Они были мелкие и золотокрылые - Юлиана Лебединская

– Я погибну, погибну, погибну!

– Мать твою, – повторила Дора.

Через два дня они стояли у дверей Института по улучшению жизни. Их встретила знакомая Доре дама с тёмным «каре», только платье сегодня на ней было золотистое, а пиджак – коричневый.

– Меня зовут Феодора Славская, и у меня код «семьсот семь» от доктора Гандза, – начала Дора, когда они уселись в мягкие кресла за стеклянным столом, напротив дамы.

Дама сверкнула глазами сквозь стёкла очков, похожих на трапецию.

– И что дальше?

Дора сделала глубокий вдох-выдох.

– Я здесь, чтобы помочь решить ситуацию с моей коллегой, Елизаветой Грин. Её переселили на вторую полосу против её воли, это было желание её родственника, а не самой Елизаветы. Она понимает, что ей здесь не место и хочет вернуться назад. Но боится, что её вернут в худшие условия, чем те в которых она жила до этого.

Дама хмыкнула.

– Я на правах подопечной доктора Гандза, прошу вернуть Елизавету на прежнее место в кофейню, в которой она работала. С прежней оплатой и условиями проживания. И всем прочим тоже прежним, – выпалила Дора на одном дыхании.

После чего это самое дыхание затаила, стараясь, впрочем, изображать холодную уверенность на лице.

Дама некоторое время молча сверлила их взглядом. Лиза изучала собственные колени, Дора старательно смотрела даме в лицо.

– Что ж, – заговорила та наконец, – в некоторых случаях мы можем сделать исключение. Она лениво перелистнула страницу на эйртопе, где мелькнула фотография Лизы. – Учитывая давление родственников, юный возраст и, – она стрельнула глазами по Доре, – ещё некоторые обстоятельства. Вы и правда хотите уйти? – уставилась она на Лизу.

Дора ткнула девчонку в бок.

– А? Да, – встрепенулась она. – Очень хочу. Не сочтите за оскорбление, наверняка вторая полоса для многих прекрасна, но для меня она совершенно чужая. Я не могу здесь. У меня ничего не получается. В моей кофейне меня все любили, а тут – я словно бегемот на льду, я всем только мешаю. Я погибну здесь. Рита меня ненавидит. Я так больше не могу, это всё мой дядя… – она разрыдалась.

Дама поджала губы. Щелкнула пальцами по клавиатуре.

– Что ж. Заполняйте анкету-заявление в Аколитус. Я приложу свои рекомендации, думаю, проблем не будет.

Лиза в нерешительности уставилась на экран эйртопа, возникший у неё под носом. А затем быстро и неуклюже защёлкала по голо-клавишам, периодически промахиваясь и начиная сначала. Когда всё закончилось, Дора попросила подождать её на улице.

– Что-нибудь ещё? – сощурилась на неё дама.

– Да. Совершенная мелочь, – Дора улыбнулась. – Вы же теперь будете искать замену Елизавете для «Жасминового тумана»? Я бы хотела предложить очень перспективную кандидатуру. Уверена, Аколитус её одобрит. И с ней точно не возникнет таких проблем.

К скоростному поезду, идущему от нулёвки, где стоял Институт, до их второй полосы, Дора не шла – а летела! Она едва слышала сбивчивые слова благодарности Лизы и её восторженное щебетание по поводу возвращения домой.

Неужели получилось? Код работает, да ещё и как! Она не только себя может защитить, но и другим помочь. Неужели с ней снова будет Мари? Её рыжая, весёлая Мари, обожающая златокрылов! Конечно, должно пройти время, пока всё оформят, проведут собеседования, пока ей найдут замену в «Утро-булке». Но зато потом… Они будут вместе гулять, много общаться, Мари человеческим языком расскажет, чего от неё хотела Зоя.

К слову о Зое…

Надо бы с ней увидеться. Очень не нравилось Доре, что подруга попала под влияние такой мерзости, как Филип.

Но Зоя её опередила. Приехав домой, Дора обнаружила красный флаймобиль подруги перед подъездом.

– Привет, привет, – выпорхнула Зоя из авто. Одета она была в красное пальто и красную же шляпку. От неё за километр веяло дикой усталостью и помятостью, но она старательно изображала счастливую улыбку на лице. – Я заезжала в «Жасминовый туман», там сказали, что у тебя выходной. А поскольку ты у нас домосед, я и решила заскочить в гости. Но-о – ты где-то пропадаешь, – она помахала пальцем у Доры перед носом.

– Дела были, – сдержанно улыбнулась Дора. – Зайдёшь?

В квартире Зоя первым делом спросила, нельзя ли убрать куда-нибудь Пряника на время их беседы?

– Прости, но он гуляет, где хочет. Вся квартира – его.

– С недавних пор у меня от них мурашки по коже, – передёрнула плечами Зоя, усаживаясь на высокий стул в кухне. Под красным пальто у неё обнаружились чёрные латексные брюки и такая же футболка в обтяжку.

Дора включила чайник.

– Вот как?

Пряник, между тем, и сам поспешил удалиться из кухни.

– Да, – Зоя скорчила гримасу вслед златокрылу. – Филип мне глаза открыл.

– А… – протянула Дора, насыпая в чайник заварку – смесь земного улуна и лунных васильков. – Знаю я эти «глаза»…

– Напрасно ты так, подруга, – вскинулась Зоя. – Филип мне лучшую жизнь подарил!

– Кривляние на ТиВи с дальнейшей путёвкой в салоны?

– Я не кривляюсь! Да и в салонах, судя по тому, что я слышала, не так уж плохо. Во всяком случае, не хуже, чем официанткой всю жизнь батрачить.

– Где Нереида?

– Понятия не имею. Филип сказал, что найдёт ей применение.

– Как ты могла? Это же живое существо, а он её просто уничтожит! У вас уже контакт налаживался, вы с ней – одно целое!

Зоя снова скривилась, посмотрела на неё с отвращением. Впрочем, Дора отвечала ей тем же.

– Да, – Зоя поднялась со стула, – Филип был прав. Ты неизлечима. Очень жаль.

– Что ты хотела от Мари?

– Понятия не имею, о чём ты. Я, пожалуй, пойду.

Она метнулась к выходу из кухни, но путь ей преградил вернувшийся Пряник. Он раскинул крылья и смотрел на гостью пронзительными янтарными глазами.

– Кыш, дрянь, – отпрянула Зоя, обернулась в панике на Дору. – Убери его. Он хочет меня убить.

– Он – не Филип, – спокойно ответила Дора. – Вот кого надо бояться. А Пряник тебя не тронет. Он лишь хочет, чтобы ты посмотрела ему в глаза. Может, увидишь там свою Нереиду.

– Выпусти меня отсюда немедленно, – завизжала Зоя. – Убери этого… – и замолкла. Застыла на месте, не в силах отвести взгляда от глаз златокрыла.

Замер на месте и Пряник. Несколько минут длился беззвучный диалог, Дора, как наяву видела незримый коридор, идущий от янтарных глаз к серым. А потом Зоя опустилась на колени и заплакала.

– Что я наделала? – еле слышно пробормотала она. – Что я наделала?

Дора положила ей руку на плечо.

– Ты ещё можешь всё исправить.

Но Зоя всхлипнула, оттолкнула её и выбежала наконец прочь. Пряник ей больше не мешал.

Март, 42 год н.к.э.