Письма. Том I (1896–1932) - Николай Константинович Рерих

гордостью сообщить Вам, что наши Учреждения стремительно развиваются, и на сегодняшний день мы имеем свыше сорока зарубежных обществ и отделений. Из Бюллетеня, который Вы получаете, у Вас может сложиться некоторое представление об их деятельности. Также я был рад узнать из Вашего письма, что под Вашим руководством Школа процветает, а Ваш талант победно растет.

С приветом и наилучшими пожеланиями,

Искренно Ваш,

[Н. Рерих]

241

Н. К. Рерих — М. де Во Фалипо*

14 мая 1931 г. Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия

Дорогой друг,

Мисс Лихтман конфиденциально сообщила мне содержание Вашего последнего письма. Мы так ценим Вашу откровенность, что и я, в свою очередь, пишу Вам доверительно. Я никак не могу найти причин, по которым у Жоржа создалось впечатление, что мы слишком нагружаем его какими-то частными поручениями. Просматривая перечень покупок, я нахожу там только просьбу послать нам зубную пасту или два лекарства для мадам Рерих. Ни то, ни другое мы не запрашивали лично, это было сделано через секретаря по телефону. Остальные наши поручения полностью касались работы наших Учреждений и не выходили, как мне кажется, за рамки их обычной деятельности. Все мы, как и Вы, дорогой друг, работаем по мере способностей каждый день, не теряя ни минуты, стараясь быть полезными для Общего Блага. Не заметили ли Вы каких-то внутренних причин, которые могли бы создать впечатление чрезмерной загруженности кого-либо?

Вместе с мисс Лихтман мы просмотрели отчеты Жоржа Шклявера, но не нашли в них чрезмерной загруженности работой, на которую наш друг или его родственники могли бы жаловаться, тем более что отчеты эти диктовались секретарю и не требовали огромных физических усилий. Жалобы подобного рода имели место и в прошлом году. Судя по тому, что Вы мне сказали, Вы, как всегда, действовали достойно. Я буду глубоко признателен, если Вы назовете мне, какие из наших поручений рассматривались им как частные.

Две недели назад наш друг поделился с нами, поведав о своей болезни. Я посоветовал ему принимать спермин, который является отличным стимулятором. Он нам написал, что у него болит аппендикс. Однако я полагаю, что это все те же нервные спазмы. Разумеется, я полностью согласен с тем, что наш друг имеет право на шестинедельный отпуск, который он мог бы взять с 15 июня по 1 августа или в другое удобное ему время.

Я так рад, что Вам нравится новая секретарша, ибо все, что находит Ваше одобрение, внушает нам доверие и уверенность в том, что все будет хорошо.

Мы скорбим в связи с уходом Академика Огюста Говена и только что отправили телеграфом наше соболезнование. Кого вы думаете избрать на его место?

С бесконечной радостью мы следим за развитием Лиги Городов по защите культурных ценностей[802]. Надеюсь, Вам понравилось мое письмо г-ну Тюльпинку. Копию я Вам направил.

Несколько дней назад мы порадовались было улучшению здоровья мадам Рерих. Нам показалось, что она начинает понемногу поправляться. Увы, вчера вечером мы вновь были встревожены очередным приступом.

От всего сердца шлем Вам, дорогой Друг, наши наилучшие пожелания.

Духом с Вами.

242

Н. К. Рерих — М. де Во Фалипо*

5 июня 1931 г. Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия

Дорогой друг,

Как всегда, письмо Ваше принесло нам радость. Так ценно чувствовать Ваш энтузиазм к всемирной идее Знамени Мира. Действительно, мы можем твердо заверить, что никогда не оставим эту великую культурную идею. Если Лига Наций окажется не на высоте и не поддержит идею защиты культурных ценностей, как это было с благородным проектом Франции по созданию Соединенных Штатов Европы[803], то мы, безусловно, найдем поддержку в Гааге или будем развивать нашу собственную Всемирную Организацию как ближайшую цель наших культурных Учреждений. Я жду ответа г-на Тюльпинка на мое письмо, чтобы сообщить ему мои дальнейшие решения.

Вы также правы, подчеркивая необходимость придерживаться определенной системы в способах действий. Стратегия и планомерность всегда лежали в основе моей созидательной деятельности. В настоящее время мы закладываем основы биохимической лаборатории в «Урусвати»[804], чтобы можно было проводить исследования на месте в области лекарственных растений, рака, тибетских и ведических лекарств и в тех сферах, что хранят и другие сокровища на Благо человечества. Жаль, что финансовая депрессия, от которой страдает весь мир, так урезает нашу программу.

Но, как Вы подчеркиваете в своем письме, проявляя настойчивость и энергичность, мы, как всегда, выйдем победителями. Там, где мы действуем бескорыстно, наши силы приумножаются, и каждый день приносит нам симпатии неожиданных друзей.

Над вратами героического Вердена начертан замечательный девиз: «Здесь не пройдут». Действительно, благодаря неукротимой энергии [защитников] враг не проникнет сквозь эти врата. Там, где проявлен огонь сердца, даже ужасы покроются лилиями Мадонны. Это и есть преображение всего, что пóшло, отвратительно и фальшиво, в то благородное, прекрасное и возвышенное, которое навсегда останется нашим самым прекрасным долгом. Неужели не будут последними ужасы, совершенные в Испании, когда темная толпа, подобно толпе язычников, тащила священный Образ Святой Мадонны, — не являются ли эти кошмары новым призывом к защите духовных ценностей Культуры? Пусть легион, защищающий сокровища Духа и Культуры, будет священным легионом.

Мы рады всем Вашим новостям о Марке Шено и восхищены почтовой открыткой «Знамя Мира», выполненной г-ном Пейронне[805]. Высокое качество труда, поистине, начертано на щите благородства.

Мы уже послали в Париж рисунок для второй почтовой открытки. В ней Вы найдете отклик на Вашу большую озабоченность по поводу прекраснейших замков. С тем же самым посланцем я направляю заказ на третью почтовую открытку «Приказ Учителя»[806].

Что касается доктора Лозины, мадемуазель Лихтман сообщит Вам некоторые соображения. Здоровье мадам Рерих по-прежнему нестабильно. К счастью, в конце мая внезапно выпал снег и покрыл вершины окрестных гор, что принесло ей некоторое облегчение. Эти очень краткие промежутки отдыха от недомоганий мадам Рерих заполняет своей благотворной работой. Несмотря на страдания, которые она часто испытывает, мы являемся свидетелями священных болей, которые упоминаются и благословляются в Житиях Святых.

Если бы кто-нибудь завладел нашей перепиской, то вероятно, сказал бы: «Какие неисправимые идеалисты». Но в наших сердцах звучит возражение: «Сеять Благо и Красоту и есть истинный реализм».

Примите, дорогой Друг, заверения в моей самой искренней дружбе. Мадам Рерих шлет Вам свои наилучшие чувства.

243

Н. К. Рерих — Р. Тагору*

15 июня 1931 г. Наггар, Кулу, Пенджаб

Мой дорогой