Феникс сапиенс (СИ) - Штерн Борис Гедальевич

4 августа. Закупили семена примерно 250 видов сельскохозяйственных и декоративных растений. Отдельной строкой шел виноград – что за жизнь без винограда?! Но увы, в Экваториальной Африке он никогда не рос и не растет. Крис сказал, что в Тель-Авиве есть лавка Международного союза виноградарей – у них есть районированные сорта для самых неожиданных мест. Мы нашли эту лавку. Хозяин прямо вцепился в нас – мы оказались первыми посетителями за последние две недели. Он возмутился, когда я спросил, есть ли у них виноград, выведенный для восточной Экваториальной Африки. Он ответил, что у них есть виноград для любых регионов, кроме арктических островов и Антарктиды. Спросил, на какой высоте собираемся жить, уточнил регион. И подобрал нам пять белых и четыре красных сорта для восточной Экваториальной Африки для интервала высот 1000–1500 метров для условий смены сухих и мокрых сезонов. Уйти от него так просто не удалось. Он рассказал про сорт, выведенный для Тибетского плоскогорья, – совершенно устойчивый к ночным заморозкам и жадно хватающий яркие лучи высокого полуденного солнца. Он показал даже сорт винограда для Огненной Земли – вызревает при средней температуре лета +12 градусов. И спросил с надеждой, не собираемся ли мы потом бежать на Огненную Землю? Дескать, там точно никакая зараза не достанет.

5 августа. Состоялось собрание общины. Павла избрали председателем. Народ сожалеет об уходе Криса, но относится с пониманием. Некоторые тоже подумывают об уходе в глушь.

7 августа. Мы с Крисом и Игорем, зарядив джип под завязку, поехали в Эйлат оживлять баржу. Слава богу, она оказалась на месте. Увы, в ней кто-то пожил. Мусор, в трюме какое-то барахло, спальники и два трупа. Убрали, похоронили. Родной дизель баржи мертв, да мы на него и не рассчитывали. Зато гребной винт в порядке, надо будет его только очистить, и сальник не течет. Главная задача – сделать трансмиссию от колеса джипа на гребной вал. Самый простой вариант – ремень с диска колеса на шкив, приваренный к валу. Намертво пришвартовали баржу, сделали крепкий трап, загнали джип, прорезали окно, измерили необходимую длину ремня. Одного дня не хватило. В Эйлате достали все, кроме ремня – колесный диск в качестве второго шкива, подшипник для укрепления вала, все насадили, сварили, поехали домой.

12 августа. Все собрано.

– 100 квадратов рулонных солнечных панелей;

– 800 литров солярки (она по карточкам, но Крис копил ее все эти месяцы, да и раньше был некий запас);

– прицеп на две тонны;

– радиостанция;

– 15 ноутбуков;

– крупнокалиберный пулемет, пять автоматов, два гранатомета, боеприпасы;

– 10 полотен двуручных пил;

– 20 топоров;

– 10 палаток.

Это только начало списка. Медикаменты, инструменты, книги, распечатки инструкций по неолитическим технологиям. Запас стойких чернил. Всего где-то две с половиной тонны на все грядущие поколения, которые, дай бог, появятся. Сколько лет протянет перечисленный скарб? Я бы хотел, чтобы хоть один компьютер с накопителями данных, радиостанция и солнечные панели дотянули до конца моей жизни – вполне реально.

15 августа. Попрощались. К дому Криса, у ворот которого стоял джип с груженым прицепом, пришли несколько десятков человек. Павел долго тряс всем нам руки, желал удачи в деле сохранения вида Homo sapiens. Саид разрыдался, упал на колени перед Машей. Как эти подонки умудрились сделать зомби из хорошего эмоционального парня?! К счастью, вернуть его в человеческое состояние не составило особого труда – Маша и бревно сделает человеком, есть у нее такой талант. Мне тоже было грустно расставаться, а Игорь даже тихонько пустил слезу.

16 августа. Купили в Эйлате доски и звукопоглощающие листы для обустройства кают в трюме. Купили недостающую еду и питьевую воду. Вроде все у нас есть. Загрузились на баржу. Загнали на палубу прицеп и машину.

17 августа. Поставили джип на корму наискось, выкрутив передние колеса так, что диск переднего левого колеса оказался параллелен шкиву на гребном вале. Разбортовали колесо. Надели ремень, поддомкратили джип, чтобы натянуть ремень. Приварили джип и прицеп к палубе с помощью швеллеров. Завели джип, испытали систему. Все работает. Развернули солнечные панели. На палубу влезло восемьдесят квадратов. Мало, черт возьми, – всего около 25 киловатт в полдень. Если не жечь солярку, поплывем со скоростью около 8 километров в час. За пару месяцев доплывем. Но сегодня ночуем еще здесь.

18 августа. Мы плывем! Какой был восторг, когда завели дизельный двигатель джипа, врубили передачу, за кормой вырос бурун и посудина тронулась, набрав приличную скорость. Хоть в самом начале прокатиться с ветерком! Начало путешествия всегда волнует и радует, даже в том случае, если путешествие предпринято от большой беды. Мы все, кроме Криса, стоящего за штурвалом, сели на носу и обнялись. А Алена запела! Я никогда не слышал, как она поет – так, что мурашки по спине. Она пела что-то на грузинском, нечто сильное, созвучное началу большого пути в один конец. Как запела, так и пропали все сомнения в его исходе.

Кола остановилась:

– Вот досюда я перевела. Ну как?

– Как всегда, ты хорошо переводишь.

– Папа, – вступил Стим, – ты в прошлый раз сказал, что у тебя появилось странное впечатление от дневника. Кажется, у меня тоже.

– Да, очень странное. Впечатление, что они – это мы, закинутые на шестнадцать тысяч лет назад. Я узнаю себя в авторе дневника, а Ману в Маше, Инзора в Игоре.

– Точно! – воскликнула Алека. – Я прямо узнаю себя в этой Алене. Я бы точно так же поехала с Инзором, попадись он мне впервые в жизни в такой ситуации. И тоже была бы счастлива.

– Перемещения во времени невозможны, на этом держится наша Вселенная, – продолжил Сэнк. – Я не верю в реинкарнации, как ни соблазнительно считать себя их реинкарнацией, да еще целым реинкарнированным семейством. Глупость, дерьмо козлиное! Но уж очень похожи. Редкое совпадение.

– Так, вы хотите сказать, что мой эквивалент – Катя, для которой с ее скверным характером некий Крис – верх удачи?

– У тебя ангельский характер, – произнес Сэнк с каменным лицом. Мана хихикнула.

– Не некий Крис, – ответила Мана, – а вылитый Крамб. Меня тоже смутило поразительное сходство, еще после чтения первой порции, но я промолчала.

– Я тоже не верю в реинкарнации, иначе бы я не был физиком, – вступил Стим. – Я думаю, что это совпадение, но не совсем случайное. Есть такой «эффект наблюдательной селекции» – это когда мы видим среди множества вещей именно те, которые легче увидеть. И потом удивляемся, почему именно такие вещи попадаются на каждом шагу. У нас с той командой есть общее объективное свойство – и они, и мы сделали ряд сложных действий, требующих определенного набора качеств. Схожих качеств. Благодаря этим сложным движениям мы их видим, то есть вычислили их и нашли дневник, а они видны, то есть ушли, выжили и оставили записи. Видимо, качества, позволившие эти действия совершить, проявляются именно в такой комбинации близких людей, дополняющих друг друга.

– Ты у нас, как всегда, мудрено выражаешься, – сказал Инзор, – но, кажется, я с тобой согласен. Каждый из нас пригодился, даже я.

– Конечно, пахнет мистикой. Но давайте считать, что это сама Судьба одинаково подобрала их и нас для чего-то важного. Только не будем задирать нос, – сказала Мана.

19. Путь в один конец

19 августа. Вчера прошли на дизеле залив Акаба, вышли в Красное море. Для экономии солярки переключились на электричество. Ползем на малой мощности вдоль египетского берега, погода хорошая. Для нашего корыта четыре балла – предел, поэтому внимательно смотрим на небо на предмет кошачьих хвостов и прочих древних примет. Зато у нас отличная карта побережья. Если что – пускаем дизель и на полных парах к ближайшей гавани. Попутно плотничаем в трюме – разгораживаем каюты, делаем спартанские лежаки – почти два месяца тут бултыхаться.