Загадки римской генеалогии Рюриковичей - Михаил Серяков

Пример подобной утраты первоначального гидронима мы видим и в более позднее время. Выше уже упоминалась река Руса близ Рыльска, название которой было зафиксировано в «Книге Большому Чертежу». Ныне это название утрачено. Однако с момента составления этого первого отечественного географического описания нашей страны во время правления Ивана Грозного до нынешнего времени прошло всего лишь несколько веков, а не тысячелетий. Данный пример показывает, что нет ничего невозможного в утрате народной памятью более крупного гидронима за больший промежуток времени. Вполне возможно, что забвению первоначального названия Волги способствовало и то, что часть связанных с нею мифологических представлений в отечественном фольклоре могло быть перенесено на Дунай — другую великую реку, игравшую большую роль в мифогеографической картине славянского мира как минимум с VI в. н.э. Тем не менее утрата родовой памяти не была окончательной, и различные гидронимы Рус/Рос, встречающиеся нам в Восточной и Центральной Европе, равно как и чудовище Рус днепровских порогов, представляют отголоски воспоминаний нашего народа о той самой изначальной великой реке Руси, в честь которой он и получил свое имя.

Третьим возможным возражением является тот факт, что ни один из проживающих в настоящий момент на Волге народов не называется ее именем. Хоть в русском языке XIX в. мы и видим слово волгарь в смысле «коренной, прирожденный судовщик, ходок по Волге»: «Здесь народ волгарь; я, брат, и сам с Волги»{514}, однако в данном контексте оно не имеет этнического смысла, и, более того, мы не можем автоматически экстраполировать данные XIX в. на более ранние эпохи. Однако анализ письменных источников позволяет сделать вывод, что в древности как отдельные люди, так и целые племена получали свое название в честь Волги. Выше уже приводилось личное имя скифского вождя Rhadalus (в реконструкции И.В. Пьянкова — Rhadanus). Оно упоминается древнеримским автором Валерием Флакком, писавшим в I в. н.э.

Весьма вероятно, что название великой реки отразилось и в гуннском ономастиконе. Вот что византийский писатель Приск Панийский писал по поводу дяди Аттилы: «Руа (Ройа), царь гуннов, решив вступить в войну с амилзурами, итимарами, товосурами, войсками и другими народами, жившими по Истру и прибежавшими под защиту римлян, посылает Ислу, обыкновенно служившего ему при распрях с римлянами, угрожая нарушить раньше заключенный мир, если они не выдадут всех перебежавших к ним. Римляне предположили послать посольство к гуннам; быть послами выразили желание Плинта и Дионисий, из коих Плинта был родом скиф, а Дионисий — фракиец; оба они предводительствовали войсками и исправляли у римлян консульскую должность. Но так как предполагалось, что Исла возвратится к Руе раньше этого посольства, то Плинта послал вместе с ним одного на своих родственников Сенгилаха чтобы уговорить Рую вести переговоры с ним, а не с другими римлянами. Когда же Руя скончался и царская власть над гуннами перешла к Аттиле и Бледе, римский сенат решил отправить Плинту послом к ним»{515}. Умер Руа в 434 г. Интересно отметить, что эти же племена упоминаются Иорданом, но не на Дунае-Истре, а при описании перехода гуннов через Мэотиду и их первом вторжении в Скифию.

По поводу интересующего нас персонажа готский историк писал: «Этот самый Аттила был рожден от Мундзука, которому приходились братьями Октар и Роас; как рассказывают, они держали власть до Аттилы, хотя и не над всеми теми землями, которыми владел он. После их смерти Аттила наследовал им в гуннском королевстве вместе с братом Бледою»{516}. Анонимная «Галльская хроника 452 года» называет его Ругила или Руга, а Феодорит Кирский — Роил. Как видим, в передаче имени этого предводителя гуннов наблюдается достаточно большой разнобой, но наиболее достоверной считается форма Руа, приводимая Приском Панийским, непосредственно ведшего переговоры с гуннами во время своего посольства к этому племени. Форма Роас у Иордана отражает уже знакомое нам чередование у и о, а форма Руга неожиданно перекликается с племенным названием ругов.

С древним названием Волги, возможно, связано еще одно имя варварского предводителя эпохи Великого переселения народов. Речь идет о Равсимоде, который погиб в 323 г. в результате похода Константина через Дунай. Хоть относительно его племенной принадлежности единого мнения нет, однако X. Вольфрам считает его предводителем готов-тервингов{517}. Само его имя может быть связано с мордовской формой названия Волги Рава. Таким образом, мы видим, что древнее индоевропейское название Волги отразилось в личных именах как скифов, так и варварских вождей эпохи Великого переселения народов. После гуннского нашествия в этом регионе начинают доминировать тюркоязычные племена и наиболее распространенной формой названия великой реки становится Итиль. Вслед за этим из письменных источников, освещающих историю данного региона, пропадают личные имена, которые могут быть соотнесены с индоиранскими названиями Волги и производными от них формами.

Однако помимо отдельных личных имен письменные источники позволяют сделать вывод, что название Волги отразилось также и в названии целых племен. Уже античные авторы отмечают племя робасков. Согласно Птолемею, они жили вдоль берегов Восточной Ра, под которой, как полагают современные исследователи, этот выдающийся географ подразумевал современную реку Каму. Испанский писатель Павел Оросий в своей «Истории против язычников», написанной около 417 г., помещает это племя уже в верховьях Дона: «Европа начинается, как я сказал, в северном поясе, от реки Танаиса, там, где Рифейские горы, отходя в противоположную от Сарматского океана сторону, дают начало реке Танаису, которая, протекая мимо алтарей и рубежей Александра Великого, находящихся в пределах робасков, увеличивает (своими водами) Меотийские болота (Азовское море. — М.С.)»{518}. Упоминание алтарей Александра объясняется тем, что поздние античные авторы считали, что ими Александр Македонский во время своих походов отметил крайние пределы земли на севере и на востоке. Немецкий филолог Г. Шрамм считает название робасков заимствованием из финно-угорского и отмечает, что оно буквально означает «обитатели Волги»{519}. Весьма показательно и то, что к тому моменту, когда их название стало известно античным писателям, робаски обитали уже не на Волге, а на Каме или на Дону, но тем не менее сохранили свое племенное название, указывающее на их первоначальную родину.

Второй случай относится уже к готской эпохе. При перечислении якобы покоренных Германарихом племен, среди которых фигурируют чудь, мордва и меря, Иордан упоминает два загадочных народа — рогов и тадзанс. В другом месте своего труда этот писатель называл рогами племя ругов, однако ни один другой источник не упоминает ругов в Восточной Европе в эпоху Великого переселения народов. Кроме того, поскольку уже давно было установлено, что весь этот перечень якобы покоренных Германарихом племен был взят готским историком из какого-то дорожника-итинерария, описывавшего данный регион, то и рассматривать этих загадочных рогов следует в контексте всего этого перечня. Западные ученые Й. Маркварт и Г. Шрамм предположили, что два слова Rogas Tadzans на самом деле представляют искаженное словосочетание Rauastadjans, т.е. «обитатели берегов Волги», ср. мордовск. Рава — Волга{520}. С таким пониманием интересующего нас места соглашаются и многие отечественные исследователи. Таким образом, уже в первой половине I тысячелетия нашей эры мы видим целых два примера образования названия различных племен, по всей видимости финно-угорских, от древнего индоевропейского названия Волги. Следовательно, принципиальную возможность образования племенных названий от данной великой реки Восточной Европы можно считать доказанной, и в принципе нет ничего невозможного в том, что в древности какая-то часть праславян получила свое название в честь этой реки.

На основании лингвистического анализа выше нами уже был сделан вывод, что возникновение имени нашего народа должно было произойти во время распада индоевропейской общности, поскольку форма Русь восходит к индоарийскому, а не иранскому названию Волги. Имеющиеся данные свидетельствуют, что в среде индоевропейских народов в последующую эпоху встречаются названия небольших племен с интересующим нас корнем. «Отец истории» Геродот, рассказывая, как в 553 г. до н.э. Кир сверг индийское господство, дает перечень поддержавших его персидских племен (I, 125). Сначала он перечислил четыре самых сильных племени, «от которых зависели все остальные», а затем дает название трех остальных, очевидно более слабых племен: «Другие персидские племена — это панфиалеи, дерусиеи, германии»{521}. В заключение же «отец истории» подчеркивает, что только эти семь персидских племен занимались земледелием, а все остальные ираноязычные племена являются кочевниками. Наибольший интерес для нас представляют названия двух последних персидских племен. Если название германиев почти полностью соответствует европейским германцам, то и в имени дерусиев проступает корень рус, указывающий на их связь с нашими предками. Что касается приставки де, то она может быть соотнесена с иранским энклитическим послелогом направления da, связанного, как предполагают ряд специалистов, с индоевропейским корнем указательного местоимения de, do, равно как и греч. δε{522}. Против понимания дерусиев как племени, связанного с русами, может говорить большой временной разрыв между их упоминанием у Геродота и первыми упоминаниями наших предков в Восточной Европе.