Ревизор: возвращение в СССР 5 - Серж Винтеркей

на байке с обычным спортом все закончилось. Но я добросовестно сделал все упражнения, что наметил, и пошел домой. Сегодня меня ждал большой фронт работ!

Направляясь к Галие спустя три часа, я немного терзался, не рано ли заявляться к одиннадцати утра воскресенья? Но я уже полакировал все, и лестницу, и чердак, самодельным валиком из пороллона, и мне стало откровенно скучно. Поучить французский и химию я еще успею, хотелось узнать, что там творится в семье моей девушки.

Но, поднявшись на этаж Галии, я сразу успокоился. Своим появлением я никого не разбужу — из квартиры неслись возбужденные крики. Я даже разобрал в них свое имя. Теоретически, постояв немного, я мог попытаться и разобрать какие-то детали. Но подслушивать было рискованно — могли поймать на этом и было бы очень стыдно. Стоишь так себе, греешь ухо, и внезапно отворяется дверь, а в проеме папаня Галии с мусорным ведром, смотрящий на меня очень недоуменно. Этак весь завоеванный у него авторитет вмиг можно растерять, примет за глупого пацана. Оно мне надо? И я решительно нажал на звонок.

Разговор на повышенных тонах сразу стих, услышал быстрые шаги к двери. Ясно, что к двери рванула Галия, это обычное дело с молодежью. Приходят то обычно к ней в гости, и очень даже важно иногда успеть открыть раньше отца с матерью!

Дверь распахивается, моя девушка в домашней одежде — огромной рубашке, явно отцовской, и штанишках, из которых явно выросла — уж слишком высоко штанины были на щиколотках. Сейчас такой моды носить короткие штаны еще нет и в помине. Они должны быть длинные, и расклёшенные, что меня очень раздражает в силу стариковских предпочтений.

Галия сначала посмотрела на меня очень удивлённо, а потом обрадовалась. Искренне обрадовалась.

— Пойдем, что ли, погуляем? — предложил я, — воскресенье, погода блеск, весеннее солнышко сильное, воздух свежий и пьянящий!

— Давай! — радостно ответила Галия без малейшего колебания, — заходи пока, я быстро переоденусь!

А вот ее маманя мне особенно не обрадовалась. Она была в халате и бигудях, и неожиданно для себя оказалась в роли принимающей хозяйки. Тут же провела меня на кухню, убежала куда-то, вернулась в накинутом на голову платочке, замаскировав бигуди. Но все было вежливо — губы она растягивала в улыбке, и тут же поставила чаек греться. На столе образовалось и блюдо с сушками.

Присел за стол, хотел спросить, где Загит, но услышал отголоски богатырского храпа из спальни, и вопрос отпал сам собой. Нормальненько он вчера отметил, до сих пор отсыпается. И тут я весь, свеженький как фиалка, на его фоне. Просто чудо, а не потенциальный зять!

— Что — то от тебя сильно чем — то острым пахнет, краска, что ли? — спросила Оксана Евгеньевна.

— Лак, — кивнул я, — встал пораньше, полакировал и лестницу, и чердак. Разогнал утром всех домашних, так что появилась возможность спокойно поработать.

Фронт проделанных мной работ стал, вчера, конечно, одной из самых важных тем для обсуждения. Загит вначале все косился на лестницу, а потом, приняв первые сто граммов водочки, полез ее смотреть. А там и на чердаке оказался. Потом и жену позвал посмотреть с дочкой. И очень все одобрил, а женщины ему поддакивали. Так что мама Галии была в курсе, чем я мог заниматься. Еще один плюс в копилку потенциального зятя! Работящий, собака — с самого утра в воскресенье семейное гнездо благоустраивает!

Отметила вчера, кстати, Оксана Евгеньевна и новенькие цветной телевизор, холодильник и стиральную машину. И даже справки не пришлось наводить, откуда они — мама с гордостью в голосе сообщила, что это я их недавно купил! Видно было, как хотелось матери Галии узнать, откуда денежки у такого молодого пацана, и как все это удалось купить одновременно, кто же поверит, что сразу три очереди на дефицит совпали, но ясное дело, спрашивать такое неприлично.

«Быстро переоденусь» означало, что Галия примет душ, высушит голову феном, потратит еще минут двадцать на то, чтобы определиться с гардеробом. Я чего-то такого и ожидал, поэтому совершенно не дергался, относясь к этому философски. Опытный мужик знает, что это сугубо в его интересах — очень здорово, когда невеста аккуратная и следит за тем, как она выглядит. Авось такой же женой будет в будущем. Все это время я потратил на рассказ о том, какая Галия хорошая работница, комсомолка и каким авторитетом пользуется на заводе. Бальзам на душу хозяйке! А то видно, что она явно против меня что-то имеет, у меня на тещ глаз наметанный. Будем умасливать, и, глядишь, все и образуется!

Наконец, когда мать Галии уже буквально обалдела от того потока славословий в адрес дочери, что я на нее планомерно выливал, и глаза уже начали стекленеть, появилась и Галия — в подаренных мной джинсах, светлой кофточке с вышитыми цветочками на груди, вся такая цветущая и воздушная.

— Я готова, пошли гулять! — радостно сказала она.

— Иди, дочка! — степенно кивнула хозяйка.

— Подожди, присаживайся пока, чай попьем, — велел я изумлённой девушке, — на улице небольшой плюс и ветер холодный, а ты недавно после душа. Можно голову застудить, а это нам не надо!

Надо было видеть взгляд Оксаны Евгеньевны, брошенный на меня после этого! Самый лучший зять!!! Заботится о дочке больше, чем мать родная! Теоретически, конечно, могла бы и обидеться — что оказалась такой недальновидной по поводу здоровья дочки, но есть вещи, на которые матери не обижаются.

Галия, конечно, такую заботу не оценила — явно рвалась на улицу, подальше из родного гнезда. Даже искорки в глазах вспыхнули, точно хотела возразить. Но как вспыхнули, так и потухли. То, что спорить со мной не стала — еще один признак того, что ее мать против меня что-то имеет, и Галия не хочет играть на ее стороне.

Теперь уже начали обсуждать, как прошел вчерашний визит — на меня посыпались вопросы от Оксаны Евгеньевны о моем детстве. Хорошо, что я изучил уже свою биографию и отвечал достаточно уверенно.

Через пятнадцать минут, когда я заметил, что Галия вот-вот все же наплюет на все эти соображения и вспылит, девушка-то у меня горячая, со взрывным темпераментом, сказал:

— Ну, вот теперь уже и можно идти гулять!

Загит, когда мы уходили, еще не проснулся — но я старательно делал вид, что не слышу храпа из спальни.

— Ну что, на площадь перед горкомом вначале, походим, на скамейке посидим? — сразу предложил я.

Местная площадь была традиционным местом для прогулки парочек. Их там было много, особенно в воскресенье. Галия об этом тоже