Шмяк! - Терри Пратчетт

Спичка обожгла пальцы и потухла.

Темнота вновь сомкнулась, точь-в-точь как занавес, и тогда Ваймс понял, что имели в виду гномы. Эту темноту было не сравнить с темнотой капюшона, погреба или маленькой городской шахты. Он находился глубоко под землей, и мгла навалилась на него всей тяжестью.

То и дело в невидимый водоем звонко падали капли.

Ваймс побрел вперед. Он чувствовал, что истекает кровью. Он не знал, что заставляет его идти, но понимал, что иного выхода нет.

Может быть, он увидит свет. Может быть, найдет бревно, приплывшее по течению, и выберется наружу. Он не умрет. Только не здесь, во мраке, далеко от дома.

Пещера сочилась водой. Капли падали за шиворот, со всех сторон слышалось звонкое «кап-кап». Х-ха. Вода течет по шее, а из теней доносятся странные звуки… именно так и выясняется, настоящий ты стражник или барахло, правда? Но здесь, под землей, теней не было. Потому что не было света.

Может быть, тот бедолага-гном тоже забрел сюда. Но он-то выбрался. Он знал дорогу, или у него была веревка, или он просто был молодым и сильным… в любом случае он выбрался полумертвым, запрятал сокровище подальше, а потом пошел в долину, навстречу смерти. От горя бывает и не такое. Ваймс вспомнил миссис Олдсбертон, которая сошла с ума, когда у нее умер ребенок. Она перемыла все в доме: чашки, ложки, стены, потолок. Она ничего вокруг не видела и не слышала, только трудилась день и ночь. Что-то в голове щелкает, и ты находишь себе занятие – какое угодно, только бы не думать.

Например, не думать о том, что гном выбрался именно там, где Ваймс упал. Он вообще не имел ни малейшего понятия, где находился.

Может быть, проще прыгнуть обратно в воду, на сей раз уже сознательно, и понадеяться, что река вынесет его наружу, прежде чем он разобьется о камни, болтаясь в бурном потоке. Может быть…

За каким чертом он вообще отпустил веревку? Он как будто услышал тихий голос, который говорит «прыгай» человеку, стоящему на краю утеса. Никто, разумеется, его не слушает. Ну… как правило, не слушает. Голос сказал: «Отпусти веревку», и он отпустил.

Ваймс ковылял дальше, хромая и истекая кровью, а вокруг сгущалась темнота.

– Он скоро вернется, – сказала Сибилла. – Пусть даже в последнюю минуту.

В коридоре большие часы только что пробили половину шестого.

– Конечно, вернется, – подтвердила Банти.

Они купали Юного Сэма.

– Сэм никогда не опаздывает, – продолжала Сибилла. – Он говорит, если хоть раз опоздаешь по серьезному поводу, потом начнешь опаздывать вообще без всякого повода. И потом, сейчас только половина.

– Еще полно времени, – согласилась Банти.

– Фред и Шнобби уже пошли с лошадьми в долину?

– Да, Сибилла, ты сама их проводила, – ответила Банти.

Она посмотрела через голову Сибиллы на своего долговязого мужа, который стоял на пороге. Тот безнадежно пожал плечами.

– Позавчера он взбежал по лестнице, когда часы уже били шесть, – сказала Сибилла, спокойно намыливая Юного Сэма губкой в форме медвежонка. – То есть в последнюю секунду. Подождем.

…Он хотел спать. Усталость навалилась чудовищная. Ваймс рухнул на колени и опустился на песок.

Когда он заставил себя открыть глаза, то увидел наверху тусклые звезды и вновь ощутил рядом чье-то присутствие.

Он повернул голову, охнув от боли, и заметил на песке маленькое, ярко освещенное складное кресло. В нем сидела с книжкой темная фигура в плаще. Рядом стояла воткнутая в песок коса.

Костлявая рука перевернула страницу.

– Ты Смерть? – спросил Ваймс.

– А, МИСТЕР ВАЙМС. ПРОНИЦАТЕЛЬНЫ, КАК ВСЕГДА. В САМУЮ ТОЧКУ, – ответил Смерть, закладывая книжку пальцем.

– Я тебя уже видел.

– Я МНОГО РАЗ БЫВАЛ НА ВОЛОСОК ОТ ВАС, МИСТЕР ВАЙМС.

– Это конец, да?

– ВАМ НИКОГДА НЕ ПРИХОДИЛО В ГОЛОВУ, ЧТО В КНИГЕ КАК ТАКОВОЙ ВСЕГДА ЕСТЬ НЕЧТО СТРАННОЕ?

Ваймс почувствовал, что собеседник уклоняется от неприятной темы.

– Ну? – настойчиво спросил он. – Все? Сейчас я умру?

– ВОЗМОЖНО.

– Возможно? Что это значит? – поинтересовался Ваймс.

– МЕЖДУ ПРОЧИМ, Я ДАЛ ОЧЕНЬ ТОЧНЫЙ ОТВЕТ. ИЗВОЛИТЕ ВИДЕТЬ, ВЫ НАХОДИТЕСЬ НА ПОРОГЕ СМЕРТИ, И ЭТО ОЗНАЧАЕТ, ЧТО Я, В СВОЮ ОЧЕРЕДЬ, НАХОЖУСЬ НА ПОРОГЕ ВАЙМСА. НЕ ОБРАЩАЙТЕ НА МЕНЯ ВНИМАНИЯ, ДЕЛАЙТЕ СВОЕ ДЕЛО. Я ПОКА ПОЧИТАЮ.

Ваймс перекатился на живот, стиснул зубы и снова поднялся на четвереньки. Он прополз несколько футов, прежде чем вновь плюхнуться наземь.

Он услышал, как кресло скрипнуло по песку.

– Вас больше нигде не ждут? – намекнул он.

– Я ВСЮДУ, – ответил Смерть.

– Вы здесь!

– В ТОМ ЧИСЛЕ. – Смерть перевернул страницу и вздохнул – на удивление правдоподобно для существа, лишенного легких. – ОКАЗЫВАЕТСЯ, ЭТО СДЕЛАЛ ДВОРЕЦКИЙ.

– Что сделал?

– ЭТО ВЫМЫСЕЛ. СТРАННАЯ ШТУКА. ДОСТАТОЧНО ВСЕГО ЛИШЬ ОТКРЫТЬ ПОСЛЕДНЮЮ СТРАНИЦУ, ЧТОБЫ УЗНАТЬ ОТВЕТ. ЗАЧЕМ В ТАКОМ СЛУЧАЕ СОЗНАТЕЛЬНО ОСТАВАТЬСЯ В НЕВЕДЕНИИ?

Ваймсу эти рассуждения показались исключительной чушью, поэтому он не стал слушать. Боль слегка утихла, хотя голова раскалывалась по-прежнему. Во всем теле была пустота, и он страшно хотел спать.

– Часы не спешат?

– Боюсь, что нет, Сибилла.

– Я выйду и подожду во дворе. Книжка уже на столике, – сказала леди Сибилла. – Ему ничто не помешает прийти вовремя.

– Разумеется, – ответила Банти.

– Хотя в это время года в долине может быть опа… – начал ее муж и замолчал, перехватив взгляд супруги.

Было без шести минут шесть.

– Хр-р-р… гл-л-л… бр-р-р…

Звук был сдавленный и булькающий, он исходил откуда-то из кармана бриджей. Сообразив наконец, что и руки и штаны у него на месте, Ваймс полез в карман и с трудом вытащил Грушу. Коробочка была помята, а когда Ваймс открыл крышку, оказалось, что бесенок изрядно побледнел.

– Бр-р-р… грл…

Ваймс уставился на него. Раз бесенок умел говорить, это бульканье что-то значило.

– Хрл… гр-р-р…

Он медленно наклонил коробочку, и из нее полилась вода.

– Ты не слушаешь! Я ору, ору, ты не слушаешь! – пожаловался бесенок. – Без пяти шесть, пора читать книжку Юному Сэму!

Ваймс уронил коробочку на грудь и уставился на тусклые звезды.

– Читать Юному Сэму… – повторил он и закрыл глаза.

И тут же открыл.

– Читать Юному Сэму.

Звезды двигались. Это не было небо. Какое, к черту, небо. Это все та же проклятая пещера.

Ваймс одним движением поднялся на ноги. Звезд стало больше, и они ползли по стенам. Вурмы двигались к цели. По потолку уже текла сияющая река.

В голове у Ваймса тоже слегка прояснилось, пусть даже огонек сознания и угрожал потухнуть. Он посмотрел во мрак, который перестал быть непроницаемым. Этот полунепроницаемый мрак был все равно что дневной свет по сравнению с непроглядной мглой, которая окружала его раньше.

– Читать Юному Сэму, – шепотом произнес Ваймс, обращаясь к гигантским сталактитам и сталагмитам, мокрым от влаги. – Читать Юному Сэму…

Спотыкаясь и скользя в лужах, торопливо пересекая полоски белого песка, он пошел вперед.

Сибилла старалась не смотреть на встревоженные лица хозяев, когда шла через прихожую. Минутная стрелка на больших часах уже почти достигла цифры 12 и слегка дрожала.

Она распахнула входную дверь. Сэма не было ни во дворе, ни на дороге.

Часы ударили. Она услышала за спиной чьи-то шаги.

– Позвольте, я почитаю юному джентльмену, мэм? – предложил Вилликинс. – Возможно, мужской голос…

– Нет, я сама, – тихо ответила Сибилла. – Подождите здесь. Он скоро приедет.

– Да, мэм.

– Он, несомненно, торопится изо всех сил.

– Я незамедлительно провожу его светлость наверх, мэм.

– Он приедет.

– Да, мэм.

– Даже если ему придется пройти сквозь стену.

Сибилла достигла верхней площадки, когда бой часов затих.

Часы спешат. Ну конечно.

Юного Сэма поселили в бывшей детской – довольно мрачной комнате, в серо-коричневых тонах. Там стояла жуткая лошадка-качалка с огромными зубами и безумным стеклянным взглядом.

Мальчик стоял в кроватке. Он улыбался. Но улыбка быстро сменилась недоумением, когда Сибилла придвинула кресло и села рядом.

– Папочка попросил мамочку почитать тебе сегодня, Сэмми, – бодро объявила Сибилла. – Правда, здорово?

Ее сердце не сжалось. Это было просто невозможно, потому что оно и так уже было сжато до предела. Но сердце застонало от жалости, когда сын посмотрел на нее, на дверь, снова на нее, а потом запрокинул голову и заревел.

Ваймс брел, хромая и подпрыгивая. Вдруг он споткнулся и упал в неглубокую лужу. Он обнаружил, что под ноги ему попался гном. Мертвый. Давно. Так давно, что на нем вырос небольшой сталагмит, а сам он покрылся тонкой молочной коркой, навечно прикрепившей тело к камню, к которому оно привалилось.

– Читать Юному Сэму, – сказал Ваймс, пристально глядя на окаменевший шлем.

Неподалеку, на песке, валялась гномья секира. В голову Ваймсу приходили не самые связные мысли, но он слышал впереди какой-то шум, и инстинкт, старый как мир, подсказал, что оружия не бывает слишком много.