даже не знает, кого винить… Ты прав, мы должны быть готовы ко всему. Каждый день.