Феникс сапиенс (СИ) - Штерн Борис Гедальевич

Роб сказал, что пока хватит топтаться по костям мертвого мира, и пообещал вернуться к итогам года, но уже с прицелом в будущее. На этом он передал слово Акселю. Аксель предложил помянуть рухнувшую цивилизацию хорошим реквиемом. И врубил этот самый реквием на полчаса. Но какой это, к черту, реквием!? Никакой тоски и скорби – могучая музыка с хоровым вокалом; реквием, способный поднять мертвецов, вместо того, чтобы оплакать их. Такая музыка хватает за шкирку и тащит вверх. И я, как всегда, забыл имя. Спросил Катю, знает ли она этого композитора. «Эх, папа, – сказала Катя, – да кто ж его не знает?! Стыдись!»

25 января. Уже скоро. Все нервничаем. Самый сложный вопрос: кто будет принимать роды у Маши. Решили, что Крис: он не родственник, обладает стальными нервами и золотыми руками. Руководить процессом будет сама Маша.

5 февраля. Алена родила девочку! Все здоровы. Нас уже 10.

12 февраля. И Катя родила девочку! И снова все здоровы. Племя растет. А я нервничаю.

17 февраля. Мальчик! У Маши открылось сильное кровотечение, но она заранее заготовила все необходимое, сказала Крису, что надо делать, он сделал. Обошлось. Теперь можно с чистой совестью откупорить неприкосновенный запас. Игорь сообщил нескольким радистам, включая Чака Дармера с «Радио Нью-Йорка».

18 февраля. Роб Прист преподнес мировой аудитории наше пополнение как общечеловеческий праздник. Дело вот в чем. Оказывается, за прошедший год в отсутствие медобслуживания проявилась угрожающая проблема: мало зачатий и много выкидышей. В некоторых общинах, в том числе и у них в Вермонте, родились здоровые дети, но слишком мало. Мало, чтобы обеспечить стабильный рост численности. Если эту проблему не удастся преодолеть, то наш род обречен на постепенное угасание, даже если больше не будет эпидемий. А тут сразу три здоровых ребенка у всех трех женщин общины, и никаких проблем! Вот она, надежда. Да еще, дескать, у них, то есть у нас, есть две девочки-негритянки в запасе – отличный аутбридинг. Наше маленькое племя, по словам Роба, возможно, самое перспективное. «Берегите себя изо всех сил!» – это он прямо к нам обратился. После чего передал слово Акселю.

Аксель напомнил легенду о птице Феникс. Оказывается, она сжигает себя и возрождается не просто так, а перед лицом старости – чтобы сгореть и возродиться из пепла молодой, и тем самым птица добилась вечной жизни. Я к своему стыду не знал этих подробностей. Так вот, говорит Аксель, человечество состарилось и сгорело. Можно сказать, сожгло себя своими руками, грубо поправ правила противопожарной безопасности. И оно обязательно возродится! Пепелинки Феникса раскиданы по всей Земле, и обязательно хотя бы одна из них прорастет и разовьется в молодое человечество. Аксель на сей раз предложил послушать инструментальную композицию «Феникс», написанную всего три года назад. Эту музыку написал друг Акселя, а сам Аксель играет здесь на старинной гитаре. Мне понравилась эта музыка, хотя воспринималась она сложней, чем старые вещи, звучащие по «Радио Нью-Йорка». В ней звучали прихотливые переплетения грусти и надежды, а в завершение повисал вопрос: а что потом, неужели опять?! Надо же, на сей раз я запомнил имя композитора: Марек Сихора.

15 марта. Маша тащит на себе весь детский сектор – пять плачущих и смеющихся душ. Игорь со Стивом ловят бродячий скот. Есть бык и еще одна корова! Есть четыре овцы и два барана! Куриц с петухами уже десятка три. А вот двух важных вещей нет: собак и лошадей. Видимо все они убыли на север вместе с населением. Что нам стоило захватить нескольких собак?!

Я, как мне и положено по прошлой профессии, исследую окрестности. Поднялся на вершину Киньети. Высота не ахти какая, подъем всего два километра – мы на тысяче, вершина на трех, но кое-где серьезные заросли! Эти жалкие два километра перепада поднимался с ночевкой два дня. Зато панорама великолепна, особенно вид на восток, где стоят соседние горы почти такой же высоты. А самое потрясающее – лес. Гигантские хвойные деревья – на память приходит американская секвойя, разве что эти пониже и не десять, а четыре обхвата, но все равно впечатляет. А наверху, в поясе тумана, еще и мох на ветках, этот лес – самое место для леших и иже с ними, жаль, что не водятся они в Африке. Равнина к северо-западу от гор довольно скучна: плоская саванна, переходящая в болото. Думаю, прогуляться со Стивом до Нила. Он насел на меня и не отпустит, пока не сходим. Поход займет несколько дней в оба конца.

17 марта. Выяснил, что за чудесные деревья растут в горах. Это подокарпус, действительно, хвойник. Раньше я даже не слышал о таком дереве, все-таки географ, а не ботаник. А бороды, скорее всего, не мхи, а лишайники. Впрочем, какая разница?!

20 апреля. Крис учит племя добывать огонь и делать каменные инструменты. Пригодится еще не скоро, но неминуемо. Мы с Крисом и Игорем построили клуб – нечто вроде кают-компании племени. До сих пор мы собирались вместе просто на поляне. Дети растут. Ола и Умо уже баюкают младенцев. Роб Прист сообщил, что в их общине родился мальчик. Мы передали свои поздравления.

15 июня. Работы невпроворот, но она вся радостная. Строимся, обустраиваемся, учимся, сеем, сажаем, пасем. Все крепче укореняемся. Писать нет времени и особой охоты.

10 августа. Алена опять беременна. Вот молодец!

15 сентября. Катя связала первый детский свитерок из шерсти наших овец. Лиха беда начало. Крис ради интереса сделал нож из обсидиана для стрижки овец – внукам такие ножи явно понадобятся; обещает сделать ткацкий станок – тут есть волокнистая растительность не хуже льна.

10 ноября. Зарядили дожди и грозы. Так хорошо сидеть вечерами в клубе всем вместе, когда по крыше барабанит крупный дождь! Маша со всем выводком тут же. Надежда человечества ползает под столом в тройном экземпляре.

31 декабря. Якобы тисс, а на самом деле подокарпус, принесенный год назад, вроде прижился, хотя совсем не вырос за год. Слегка нарядили. Сегодня тепло и сухо, будем опять петь до глубокой ночи у костра. Петь никто, кроме Маши, не научился, зато Игорь освоил игру на полотне двуручной пилы, а Крис выдолбил себе деревянный барабан – с чувством ритма у него все в порядке.

1 января 2229 года. Посмотрел записи за последние месяцы. Сплошная текучка. Ничего интересного, что, пожалуй, хорошо – осваиваемся планомерно и без приключений.

15 января. Вторая годовщина. Роб опять подводил итоги. Они с товарищами опросили всех радистов, включая нас. Ясная и конкретная анкета: сколько у вас людей, сколько умерло, сколько родилось, есть ли еще знакомые «молчащие» общины. Получилось вот что: в мире минимум триста изолированных поселений, общая численность – минимум пятьдесят тысяч. Это только то, о чем знают радисты. Скорее всего, в таких поселениях спаслись сотни тысяч, может быть, миллион – они неплохо защищены от инфекций, поскольку внешние контакты у поселенцев сведены к минимуму. Умерло около восьмисот человек из примерно двадцати тысяч тех, что непосредственно в поле зрения радистов, – один из двадцати пяти за два года. Неплохо для постапокалипсиса. Правда, это из той горстки, что сумели спастись, – из самых крепких. Так что не очень-то это и хорошо. Родилось всего около двухсот детей, в четыре раза меньше, чем умерло, – это рано называть демографической катастрофой: мало какая женщина решится завести ребенка в такое время. Пустим корни – будет больше детей, главное, родились, хоть и всего один на сотню. Есть еще и не столь защищенная часть людей, объединенная остатками государственной власти. Это Израиль – единственная общность, которую все еще можно назвать страной. По словам Роба, Израиль несет большие потери из-за инфекций, но смертность постепенно падает. Есть надежда, что страна в каком-то виде выживет.

27 января. Опробовал новую крепкую обувь. Кроссовки уже ни к черту. Научились дубить кожу и шить отличные сандалии – подошва из трех слоев дубленой бычьей кожи, сыромятный верх, прошивка сухожилиями. Поскольку Криса на все не хватает, пришлось нам с Игорем освоить скорняцкое и сапожное ремесло.