Россия за Сталина! 60 лет без Вождя - Сергей Кремлев

Там под № 312 на страницах 326–334 приведено изъятое у Раковского при обыске в октябре 1932 года письмо к некоему «т. В…».

Написанное, судя по всему, из Барнаула, куда Раковский был выслан, письмо имело многозначительный авторский заголовок: «Назад к партийной программе, Советской конституции, ленинизму (Наши задачи)».

«Дорогой В., что слышно у вас? В нашем крае, кроме жуткой апатии вымирания хозяйственного, физического, духовного, я, к сожалению, ничего не могу сообщить…»

И так продолжалось:

«Положение рабочих, занятых на производстве, тяжелое. Получают хлебные пайки от 500 до 700 гр. Давно не было выдачи сахара…У нас мясо можно приобрести на базаре за 6,7 и 8 р. …Покупают «луговой лук», который называют «советским мясом»…

Проездом из Новосибирска на курорт (не такой уж строгой, оказывается, была сталинская высылка. – С.К. ) я видел, что на станциях продают какую-то траву, называемую черемша…

…На ходе выполнения плана промышленности в 1932 г. не приходится долго останавливаться… Газетная шумиха о «достижениях» никого больше не в состоянии обмануть… В действительности рабочий класс с ужасом думает о второй пятилетке… Если сталинское руководство было бы в состоянии улучшить материальное положение рабочего класса, оно сделало бы это давно, не ожидая вторую пятилетку…

В короткий срок Сталин растратил весь политический капитал, который принесло ему объявление пятилетки (как будто о капитале Сталин только и тревожился. – С.К. )».

Были в письме и такие заявления:

«В стране, где придушена политическая жизнь, где трудящиеся массы бесправны, при этом в стране крестьянской, с населением, разбросанным на необъятной территории, загнивание может продолжаться долго, десятилетиями и даже столетиями (троцкисты иначе как в масштабе веков не мыслили! – С.К .). Сотни, тысячи и миллионы трудящихся будут вымирать от голода и эпидемий (даже так! – С.К .), будут погружаться в невежество и варварство, и вместе с тем в столицах будет процветать и развиваться утонченная цивилизация…»

Получалось, что будущий СССР Сталина виделся Раковскому чем-то вроде Древнего Рима или даже Древнего Египта?..

Глупо, но вроде бы – да…

И следующий отрывок из письма подтверждает, что Раковскому именно так все и представлялось:

«Застроить и одеть одну, незначительную часть страны, построить в одном месте (? – С.К.) предприятия, дороги, мосты, каналы, погружая широкие трудящиеся массы все больше и больше в нищету… – это искусство такое же древнее, как и классовое общество, и которым в особенности владели восточные деспотии, римские и византийские цезари, французский король Солнце и Наполеон III (при котором Париж был отстроен заново (но – не для рабочих. – С.К. ) и русский царизм.

Владея этим несложным искусством, сталинский режим мог бы удержаться еще десятилетия. Но это так только теоретически. Практически же это невозможно…»

Последний «прогноз» расходился, правда, с прогнозом Раковского же о том, что «загнивание может продолжаться… столетиями», но с логикой и последовательностью у троцкистов всегда было слабо. Их сильным местом была красивая фраза…

Ну, например, такая:

«В одном нельзя отрицать (так в тексте. – С.К. ) Сталину и его товарищам: в умении подавлять. И неудивительно – так как в применении своего деспотического гения они не встречают никакого сопротивления. Но подавлять и управлять не одно и то же. Эти два искусства находятся даже в некоторой обратной пропорции. Подавлять – это умеет любой деспотический режим, с тех пор как существуют классы (ну, точно – Сталин был для Раковского просто-таки феодалом, если даже не рабовладельцем. – С.К. ). Искусством же управлять Сталин не обладает, как показывают последние годы самовластного сталинского господства…»

И такая:

«Имея в своих руках аппарат, Сталин думает, что может заставить и впредь все государство, все классы вращаться вокруг бюрократии, как земля вокруг своей оси…»

И такая:

«В игре, которую играет с крестьянством и рабочим классом сталинское руководство, первые имеют над последним громадное преимущество численности и историческое прошлое. Руководство… рано или поздно должно в этой неравной борьбе износиться. Оно становится игрушкой стихии…»

И такая:

«…Миллионные массы – это пешки, исполнители, статисты, хор и клоака. Бюрократическая система убила инициативу трудящихся, обезличила коммунистов, задушила свободное творчество, развела средневековую схоластику, подхалимство и мертвечину в школах, в науке, литературе и искусстве. Сталинский режим… несет в себе проклятие – снижать еще и еще хозяйственно-политический и духовный уровень страны…»

Не приводя множества примеров доказательства обратного тому, что заявлял Раковский, примеров, которые СССР Сталина создаст уже через два-три и не более чем через шесть-семь лет после написания этих удивительнейших по политической и человеческой слепоте строк, просто напомню, что к концу 30-х годов успехам народов СССР Сталина во всех сферах жизни удивлялся весь мир.

И весь мир, запрокинув голову, поражался раскованной молодой мощи мухинских «Рабочего и колхозницы», шагавших с высокого пьедестала прямо в небо над Парижской всемирной выставкой 1937 года…

Концовка же письма Раковского от октября 1932 года выглядела так:

«Различные коммунистические фракции сами устранились от борьбы… Это обстоятельство показывает всю серьезность и напряженность положения и вменяет в обязанность не только всем п/большевиков объединить свои силы, но и всем революционным коммунистам контактировать свои действия… Хотят этого или нет, но события заставляют б/л («большевиков-ленинцев». – С.К .) взять на себя эту роль, чтобы спасти Октябрьскую революцию от той неминуемой гибели, которую ей уготовляет сталинское руководство.

В грядущей схватке между защитниками Октября и его противниками победит то течение, которое ясно и четко укажет на причины, вызвавшие кризис, и на пути выхода из него».

На XV съезде Сталин, обращаясь к лично Раковскому и всем раковским вообще, говорил: «Мы просим вас лишь об одном: не мешайте нам, перестаньте нам мешать!»

Увы, это было обращение зрячего к глухим, а точнее – к истерически затыкающим уши при первом же слове Сталина…

Итак, якобы «разоружившиеся» троцкисты в действительности готовились к схватке! А это были все же не институтки, а люди с опытом подполья и Гражданской войны за плечами. Так что их подготовка к схватке вряд ли ограничивалась оттачиванием лишь чисто «идейного» оружия…

При этом не могу не подчеркнуть жирным шрифтом: Сталин все это читал!

И что же?

А то, что на изъятом письме Раковского он сделал три пометы: « В архив »; « Ха-ха-ха. Балбес » и « Старый болван. И.Сталин ».

Раковского тогда даже не арестовали!

Более того – с 1934 года он стал заведовать управлением средних медицинских заведений Наркомата здравоохранения РСФСР, в 1935 году был восстановлен в партии и избран председателем Советского общества Красного Креста.

Хотя это была немалая работа, для бывшего председателя Временного рабоче-крестьянского правительства Украины (в 1918 году), бывшего председателя Совета народных комиссаров Украины и наркома иностранных дел Украины (с марта 1919-го по июль 1923 года), бывшего советского полномочного представителя в двух крупнейших мировых державах, это был – по его, во всяком случае, мнению – не уровень…

«Раскаяние» было показным, а реальностью – скрываемые до поры до времени непримиримость и жажда личного реванша…

Постепенно антисталинский гнойник созревал.

В январе 1937 года Раковский был арестован, в марте 1938 года приговорен к 20 годам тюремного заключения по делу «Антисоветского правотроцкистского центра». Содержался в Орловском централе, а при подходе немцев к Орлу был расстрелян по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР.

В 1938 году в своем последнем слове Раковский сказал, в частности:

«Наше несчастье в том, что мы занимали ответственные посты. Власть вскружила нам голову. Эта страсть, это честолюбие к власти нас ослепило».

Так ведь оно и получилось.

Я привел сюжет с Раковским как вполне типичный…

И уже этот сюжет, хотя данный и кратко, позволяет, на мой взгляд, любому, желающему честно разобраться в перипетиях того времени, увидеть не только политические, но и психологические корни политических и нравственных трансформаций, которые превратили бывших революционеров в – увы – государственных преступников.