Живу как хочу - Ирина Гиберманн

— Мы столько пережили, стольких спасли.

— Да. Себя и других. Спасибо тебе.

— Спасибо тебе.

Он опять закрывает глаза. Я не знаю, как мне прощаться. В голове нет ни одной мысли. Потому что все самое важное уже сказано и услышано. Я решаю дать себе время.

— Я выпью чаю в гостиной и вернусь к тебе.

— Попробую поспать.

Пытаясь дать себе время на маневр, я выхожу в гостиную. Я не готова. Мне слишком. Я зайду снова. Чтобы увидеть его в последний раз. Самое ужасное в этом прощании — это воздействие опиатов. Я киваю его жене. Мы сидим на террасе. Молчим вдвоем об одном и том же и каждая о своем.

Упражнение 21. Трансформация непрожитого горя в прожитое

В психотерапии очень хороши креативные упражнения. Да, мы часто сталкиваемся с тем, что не знаем, как правильно, и боимся ошибиться. Но фокус в том, что нет «правильно» и «неправильно». Есть то, что верно для вашей психики в данный момент. Любое упражнение можно сделать спустя время еще раз.

Это задание для тех, кто хочет чуть глубже нырнуть в свои осознания.

Покупаем пластилин, альтернатива — глина.

Лепим два состояния: непрожитое горе и прожитое горе.

Образца нет. Каждый делает так, как он видит и чувствует.

Что делать с вашими скульптурами и творчеством по завершении процесса? Сфотографировать себе на память и выкинуть.

Цель процесса — соприкоснуться с чувствами. В этом помогают тактильные ощущения от пластилина. Какой цвет вы возьмете, как долго пластилин останется холодным, когда начнет нагреваться и становиться мягким? Как вам с пластичностью? Чувствуете ли брезгливость? Хочется ли смешивать другие цвета, ставить акценты? Есть ли желание отложить и продолжить позже? Какая атмосфера вокруг, создали ли вы себе комфортные условия, чтобы прожить и попрощаться? Хотите ли слушать музыку, быть наедине с собой?

Задание для саморефлексии

Как вы ощущаете прожитое горе?

Что отличает его от непрожитого?

Хотите ли вы сравнить эти ощущения?

Что вас отталкивает и привлекает в переживании горя?

Скорбь

Горе для меня — это то, что наружу. Кричащее о несправедливости. Рычащее гневно.

Раздирающая боль, излитая наружу слезами. Голосом произносимая. Как мантра читаемая. Вовне. Раскатами эха раздирающая душу.

С кучей громких вопросов к себе, к другому. С обжигающим чувством вины, с холодным налетом стыда.

Со злостью и цеплянием за детали и нюансы. Прокручивающая и перекручивающая все. Перемалывающая все в труху. Разрушающая. Вырывающаяся. Бесконтрольная. Стихийная.

Обвиняющая и обвивающая, дыхание сковывающая.

Мой папа всегда говорит:

«Мужчины не плачут. Мужчины рыдают».

Я не знаю, что делают женщины.

Честно, не знаю. Я никогда об этом никого не спрашивала.

Я знаю, что горе застуживает. Как холодный азот по венам, охлаждает своим кипением жизнь. Останавливает кровь. Ты цепляешься за гнев. Скребешь когтями. Царапаешься, чтобы не свалиться туда полностью. Но силы на исходе. И когда они совсем иссякли — ты падаешь. Падаешь туда. В самую глубь себя. И этот момент свободного парения, отпускания себя, отпускания другого, отпускания всего — целителен сам по себе.

И там, на глубине, скорбь.

Скорбь — она для меня тихая. Спокойная. Молчаливая. Ненавязчивая. Не отвлекающая от сути.

Волнами омывающая, объятием окутывающая и одеялом укрывающая. От гнева холод по спине, а скорбь — она теплая. Глубокая. Приглашающая.

И если не оттолкнуть ее, если позволить ей случиться — там близость. И с тем, кого больше нет. И с тем, кто рядом, и с собой самим. Слиться с самим собой в своей скорби.

И со своими последними словами на прощание. Которое и не было прощанием. И со своими мечтами. И планами. И последним словом не в пустоту.

И ты смотришь на эти руины и начинаешь их любить.

Скорбишь и любишь.

Любишь и скорбишь.

Скорбь — это, пожалуй, самое интимное, что есть в жизни.

В радости все равны.

Радость хочется разделить. За радостью хочется наблюдать. К ней хочется быть сопричастным. Торжествовать ее вместе.

Скорбь — она у каждого своя. Есть обычаи и ритуалы. Есть традиции и обряды. Но нет правил, как кому скорбеть.

Скорбеть каждый учится один. Сам.

И не делится ни с кем.

Скорбь — она внутри.

Бездонная сила.

Утрата

Письмо — один из самых сильных по уровню эмоциональности текстов. Я люблю письма, потому что они лечат, дают возможность придать мыслям форму и облечь в слова то, что непостижимо для сознания и никогда не поместится ни в один рассказ. Письма дарят шанс попрощаться. Письма в терапии — это возможность для бессознательного через образы и метафоры высказать все, что неуловимо для взгляда. Здесь я поделюсь с вами своим письмом.

Слово «утрата» не умещается у меня в голове. Из-за вот этого ужасного корня «трат(а)» — ущерб, потеря.

И опять же, слово «корень» — быть выкорчеванным.

С корнем.

То есть довериться тебе, как земле, расти на солнце твоей улыбки, дышать воздухом твоих ветров, выстоять вместе бурю, ураган.

И потом тебя вырвали. Как будто бы и не было там ничего.

И останется только дырка от тебя и корней твоих.

Ни шелеста твоих волос-ветвей.

Ни запаха твоей кожи-коры.

Ни голоса-треска твоего ствола.

Кратер.

Котловина.

Трещина.

Впадина.

Воронка.

И выжженная земля вокруг.

Какой она еще может быть, если тебя там больше нет?

И я буду приходить к этой яме и реветь. Днями и ночами. Выть.

И скажет мне в один из дней таких добрая Фея:

«Я приду к тебе трижды, и единственное, что я скажу тебе, — это “Рой глубже”».

Фея уйдет. Я буду рыдать. Рыдать и рыть голыми руками землю.

От злости на тебя, что ушел. От ярости, что больше никогда не услышу твой смех. От ненависти и бессилия к этому миру.

Руки