Жаркая осень в Акадии - Александр Петрович Харников

да и потом этот скупердяй наверняка получит мзду с капитана, который меня возьмёт с собой. Тот задумался и сказал:

– Я поспрошаю. Нужные люди будут позже, поэтому ты немного обожди.

Вечером он меня представил некоему капитану Моррису. Тот заломил непомерную цену за короткий отрезок пути – четыре доллара, но после недолгой торговли согласился на два, «если они испанские», пообещав за это «кормёжку с капитанского стола». Я мог его понять – в монеты по «галифакскому стандарту», по которому чеканили местный эквивалент, добавляли немало меди, а испанские монеты были из чистого серебра.

– Ну что ж, мы уходим завтра, как только забрезжит рассвет, поэтому давайте на борт, – сказал мне капитан Моррис.

Бармен посмотрел на меня с опаской – вдруг я потребую деньги за комнату назад, но я лишь улыбнулся, собрал вещи и проследовал на «Чёрную овцу» – так именовался корабль, не забыв на всякий случай подготовить оружие.

22 ноября 1755 года. Галифакс

Томас Вильсон, ныне известный как Джеймс Джефферсон, шпион

Мы прошли два острова, на каждом из которых я разглядел по батарее из шести пушек, и вошли в огромный залив. Я бывал и в Чарльстоне, и в Балтиморе, и в том же Шедабукту, но то, что я сейчас увидел, напоминало мне Гулливера в стране лилипутов из книги мистера Свифта, настолько эта гавань превосходила все ранее увиденное. Увидев мой интерес, проходивший мимо матрос пояснил:

– Это гавань Шебукту, мистер Джефферсон.

– А я думал, что это Галифакс…

– Галифакс – это город, видите, вон там, далеко, а залив – Шебукту. Я слышал, что это означает «Большая гавань» на языке индейцев.

– А мне рассказывали, что большая гавань – это Шедабукту, откуда мы пришли.

– Да кто их разберет, этих индейцев! Простите меня, мистер Джефферсон, мне нужно идти. А вы бы лучше пошли в каюту, простудитесь еще.

И он чуть поклонился и пошел дальше по своим делам.

Было и правда холодно, с северо-востока дул сильный ветер, слава Господу нашему, что хоть не со снегом, как вчера. Но волнения в гавани почти не было. Не было поэтому и столь утомившей меня за время путешествия качки. А насчет простуды… знал бы он, что такое ночевка в лесу у костра…

Я остался на верхней палубе, всматриваясь в стремительно приближающийся Галифакс – первое поселение в Акадии, основанное англичанами, и названное так в честь Джорджа Монтагю-Данка, второго лорда Галифакса, президента королевского Совета по торговле и плантациям. Построен он был шесть лет назад и сразу же стал новой столицей Новой Шотландии.

Я ожидал увидеть крупный город в окружении мощных каменных стен, такой, как Квебек или Чарльстон, но реальность оказалась иной. С палубы корабля Галифакс можно было рассмотреть сразу весь – двадцать шесть небольших прямоугольных кварталов, разделенных прямыми улицами, пять по горизонтали на шесть по вертикали. Посередине вместо четырех кварталов находилась площадь, вокруг которой здания были побольше, а с торцов располагались церковь и дом с колоннами – вероятно, суд (и, как это обычно бывает в английских колониях, скорее всего, в его подвалах – тюрьма). Оставшиеся кварталы состояли из небольших неокрашенных домиков, окружавших квартал.

У гавани было по-другому – там находились длинные деревянные здания, похожие на склады, и одно поменьше – наверное, таможня. Вокруг неправильным пятиугольником шли невысокие деревянные стены с пятью башнями, одна из которых, находящаяся на холме, вероятно, служила цитаделью и воротами в город одновременно. Я, конечно, не гений военной мысли, но даже мне было ясно, что перед нашей артиллерией эти стены не выстоят. Что же насчет их артиллерии… На двух островах у входа в гавань я разглядел по батарее из шести пушек. Наверное, есть и какие-нибудь пушки на стенах, но они не ожидают нашего нападения, а почти все, что у них было, теперь в Кобекиде, если верить разговорам, подслушанным мною в столовой офицерской казармы.

«Чёрная овца» подошла к пирсу, и я про себя усмехнулся – она оказалась весьма похожей на тот корабль, который я описал Монктону. Вот только никто не пытался меня обокрасть – может, и потому, что хозяин пивной шепнул капитану про Монктона. Да и кормили «со стола капитана» не в пример лучше, чем в «Маклгейт Бар».

Я тепло распрощался с командой и вышел на берег, где двое с мушкетами хмуро бросили:

– Тебе туда, – и показали на здание с вывеской «Королевская таможня».

– Но я прибыл-то из Шедабукту, а это тоже Новая Шотландия…

– Всем положено и тебе тоже. Пошел!

Я и пошел. В здании было с десяток столов, за тремя из которых сидело по скучающему субъекту – а я пока что был один. Я пошел к ближайшему, и тот сразу нехорошо улыбнулся:

– А покажи, друг мой, что у тебя в мешке и в сумке.

– Вот это, например, – и я протянул ему бумагу от Монктона.

Тот просмотрел ее и скривился:

– Можете идти.

Это было, что ни говори, приятно. Конечно, у меня там было все по-честному – в сумке немногие личные вещи, в мешке свежие шкуры бобров. Их я взял с собой не только для того, чтобы их увидели на таможне. Это только кажется, что никому до тебя нет дела. Народу интересно, зачем ты приехал в этот город, а мне никак не хотелось привлекать внимание к собственной скромной персоне. Ведь траппер приходит в крупный центр обыкновенно для того, чтобы продать свою добычу, а также закупить припасы на будущее. Так что нужно было соответствовать.

Естественно, первым местом, куда я пошел, оказалась припортовая таверна. Называлась она «Пиккадилли» – странное название[116]. Внутри было намного проще, чем в «Маклгейт Бар», – сосновые столы с сосновыми же табуретками и такая же стойка. Но забит был бар под завязку. Мне повезло, что кто-то как раз выходил из-за стойки, и я поскорее юркнул на освободившееся место.

Я заказал себе тушеного мяса и пива – и то, и другое было и дешевле, и намного лучше, чем в Шедабукту, и, расплачиваясь, предложил бармену тоже пива. Тот не отказался, деньги взял, но добавил:

– Выпью после своей смены.

– Скажи, а где тут можно сбыть шкурки?

– Да хоть у хозяина, но, – он понизил голос, – за них даст хорошо если половину. Лучше попробуй лавку Джонсона на Параде, напротив губернаторского особняка. Ну или Кристи у цитадели.

– А Парад – это ваша центральная площадь?

– Ты что, в первый раз в городе?

– Ну да.

– Парад – в самом центре. Город небольшой, не ошибешься.