Шведская сказка - Шкваров Алексей Геннадьевич

- Русских дразнят… Глядишь, перейдут границу случайно…

- Ну и что с того? Граница, она не везде обозначена. Промежь протоков здешних заблудиться совсем легко… - Петр удивление разыграл.

- Легко… - согласился Стединк. – Заблудятся, да назад вернутся. Только, но не сейчас. Оттого и караулы наши в глубь отошли. Выманивают… Вдруг, кто-то перейдет на нашу сторону. Вот тебе и инцидент пограничный.

- А-а! – Кивнул головой. – Тогда понятно. Дескать хитрость воинская.

- Что-то навроде того… - Рассеянно отвечал полковник, внимательно всматриваясь в очертания Нейшлота.

Теплым маревом опускалась на землю белая июньская ночь. Где-то мелодично зазвонили колокола. Стединк вопросильно посмотрел на Веселова. Тот перекрестился.

- Служба вечерняя. – Пояснил. – Завтра праздник.

- Какой?

- Троица!

- Как мы удачно, прямо и к праздничному столу. – Решил пошутить полковник.

- Если пригласят. – Ответил Петр.

- Ну-ну, не сомневайся. А вон и за нами, - показал Стединк на группу солдат вместе с сержантом, торопливо направляющуюся к ним.

- А вот и Ахромеев, по-другому и не могло быть, - подумал про себя Веселов, различив среди приближающихся русских коренастую фигура своего капрала. – Может не узнает.

Стединк невольно помог ему, выехав чуть вперед и заслонив собой. Веселов оставался покуда в тени, загораживаемый полковником.

- А ну стой! Хто такие? – послышался зычный голос Ахромеева.

Стединк заговорил сначала по-французски, но видя, что солдаты ничего не понимают, перешел на немецкий.

- Чего лепечешь то? – спросил опять Ахромеев, - давай по-русски говори, аль бумагу кажи какую-нибудь. – Пристально заглядывая за спину Стединка.

- Ну что ж, Пайво, - полковник тоже обернулся, и с усмешкой, - твоя очередь, объясняй им, кто мы и зачем приехали.

Петр тронул поводья и медленно выехал вперед, в свою очередь загораживая Стединка, так чтобы тот не мог видеть выражение глаз Ахромеева:

- Послушай, капрал, - начал медленно и с расстановкой говорить, - я сопровождаю важного офицера, который говорит, что он заблудился и хочет заночевать в окрестностях крепости. Еще он рассчитывает на гостеприимство коменданта, с тем, чтобы завтра отправиться в путь дальше. Я его слуга, и сопровождаю его в этом путешествии. Передай, капрал, все сказанное мной коменданту крепости. И пусть он решает, как быть дальше.

Ахромеев смотрел на Веселова с изумлением, но молчал и внимательно слушал. Когда тот закончил, он лишь произнес:

- Я не капрал, а сержант, ваше… - и осекся. Хмыкнул, посмотрел на своих солдат, и продолжил, - вам надлежит подождать здесь, под караулом, покамесь я схожу к май… к коменданту, и спрошусь у него. – И отдав нужные команды, пошел назад в крепость. Солдаты сняли с плеч ружья и окружили всадников.

- Что он сказал тебе? – поинтересовался полковник у Веселова. – Пошел к коменданту?

- Да! – кивнул Петр.

- А еще? – не отставал Стединк.

- А еще обиделся, что я назвал его капралом, а он оказывается сержант. – Усмехнулся.

- Это ты зря! – покачал головой Стединк, - лучше бы ты его генералом назвал. – И засмеялись оба.

- Молодец, Ахромеев, не подал виду! – думал Петр про себя, - сейчас Кузьмину доложит, а тот уж все решит правильно.

И точно! От крепости теперь спешил не один Ахромеев, а с ним вышагивал офицер. Подойдя ближе, представился по-французски:

- Поручик Бехлий. Комендант крепости приносит свои извинения, что не может принять вас у себя в доме, так как приболел. Но приглашает вас провести ночь под защитой крепостных стен. Вам и вашему слуге будет предоставлен ночлег и еда. Прошу следовать за мной! – Выговорив все это, и не дожидаясь ответа, поручик повернулся и направился к мосту ведущему в крепость. Стединку и Веселову ничего не оставалось делать, как последовать за ним в окружении солдат и Ахромеева.

Миновав один за одним несколько мостов и ворот, путники оказались в крепости. Здесь их разделили. Поручик пояснил:

- Вас, господин полковник, мы разместим в этом офицерском флигеле, - он показал рукой на каменное строение за спиной, а ваш слуга проведет эту ночь в казарме. Завтра же, если комендант опять не сможет вас принять, я вновь буду к вашим услугам. Сейчас вы можете отдохнуть. Через несколько минут вам подадут ужин. Честь имею! – поручик повернулся и пошел прочь. Оставалось спешиться и передать своих лошадей провожатым.

- Теперь, нам главное, не оказаться в Сибири, - играя свою роль, сказал Веселов.

- Не думаю, - ответил Стединк, однако и он чувствовал себя не уютно. Эту ночь предстояло провести под домашним арестом. Но делать нечего и Курт широко шагнул в услужливо открытую одним из солдат дверь.

- До завтра, Пайво! – кинул напоследок.

- Надеюсь! – ответил и Веселов и, подчиняясь жесту караульных, двинулся с ними дальше. Миновали офицерский флигель, прошли мимо и казарм. Завернув за угол, Ахромеев остановился, показал на маленький домик, спрятанный у самой крепостной стены. В полусумраке белой ночи светилось единственное окошко:

- Вы, господин слуга, - сержант блеснул глазами, улыбку пряча в усах, - здесь ночевать будете. – И, бросив солдатам, - за мной! – удалился прочь.

- Эх, Прокопыч! – усмехнулся про себя Веселов и долго смотрел вслед удаляющемуся сержанту, - Молодец! Сдержался, хоть и узнал. Узнал старина. Ну ладно, - к двери направился, - кто-то меня там ожидает?

Толкнул дверь, чуть пригнулся входя. Посреди большой комнаты, за длинным столом, сидел комендант, маеор Кузьмин.

- Ну, здравствуй, сынок! – поднялся навстречу. Рукой единственной обнял, по спине похлопал.

- Ладно, ладно, - притворно сердито произнес, - будет, будет. Чай не бабы мы с тобой, а слуги государевы. – Сам слезу смахнул. Заторопился. – Ты, это… давай за стол. Повечеряй! Голодный небось? – Маеор полотенчико скинул, там миска стояла с чем-то аппетитно пахнувшим, кувшинчик с молоком, да горбушка хлебная. – Щи похлебай кислые, небось соскучился по родному-то… - видя, что Веселов колеблется, настоял, - Ешь, ешь, после поговорим, ночь хоть и коротка, да вся наша.

Веселов махнул, сел и почувствовал, как он и в правду голоден. Умял щи в один присест, молоком с хлебушком запил. Кузьмин сидел напротив, голову единственной рукой подпирая. Любовался. Петр, насытившись, вздохнул, потянулся. Сразу усталость навалилась – как никак целый день в седле.

- Ну, слуга государев, сказывай ныне, кто ты теперича будешь, каким это ветром тебя сюда надуло и что за птица с тобой пожаловала. – И строго, - Все по порядку! Я не спешу.

- Ныне я, господин маеор, - начал Петр, - капрал Карельского драгунского полка Саволакской бригады его величества короля шведского. Назначен старшим в караул на посту Пуумала. Сопровождаю одного из старших начальников бригадных, он же командир нашего Карельского полка и егерского корпуса полковника барона Курта фон Стединка!

- Во как! – ухмыльнулся Кузьмин, - уже до капрала дослужился! Скоро глядишь в офицеры выйдешь?

- Смеетесь? Эх! – вздохнул Веселов.

- Да ты не обижайся на старика, парень! – примиряюще сказал комендант. – Это все мой язык злой. Брюзжать стал много по древности своей. Чегой-то на полковнике твоем мундир странный надет? А?

- То французская форма. – пояснил Петр, - за ихнего офицера себя выдает. Он служил у короля Франции, даже в Америке повоевал.

- Так он швед, аль француз?

- Швед! – кивнул утвердительно, - у них там, во Франции, цельный полк был из шведов.

- Royal Suedois? – неожиданно спросил Кузьмин по-французски.

Веселов даже оторопел:

- А вы откуда про них…

- А ты думаешь, Петька, - комендант рожу скорчил ехидную, - мы тут, на границе, в глуши лесной, совсем одичали? Думаешь, зря хлеб государыни нашей матушки Екатерины зря едим? Иль нам не ведомо, что в Европах энтих твориться? – и как отрезал:

- Что положено, то знаем! Сказывай дальше. Что тут-то он забыл?