Россия за Сталина! 60 лет без Вождя - Сергей Кремлев

«…Административно-принудительный метод, зачастую в грубой форме, при организации колхозов слабо изживается; факты «раскулачивания» середняков и даже бедняков, семей красноармейцев, бывших партизан продолжают иметь место. Причем мотивы к раскулачиванию приводятся: «антиколхозные настроения», «подкулачник», несдача семфонда, неуплата денег за трактор и т. д.

Конфискация при раскулачивании полностью имущества отмечается повсеместно при большом количестве фактов издевательства, мародерства и физического насилия…»

В современной антисталинской литературе можно найти множество конкретных и вполне достоверных иллюстраций к этой общей оценке.

Ну и что?

Ведь это было время действительно перелома, время небывалых – небывалых прежде всего по своему созидательному потенциалу – исторических битв старого и нового, битв за пятилетний план, за хлеб, за массовое овладение знаниями, за освоение техники…

А битвы не всегда бывают победными…

Но разве могла уйти от них Россия? Тем более что поражения были частными и временными, а впереди ждали успехи и победы!

Нет, уйти от этих битв Россия не могла. Очень уж сильно она отстала при царизме. 4 февраля 1931 года на 1-й Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности Сталин говорил:

«Иногда спрашивают, нельзя ли несколько замедлить темпы, придержать движение. Нет, нельзя, товарищи!..

…Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут…»

Я еще вернусь к этой речи позднее, а сейчас приведу пару примеров из еще одного пласта тогдашних событий…

Рабочий Тульского сахарного завода заявляет в групповом разговоре: «В деревне к моей семье пристают, чтобы шли в колхоз. Я думаю написать письмо и предложить продать весь скот и все имущество, но ни в коем случае не идти в колхоз».

Рабочие в строительной мастерской Тульского оружейного завода скандалят: «Крестьян в принудительном порядке загонят в колхозы, которые добра не принесут, а только разорят наши хозяйства. Мы ни за что не пойдем в колхозы. Коммунисты ошибаются, если думают, что крестьяне добровольно и охотно будут разорять себя, отказываться от своего добра и сажать на свои плечи лодырей».

И так далее – по всей стране…

По всей, но – насколько массово?

Вот то-то и оно!

Сегодня несложно « надрать » в архивах множество подобных «доказательств» грубого насилия местных органов советской власти при проведении коллективизации…

Но Сталин знал о них!

А знал лишь потому, что сам же ввел в практику такой режим, когда ОГПУ не боялось сообщать руководству страны любую грустную правду, а руководство не боялось с ней знакомиться и делать выводы .

Ранее в истории России – царской России – ничего подобного и близко не было! Правды требовал только Сталин. Думаю, если издать все те документы с «негативом», которые были уложены на стол Сталину с начала 20-х до конца 30-х годов, то они потянут не на один десяток килограммов печатной продукции. И формально все эти доказательства будут подлинными.

А по большому счету, именно что «доказательствами» в кавычках, потому что они выдраны из контекста эпохи!

Основная народная масса была за социализм, за развитие, за Сталина и была готова идти на лишения и жертвы, потому что люди сознавали – это все окупится, потому что делается для них самих и ими самими.

Но была и несознательная часть массы… Цитированная выше записка ОГПУ Сталину начинается так:

«Несмотря, в общем, на бурный рост числа коллективных хозяйств (50 % к общему числу населения), продолжает фиксироваться ряд серьезных отрицательных явлений в ходе коллективизации…»

Однако в записке ОГПУ ее начало – единственное место, где имеется положительная констатация! Далее идет сплошной «негатив»: «Административно-принудительный метод, зачастую в грубой форме…» и т. д. – то, что читателю уже известно.

И все это объяснимо и естественно – задачей ОГПУ было не направление победных сводок, даже если дела обстояли неплохо.

Рапортовать об успехах – прерогатива партийных и советских руководителей. А ОГПУ (как позднее НКВД и еще позже – МГБ) было обязано доводить до руководства страны и прежде всего до Сталина все тревожащие, нездоровые, отрицательные факты, явления и настроения. Как же иначе Сталин мог бы знать – верно ли он мыслит и насколько то, что говорит он, совпадает с тем, что говорит народ?

Не хождением же в народ ему было заниматься!

Вот ОГПУ и обеспечивало если не прямые, то эффективные обратные связи народа со Сталиным! А уж связь с народом Сталин обеспечивал сам – своим словом, обращенным к народу, и своими делами, совершаемыми вместе с народом.

А злобные заявления…

Ну, нередко они шли от темноты, от неумения заглянуть вперед, и это были искренние заблуждения.

Однако далеко не всегда это были заблуждения…

Утюжильщик московской швейной фабрики «Красная оборона» заявляет: «Отнимают у крестьян все последнее, все равно у них ничего не выйдет с коллективизацией».

А литейщик с московского завода «Борец» Машинотреста вторит ему: «Крестьян насильно сгоняют в колхозы… Скорей бы началась война, мы бы этих сволочей-коммунистов всех перевешали».

Глас народа?

Да как сказать…

Оба этих «рабочих» имеют в деревне зажиточное хозяйство. Но можно ли утюжить в Москве кофточки или заниматься литейным делом и одновременно пахать или сеять?

Вряд ли…

Но это означает, что говорили так «крепкие хозяева», в городе имеющие приличный заработок, а на селе – батраков!

Конечно же, коммунисты для таких «хозяев» – сволочи.

А нередко это было просто провокацией. Как раз весной 1930 года в спецсводку ОГПУ для направления Сталину был включен текст следующей листовки:

«Товарищи! Разве это справедливо, когда советская власть мучит нас? Когда была царская власть, тогда все равно жили, а теперь мы не живем, а только мучаемся. Долой советскую власть, долой партию! Да здравствует король Римский, да здравствует Александр II, да здравствует Николай II, да здравствует Наполеон, да здравствует Екатерина I! Долой советскую власть, долой Советы Ленина!»

Паранойя?

Увы, нет – документ эпохи…

Но отражает ли он нерв эпохи?

А вот тут я еще раз уверенно заявляю: «Нет!»

Я мог бы половину этой книги занять «ужасающими» примерами из тех лет, включая негодующие разговоры рабочих, неистовые поношения Сталина и советской власти работницами, данными о тысячах забастовок в СССР…

Но вот динамика участия в забастовках рабочих в СССР в процентах забастовщиков от общего числа занятых в промышленности:

1926 г. – 3,6 %; 1927 г. – 2,8 %; 1928 г. – 2,7 %; 1929 г. – 1,7 %.

Как видим, в рабочей среде в год «великого перелома» против Сталина был примерно каждый шестидесятый!

Всего-то…

Конечно, это не означало, что остальные пятьдесят девять рабочих были активно за Сталина. Активно за него, за индустриализацию и коллективизацию, за пятилетку и за ударные темпы было из числа рабочих в то время человек пятнадцать-двадцать…

Но разве это мало?!

На великом-то историческом переломе…

23 июля 1934 года Сталин беседовал с английским писателем-фантастом Гербертом Уэллсом. В 1920 году Уэллс встречался с Лениным и затем в своей книге «Россия во мгле» назвал его «кремлевским мечтателем». Теперь англичанин радикально пересматривал свои оценки, но не о том сейчас речь!

Уэллс спросил тогда у Сталина:

– Вы, мистер Сталин, лучше, чем кто-либо иной, знаете, что такое революция, и притом на практике… Не считаете ли вы установленной истиной, что все революции делаются меньшинством?

И Сталин ответил:

– Для революции требуется ведущее революционное меньшинство, но самое талантливое, преданное и энергичное меньшинство будет беспомощно, если не будет опираться на хотя бы пассивную поддержку миллионов людей.

Похоже, Уэллс ожидал от Сталина чего-то более пафосного, и переспросил:

– Хотя бы пассивную? Может быть, подсознательную?

Сталин в ответ уточнил:

– Частично и на полуинстинктивную, и на полусознательную поддержку, но без поддержки миллионов самое лучшее меньшинство бессильно.

Так вот, уже на рубеже 20–30-х годов Сталин и сталинская (то есть – подавляющая) часть ВКП (б) имели эту самую хотя бы пассивную поддержку миллионов сограждан.

И по мере хода событий все большее число миллионов переходило от пассивной поддержки Сталина к активной его поддержке.

Тем Сталин и был силен!

Кулаки могли проявлять на селе и проявляли немалую активность. Они срывали сев, «собеседовали» с середняками, спаивали бедняков и батраков, провоцировали массовые выходы из колхозов и занимались прямым террором – запугиваниями, убийствами, организацией банд.