Возмездие Мары Дайер - Мишель Ходкин

— Ну и. — Она сделала паузу на глубокий вдох. — Отстой. — Девушка откинула голову на подушку. — Почему никто меня не предупредил, какой это ужас?

— Вообще-то, я предупреждала.

— Такое впечатление, что он пытается прогрызть себе выход.

Я выдавила скромную улыбку.

— Ну ты и странная.

— Я увлекательная. Это разные вещи. — Она тяжко задышала и открыла глаза. Из них исчез весь юмор. — Мара, мне очень страшно.

— Знаю. Но он это видел, — тихо сказала я, чтобы Дэвид не услышал. — Я понимаю, тебе кажется, что ты не сможешь этого сделать, но это не так. Я в тебя верю. — Слова вызвали привкус горечи во рту. Чувствовала себя фермером, ведущим скот на убой и держащим в руках конфетку, чтобы тот шел добровольно. То, что Наоми знала, что делала, и сама дала согласие, не помогало убавить чувство вины.

В доме раздался звук дверного звонка. Я одновременно понадеялась и испугалась, что приехали медики. Но нет. Это оказался профессор.

Он зашел за Дэвидом в комнату, неся в руках докторский чемоданчик, который я видела в последний раз полвека тому назад. Он поставил его рядом с кроватью.

— Можно? — он указал на простыни. Даже не поздоровался. Ублюдок.

— Сделайте так, чтобы это прекратилось, — прошептала Наоми, когда он начал осмотр.

— Еще чуть-чуть, дорогая. Ты отлично справляешься.

— Что насчет крови? — сердито поинтересовался Дэвид, пытаясь скрыть свой страх. Не вышло.

Профессор даже не обернулся.

— Возможно, у нее отслоилась плацента.

— Возможно? — прошипел тот.

Мужчина полностью его проигнорировал.

— Но схватки достаточно сильные. Даже будь у нас время везти ее в больницу, я бы не стал этого делать. Но, Мара, — он повернулся ко мне. — Когда ребенок появится, будь готова вызвать скорую.

— Он умрет? — спросила Наоми между вздохами.

— Нет.

— А я?

Профессор улыбнулся.

— Не сегодня.

Убила бы его. Иногда мне очень этого хотелось.

— Просто пообещайте, что с ним все будет хорошо, — процедила сквозь зубы девушка.

Профессор повиновался:

— Обещаю.

— Поклянитесь.

— Клянусь.

Наоми извернулась на влажных от пота и крови простынях и закричала. Дэвид был белее смерти. Он выглядел таким юным. Мое сердце болело за него.

— Храбрая девочка, — сказал профессор. — Ты знаешь, как это делается. Я хочу, чтобы ты начала тужиться.

— Черт! Больно!

— Со мной было точно так же, — заверила я ее, ненавидя собственный голос и натянутую улыбку. — И с миллионом женщин до нас.

Дэвид на мгновение отвлекся и удивленно посмотрел на меня.

— У тебя есть дети?

«Внуки», — чуть не ответила я. Это ввело бы его еще в больший шок.

Не прошло и пяти минут, как профессор сказал:

— Он готов, Наоми. А ты?

Она кивнула.

— Хорошо. Сосредоточься.

Она прислушалась. За одну руку ее держала я, а за другую Дэвид.

— Отлично, — сказал профессор. — Он почти… здесь.

Наоми издала звук, нечто между вздохом и всхлипом, и рухнула на подушки. Лицо Дэвида было бледным, но глаза светились счастьем.

— Я хочу подержать его, — слабо сказала девушка. Затем, через секунду: — Передайте его сюда.

— Это… это мальчик? — спросил Дэвид.

— Да, — отозвался профессор в до ужаса тихой комнате.

— Почему он не плачет? — тут он увидел малыша. Он был синего цвета. — Господи!

— Что? — спросила Наоми с животным страхом в глазах. — Что такое?

Профессор быстро взялся за дело. Он тоже боялся, но, кроме меня, никто бы этого не понял. Я сжала руку Наоми и спросила:

— Он… он…?

Пуповина обмоталась вокруг шеи ребенка, но профессор быстро ее перерезал, и секундой позже мальчик порозовел. Он все еще молчал, но профессор успокоился.

— Вот, — довольно сказал он. — Хороший мальчик. С ним все в порядке.

— Почему он не плачет? — насторожено поинтересовался Дэвид.

Мужчина расслаблено вытер малыша полотенцем.

— А с чего бы ему плакать?

— Разве это не нормально? Что дети плачут после рождения?

— Некоторые да, — ответил он и вручил мальчика Наоми, смотревшей на него с восхищением.

— Он такой мягкий, — улыбнулась она и закачала его на руках. Глаза малыша были открыты и устрашающе разумны. — Мой маленький герой.

Она была яростной девушкой, даже свирепой, но в это мгновение выглядела совершенно умиротворенной.

В отличие от Дэвида.

— С ним что-то не так? — он с подозрением глянул на ребенка.

— Нет. Все хорошо, — ответил профессор.

— Как его зовут? — спросила я Наоми.

Она перевела взгляд с мальчика на Дэвида.

— Ной, — подняла брови, будто бросала вызов мужу. Тот поступил мудро и не стал оспаривать.

Я посмотрела на маленькую ушную раковину новорожденного, на идеальную кожу его щечек, на крошечные пальчики на руке, которая однажды закончит мою жизнь, и сказала:

— Прекрасный выбор.

59

Я даже не успела закричать, прежде чем заметила, что Ной все еще стоял. Пистолет заклинило или еще что. Мне было все равно.

Ной смотрел в пустоту. Его лицо не выражало эмоций. Он словно окаменел от шока. Дуло все еще было наставлено ему на голову. Дэвид никак не отреагировал.

Мне придется это исправить. Только я и могла. Я позвала Ноя, и он посмотрел на меня так, будто впервые видел и понятия не имел, кто я такая.

— Отдай мне пистолет.

Он не послушался, но опустил руку и заговорил так, словно мы остались наедине:

— Пошли искать твоего брата. — Взял меня за руку.

— На это нет времени, — спокойно ответила я.

— Можем мучить отца, пока он все не расскажет. — Краем глаза я заметила, как Дэвид закатил глаза в отвращении. Он явно не боялся.

— Э-э, ребята? — голос Джейми. Мы оба недоуменно заморгали, пока не вспомнили о ноутбуке. Он все видел. — Как бы я не наслаждался сценой, мне кажется… вам стоит поспешить, — дипломатично подметил он. Но я-то знала, о чем он думал.

Ной сделал вид, что не услышал его.

— Нужно начинать искать. — Он потянул меня за вялую руку. Мои пальцы мертвым грузом лежали на его ладони. Я не собиралась следовать за ним. Смысла не было. Да и ноги мои еще не пришли в чувство. Далеко мне не уйти, даже если Дэвид и Джуд нас отпустят.

— Я не могу ходить.

— Тогда я понесу тебя.

Он все еще не понимал.

— Мы ни за что не успеем найти его прежде… прежде… — Я не могла закончить фразу.

— Но попытаться стоит!

Я заставила себя вспомнить, что для Ноя «Горизонт» был вчерашним днем. Он не знал, как много всего произошло с тех пор.