Безмолвные клятвы - Конни Райнхолд

– Часто это происходит?

– Каждый день, – ответила Речел, вытирая лоб, шею и щеки.

– Здесь есть женщина, которая имела ребенка? Я приведу ее.

– Это Роза.

Шлюха. Вспомнив Бенни, плачущего в аллее, грязного и с порезанной ногой, Генри решил про себя, что женщинам, подобным матери этого мальчишки, доверять нельзя.

– Тогда я лучше сам за тобой присмотрю. Бог знает, что она сделала со своим ублюдком!

– Она вырастила дочь и дала ей приличное воспитание, – ответила Речел и поднялась. – Я сама о себе позабочусь.

– Наверное, тебе нужно лечь в постель?

– Посуда…

– Я ее помою. Ты сделала из меня фермера и лавочника. Почему бы не стать посудомойкой?

– Я собиралась протереть мебель и вымыть полы…

– С обязанностями горничной я тоже справлюсь.

Речел ничего не возразила. Проходя мимо кухонного стола, она отвела взгляд, боясь даже смотреть на еду. Генри нахмурился. Ему не понравилась покорность Речел. Она всегда работала не покладая рук, а сейчас охотно отправилась в постель – верный признак того, что она больна.

Генри прислушался: Речел медленно вошла в спальню, потом послышался скрип кровати, и все стихло. В душе Генри росла тревога. Почему он раньше не замечал слабости Речел, ее бледных щек? Генри ничего не знал о том, как ухаживать за беременной женщиной. А Речел призналась, что у нее здесь тоже мало опыта. В первый раз за многие годы он испытывал страх за другого человека. Раньше Генри боялся только за себя и Люка.

Здесь что-то не так! Как же их моют на самом деле? Генри вновь погрузил руки в раковину, полную воды, и вздрогнул, когда рядом с локтем проплыл недоеденный бисквит. Потом вынул из раковины одну из Тарелок, казавшуюся еще более жирной, чем до того, как он положил ее в воду.

Возможно, надо попробовать мылом. Генри не решился пойти к жене и спросить, где оно лежит.

Правда, вскоре он сам нашел небольшой кусок лавандового мыла и решил, что если им моют тело, то почему бы не попытаться отмыть тарелки?

Вспоминая, что Речел делала с посудой, Генри понял одну из своих ошибок – он не очистил тарелки от остатков пищи. Он выловил из раковины размякшие объедки и бросил в мусорное ведро. Теперь на поверхности воды плавало несколько крошек. Генри только помнил, как соблазнительно двигались бедра Речел, как изгибалось ее тело, когда она наклонялась, чтобы что-то достать… из-под раковины! Конечно!

Нагнувшись, Генри взял тряпку и принялся тщательно ее намыливать. Затем стал вынимать из раковины сначала тарелки, потом сковородку и протирать намыленной тряпкой. Но ничего не помогало, посуда оставалась жирной, и Генри не мог понять, от чего – от масла или от мыла?

Он пошарил по полкам кухни и обнаружил коробку с порошком. На коробке была надпись: «Бэбит Бест Соун». Генри высыпал горсть порошка в воду и стал наблюдать, как на поверхности образуется пена. Черт побери! Нельзя же целый день провести на кухне перед раковиной, изобретая самый надежный способ мытья тарелок. Есть еще много других дел. Но и показывать Речел свою беспомощность тоже нельзя.

Через час Генри привел на кухню индианку Рэйн и указал на раковину. К счастью, женщина понимала английский и даже знала много ругательств на этом языке. Генри обратился к ней от отчаяния, объяснив, что Речел больна, но ничего не сказав о своем полном фиаско в таком простом деле. Он только попросил Рэйн ничего не говорить его жене. Индианка, бормоча себе под нос проклятия, вынула пробку из раковины, выпустив грязную воду. Затем набрала в ведро чистую и поставила на огонь.

Горячая вода… Еще бы! Генри вспомнил, что Речел всегда нагревала воду перед тем, как мыть посуду. Рэйн надела на него фартук. Затем сообщила, что он будет вытирать посуду, и протянула сухую тряпку.

Через некоторое время Генри уже вытирал последнюю вилку. Он хотел отдохнуть, но Рэйн дала ему новую тряпку и повела в гостиную, откуда они начали уборку. Индианка велела Генри протирать мебель круговыми движениями, а на вопрос, в каком направлении их совершать, Рэйн только усмехнулась и ничего не ответила.

Едва они покончили с мебелью, как индианка начала давать указания относительно того, как мыть полы. Генри несколько раз пытался предлагать Рэйн деньги, но та только улыбалась и качала головой. У Генри уже болела спина, когда, в довершение ко всему, он получил болезненный удар по самолюбию: Рэйн дала ему для мытья полов что-то из нижнего белья Речел. Теперь Генри не удивлялся, почему мужчины предпочитают работать в поле, охотиться или строить дома.

Наконец, уборка дома завершилась. Генри поспешил предупредить Рэйн:

– Так как мои действия вызвали у вас столько насмешек, мэм, я надеюсь, вы никому ни о чем не расскажете.

Индианка что-то проворчала, кивнула головой и отправилась в хижину, где жила вместе с Клетусом. Генри показалось, что Рэйн смеялась, но он не был уверен в этом.

Оставшись в одиночестве, он почесал затылок и погрузился в размышления. Генри дал себе клятву, что напишет Люку и попросит удвоить жалование посудомойкам и горничным в его поместье. Затем решил, что найдет для Речел служанку, чтобы впредь никогда не испытывать столь страшных мучений.

ГЛАВА 22

Речел вошла в свою спальню, легла на кровать и попыталась заснуть. Но мешали грохот и возня, доносившиеся из кухни. Неожиданно шум стих, и она удивилась: неужели Генри уже справился с работой по дому? Послышался стук задней двери, и Речел выглянула в окно. Генри бежал по дороге в сторону соседних домов. Через некоторое время он вернулся вместе с Рэйн.

Речел поняла, что у мужа возникли какие-то проблемы с уборкой и теперь индианка должна ему помочь. С этой мыслью она и уснула, а когда проснулась, уже наступил вечер. Спать больше не хотелось. Речел зажгла лампу, открыла книгу и начала читать, наслаждаясь отдыхом в постели и забыв о всех проблемах.

Увлекшись чтением, она не услышала, как Генри подошел к двери спальни. Когда он открыл ее, Речел едва успела спрятать книгу под одеяло. Было стыдно читать ее в присутствии мужа. Речел не знала, что хуже: если Генри увидит заглавие книги или если заметит, что жена прячет ее под одеялом.

Она взглянула на мужа и облегченно вздохнула. Генри думал сейчас лишь о том, чтобы удержать в руках поднос. На нем стояли чашка чая, стакан молока и тарелка с бобами.

Поставив поднос на ночной столик, он взял стул и сел у кровати жены. Речел не решалась сказать мужу, что ему очень идет фартук. Она пыталась вспомнить, был ли фартук на Генри, когда он бегал в город и обратно. Если был, то мужчины обязательно начнут подтрунивать над Генри за покером.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.