Река времен (СИ) - Чи Лана

Асмаррах вдруг замедлил свой ход, и я испугалась, что перегнула палку.

– Я не сказал, что мне не нравится, – вдруг самым обычным голосом сказал он. В его тоне не было прежней игривости.

– Просто я схожу с ума, когда ты так делаешь. Я ни о чем не могу думать, только о том, чтобы остаться с тобой наедине. Знаешь, ты вчера не только украла мое сердце, но и похитила душу. Со мной такого никогда еще не было, поверь, у меня было много женщин!

Я почувствовала, как в его душе поднимается буря, а в моей зарождается ревность. Мы стояли на склоне, а отряд продолжал свой спуск.

– Да, я всегда любил женщин. Вы красивые, радуете глаз, но всему есть свое время! А с тобой я теряю разум, не хочу отпускать, слышишь?

– Слышу… Я сейчас рядом, с тобой. Я тоже никогда ничего подобного ни к кому не испытывала, – это было все, чем я могла ему сейчас помочь.

Асмаррах рассмеялся и аккуратно опустил меня на землю. Я удивилась, но вылезла из лямки. Теперь он смотрел на меня и смеялся.

– Конечно, мой цветочек, – сказал он, заключая мое лицо в свои ладони, – потому, что я был первым. И последним, запомни это!

Его лицо снова стало серьезным и даже немного пугающим.

– Я не позволю ни одному мужчине прикоснуться к тебе, моя жрица! Ты или моя или ничья! Рядом с тобой я готов свернуть горы! Мне нужна только ты! Ни одна женщина никогда не говорила со мной так, как ты, но я позволяю это. Мне плевать и на то, что мои воины смеются надо мной. Плевать! Если ты рядом.

Его глаза снова горели тем самым пламенем, что так пугало меня. Все это было слишком фанатично… хотя откуда мне знать, как любят на самом деле. За все свои прошлые тридцать с хвостом я так и не испытала ничего подобного, а уж царевна тем более.

Положив ладони на его тяжело вздымавшуюся грудь, я поднялась на носочки и поцеловала в губы. Получилось неловко, но как смогла.

– Наверное, это любовь, Асмаррах Самирский. Недаром же говорят, что это болезнь. Болезнь опасная, от нее даже умирают.

На сердце снова стало грустно. Вот сейчас мы стоим на горном склоне, забыв о товарищах, не думая ни о чем, кроме сжигающих нас чувств, но оно придет, то время, когда мы снова окажемся далеко друг от друга.

– Знаешь, я в детстве слышала легенду о влюбленных, что предпочли умереть, но не быть друг без друга. Их семьи были против их брака. Никогда не думала, что со мной будет так же.

– Нет, цветочек, у нас все будет хорошо. Я обещаю! – фанатичный блеск в глазах исчез так же легко, как и появился. Теперь передо мной снова был тот самый самоуверенный наглец. – Залезай обратно! Мы сильно задержались, а это чревато новой порцией шуточек. Мои ребята уж больно любят пикантные моменты.

Мы уже нагнали отряд и снова шагали вместе со всеми. Шалить мне расхотелось, и я просто мешком висела в лямке. Меня мучила теперь совсем другой не менее глупый вопрос:

– Асмаррах, – тихо позвала царевича я. – Почему ты почти никогда не зовешь меня по имени? Оно тебе не нравится?

Мой носильщик странно хмыкнул, но ответил:

– Нравится, но я хочу называть тебя им только когда буду совсем рядом. Совсем близко. Моя мать говорила мне, что иначе духи другого мира украдут самого дорогого тебе человека.

Он говорил с полной серьезностью. Похоже, мой будущий великий завоеватель был страшно суеверен.

– А ничего, что я тебя зову по имени? – удивилась я.

– Ничего, это не истинное имя. Оно для всех. Когда я получу власть, у меня будет еще одно. У нас это нормально.

Он помолчал еще немного, осторожно перелезая через каменный завал.

– Я скажу тебе свое имя, царевна, как только ты при всех назовешь меня своим мужем и поклянешься в этом перед богами, обещаю!

Я закрыла глаза. Если бы только мой отец принял такой выбор!

***

К маленькому затерянному в горах храму Серебрянорогого наш отряд добрался только на следующий день. Ночевка в горах была тревожной. Разбить полноценный лагерь мы не могли.

Кайлас отыскал небольшой ручеек с ледяной чистой водой, здесь и устроили привал.

Знающий снова промыл водой мои ссадины на спине.

– Твои раны хорошо заживают. Думаю, что шрамов не останется, – сказал он.

Но сейчас меня слишком волновало другое. Красота, что так важна была для Юи, не заботила сейчас. Гораздо важнее было то, как нам поступить в дальнейшем. На тот момент моего «я» больше не существовало, были только мы, но для всех ли?

В храме раненым отвели отдельное помещение. Несколько жрецов теперь заботились о них, и я почувствовала себя лишней.

В голове теперь вертелась одна мысль: «Как мне сообщить отцу, что я уже выбрала себе мужа?» Вряд ли он согласится. Его выбор основывался на благе для государства, и имел гарантии. Мой же – только надежда на то, что Асмарраху я хоть сколько-то дорога. Хотя все его слова просто «кричали» об этом.

Вознеся положенные подношения Аннану, я сидела у алтаря, думая о грядущем и о том, что мои поступки неразумны и не взвешены. О том, что в столице у меня есть враги, которые и подослали отряд, напавший на наш лагерь. Можно, конечно, отсидеться здесь, но время явно играло против нас.

– Мне кажется, что для такой молоденькой и прекрасной девушки ты слишком много думаешь? – раздался сзади меня знакомый голос. Асмаррах незаметно подошел и опустил мне на плечи свои большие и сильные руки. Я вздрогнула.

– Не больше, чем нужно. Если не сделаешь сама, то кто сделает?

– Например, я. Тебе не кажется, что следует предоставить решение мужчинам? – по его тону сложно было понять, насколько он серьезен. В голосе слышалась легкая игривость, но не более.

– Если бы это было возможно, я бы и не думала. Но решение необходимо принять быстро. Отряд, посланный владыкой, уже должен ожидать меня на рудничной дороге. Значит, нужно поспешить туда, чтобы предотвратить непоправимое. Как ты помнишь, кто-то из моих телохранителей спасся и должен доложить о нападении во дворец. Если я в ближайшее время не вернусь в Ассубу, то могут поползти слухи о моей смерти или пленении. Этого нельзя допустить.

– Все будет хорошо! – Асмаррах присел рядом и аккуратно обнял меня за плечи. – Завтра мы поедем туда и вместе вернемся в Ассубу.

Я повернулась к нему.

– Мне кажется, что тебе опасно сопровождать меня…

– Почему же? Твой отец должен быть благодарен мне за твое спасение.

– Можешь считать меня глупой, но мне кажется, что спасение можно «повернуть» под разными углами. Все зависит от того, кто первый это сделает. Я не знаю, кто из моего отряда спасся. Да и вообще, из моего ли?

Я пересказала ему все то, о чем поведал мой начальник телохранителей. Мужчина задумался.

– В твоих словах есть доля истины, моя жрица. Но против любой клеветы будем мы с тобой. Наше слово весит больше, и оно правдиво.

– Нас двоих для этого будет недостаточно. А вот слова Асмата-ины очень бы помогли, но он слишком слаб и еще не способен передвигаться.

– Все будет хорошо, мой цветочек! Ты вернешься домой и все расскажешь владыке, а я приведу помощь, чтобы у Кареша более не возникало проблем с кочевниками. Я готов ради тебя на все, любимая!

Он в первый раз назвал меня любимой, в первый раз заговорил о своих чувствах не как о колдовстве, и от этого стало очень тепло. Я прижалась щекой к его плечу.

– Я много думал о нас, цветочек. Думал о том, что мне страшно выпустить тебя из объятий даже на миг, – Асмаррах снова смотрел на меня своим «пламенным» взглядом. – Прошу тебя, принеси обет на алтаре Серебрянорогого, чьей посвященной ты являешься, в том, что признаешь меня своим мужем. А я поклянусь, что выбрал себе жену и не возьму себе другой!

– Асмаррах, – я даже нашла в себе силы улыбнуться. – Ты же отлично знаешь, что мужчинам не возбраняется иметь больше одной жены, а уж наложниц никто не считает. Зачем ты обманываешь меня и себя?

– Я не возьму другой жены, кроме тебя, моя жрица, да отсохнет у меня и больше не встанет! Мне нет нужды в чужом мнении, одна ты владеешь моими мыслями и сердцем!