Ревизор: возвращение в СССР 5 - Серж Винтеркей

Покрывала такие красивые делала, закачаешься. Основная проблема всегда была — нитки достать для вышивки разных цветов. Она вышивала толстой нитью, «Ирис» называлась. Охотились за ними постоянно, особенно если оттенки какие новые интересные появлялись.

Из Славкиной комнаты дверь выходила в длинный коридор, тоже узкий, на другой стороне которого были двери в спальню родителей, которая одновременно служила гостиной и на кухню. Кухня была просторная. Один из углов занимал большой пузатый твердотопливный котел, рядом с которым лежали дрова и стоял здоровенный ящик с углем. Плита на кухне была газовая, от баллона. Водопровода не было, как и у нас. Воду таскали с колонки.

Славкина мать тут же усадила меня за стол завтракать. Возражения не принимались, но я особо и не сопротивлялся. С удовольствием позавтракал горячей пшенной кашей и оладушками. Славка уже поел и собирал портфель, пока я был на кухне.

Поблагодарил радушных хозяек за еду и помчался вместе с другом в школу. Со всеми этими переездами мы уже опаздывали.

В школе, едва зашел в раздевалку, сразу подвергся допросу с пристрастием со стороны Дианы.

— Паша, твой номер с фокусами готов уже? Сколько минут он займет? Какие будут фокусы? А насчет вашего с ребятами номера с необычными инструментами вы что решили? — обрушила на меня поток вопросов сестра.

— Спокойно, Диана, давай по порядку, — попытался утихомирить я сестренку. Какое там!

— Что значит спокойно! — Диана вся кипела, — у нас на следующей неделе репетиция. До концерта всего ничего осталось!

— Еще полно времени. Успеем все подготовить, — не оставлял попыток ее успокоить.

— Времени совсем нет! — заявила подоспевшая на помощь моей сестренке Ветка, откуда ни возьмись появившаяся в раздевалке. — Вы, парни, ведете себя совершенно безответственно. У нас всего две недели до мероприятия, а вы еще даже не знаете, с чем выступать будете.

Вот они спелись. Всего ничего времени прошло, а уже ходят везде вместе и друг друга поддерживают. А ведь раньше в разных компаниях были, вообще почти не общались.

С парнями мы и правда еще не успели толком согласовать наш номер и мелодию не выбрали. Девчонки правы, надо будет заняться этим вопросом вплотную в ближайшее время. Да и фокусы просмотреть, выбрать подходящие и продумать так, чтобы они к празднику подходили. Пока же я был совершенно не готов обсуждать с девчонками наши выступления, поэтому прибегнул к запрещенному приему: ахнул, изумленно глядя им за спину и показывая пальцем туда же и, когда они обернулись, дал деру из раздевалки.

— Ах ты!.. Чтобы к концу недели ваши номера были готовы! — раздался мне в спину возмущенный вопль сестренки.

Занятия прошли как обычно. Я уже полностью втянулся в процесс. Уроки шли легко, ни один предмет серьезных проблем не вызывал. Физику с математикой я вообще уже отлично вспомнил и бил все рекорды по оценкам, неизменно повергая этим в шок своих друзей и особенно Юльку, которая никак не могла смириться с изменившейся реальностью, в которой я вполне самостоятелен и ничего у нее не списываю. Регулярно ловил себя на том, что откровенно скучаю за партой, с нетерпением ожидая, когда можно будет пойти на работу. Там хоть какая-то движуха происходит, всегда есть чем новеньким заняться. Ну и Галия там, конечно. Тоже фактор немаловажный.

Сегодня работу ждал с особым нетерпением. Выступление на другом заводе. Интересно, как там все пройдет, и что в итоге из всей этой затеи с обществом «Знание» выйдет.

В 13.20 подошел к проходной — черная волга, действительно, стояла в ожидании меня. Сюрпризом для меня стало, что в ней, кроме водителя, был еще один мужик, лет тридцати. Когда я подошел к машине и постучал пальцем в стекло водителя, он тут же выскочил с другой стороны и подскочил ко мне:

— Добрый день, я так понимаю, это вы Павел Тарасович Ивлев? — сказал он, — а я комсорг сахарного завода, Дмитрий Алексеевич Таранькин. Присаживайтесь, нас уже ждет директор.

Пожав ему руку, я сел на заднее сиденье за водителем. На автомате — по этикету это самое престижное место в машине, а по нормам безопасности — самое лучшее, чтобы выжить в аварии. Поздоровался также и с водителем — тот просто кивнул с равнодушным видом — мол, вожу всех, кого скажут, а в детали кого конкретно вдаваться не хочу. Ну, так даже лучше — можно подремать в дороге. Хоть пяток минут, чтобы освежиться, что-то сонливость накатила.

Но подремать не вышло — комсорг был полон энергии и начал задавать вопросы как из пулемета. Уже через несколько вопросов я понял, что он не в курсе, что всю эту идею с совместной работой комсомола с обществом «Знание» пролоббировал Сатчан, но ему дико любопытно узнать, кто инициатор. Я сделал вид, что не в курсе и добавил, мол, я простой боец — партия сказала — надо, комсомол ответил — есть!

Как ни странно, он в результате моего ответа стал еще более озадаченным. Задумавшись над тем, что ему сказал, я, кажется, понял, в чем дело — он решил, что это вообще партийная инициатива, спущенная сверху. А это уже и уровень ответственности повыше. Но так и не дал вздремнуть новыми вопросами, к счастью, через десять минут мы уже приехали на место.

— А почему мы идем к директору, мне говорили, что привезут к замдиректора? — поинтересовался я, выходя из машины.

Комсорг на мгновение замялся, а потом сказал:

— Ну, как бы это такой первый эксперимент, и ему стало любопытно! У нас обычно лекторы моложе тридцати лет не появляются. Вот он и решил лично познакомиться.

Понятно! — подумал я, — директор сахарного завода перепугался, не наговорит ли чего лишнего школьник и решил поговорить с ним, прежде чем пускать к своему коллективу. Если что не понравится, сразу можно его выпереть с завода после беседы и послать выступать того же комсорга.

Завод оказался гораздо меньше, чем я рассчитывал увидеть, когда ехал выступать. Привык как-то к тем огромным монстрам, что были в двадцать первом веке. Это же было небольшое уютное предприятие, вполне соответствующее по масштабу нашему городишке.

Директору было под шестьдесят, толстенький, невысокий, но рукопожатие у него было железное.

— Полозов Савелий Викторович! — представился он.

— Павел Тарасович Ивлев! — сказал я, морщась, — ну и хватка у вас!

— Так я каждый день гирей балуюсь! — расцвел от похвалы Савелий Викторович, — вот у меня даже на работе одна в уголке стоит!

Он мне даже ее показал. Выкрашенный в черный цвет монстр на два пуда с вытертой ручкой, что свидетельствовало о частом использовании. Да, как я