Невеста для Мрака (СИ) - Екатерина Оленева

— Двуликие! — невольно сорвалось с губ. — Какой кошмар! Неужели нельзя что-то сделать, чтобы облегчить участь этих людей?

— Мы делаем ваше величество, — заверил меня Святейший. — Делаем всё, что в наших силах: разносим лекарства, меняем повязки, обмываем несчастных, молимся за них. И скорбим всем сердцем, когда приходится уносить умерших.

Дурнота, преследующая меня вот уже несколько дней, усиливалась настолько, что мой спутник это заметил.

— Вам нехорошо, государыня? Сие тяжкое зрелище не для юных, невинных дев. Лучше вернёмся.

Опустевшие хоры выглядели мрачно, словно выколотые глазницы. Все эти ярусы арок, высокие стрельчатые окна создавали иллюзию бесконечного устремления вверх. Я почти машинально разглядывала кружева орнамента и пучки нервюрных сводов у потолка.

— Вижу, больница произвела на вас тягостное впечатление, государыня? — мягким, сладчайшим голосом поинтересовался Пресвятейший. — Вам ведь не часто случалось сталкиваться с этой стороной жизни? Вы привыкли к изобилию и благополучию, но у этих людей есть право на внимание сильных мира сего.

Выдержав паузу, мой собеседник добавил:

— Вы ведь добрая верующая, государыня?

А как же? Воспитанники Магической Академии — они все такие. Добрые верующие.

Вслух я сказала:

— Усилия Ордена заслуживают похвал, Святейший, и, если я могу оказать помощь и поддержку, буду рада этому. Буду счастлива во всём руководствоваться вашими добрыми советами.

На самом деле Пресвятой Орден не внушал мне доверия. Он представлял собой внушительную силу, к тому же находящуюся в официальной оппозиции к моему мужу, который, как широко известно, оказывал протекцию всем тем, кого Орден преследовал.

Думаю, не ошибусь, предположив, что и кронпринц, и его многочисленные дядюшки, время от времени орошающие плаху высокородной кровью за возглавленные многочисленные мятежи, были всего лишь марионетками Пресвятого Ордена. Мою предшественницу, златокудрую Синьиэру, они отправили туда же. Зато потом канонизировали, негласно причислив к лицу святых. Народ был солидарен с Орденом в почитании усопшей королевы. Будем надеяться, на том свете она это чувствует.

Я же планировала пожить на свете на этом, поэтому не имела ни малейшего желания иметь дела со Святейшими и их Орденом.

Пресветлейший не сводил с меня взгляда, выставив вперёд внушительного вида пухлый подбородок, храня важный вид.

— Уверен, недостаток благочестия у вашей милости проистекает вовсе не из порочности натуры, а всего лишь от неправильного воспитания, — заверил он.

Как мило!

— Я понимаю, что быть королевой это высокая ответственность, и поэтому не стану отрывать вас от ваших обязанностей. Но если вам потребуется помощь друга, или ценное наставление, вы всегда можете быть уверены в моей лояльности и рассчитывать на меня, ваше величество.

— Я приму это к сведению. Благодарю за доброту.

— И всё же я вправе напомнить, что прямая обязанность жены влиять на мужа, направляя его к стезе добродетели. Верная жена может добиться больших успехов в этом деле.

Мне осталось только согласно кивать.

Мои исповедник понизил голос до почти различимого шепота:

— Вы ведь не одобряете образ мыслей вашего супруга?

Вот так ему сейчас и выложила, что у меня на душе. Что я одобряю, а чего — нет.

— Даже и не знаю, — попыталась я изобразить неопытную невинность, преисполненную сомнений. — Его величество взрослый мужчина. А я так молода и неопытна.

— Неопытность не порок, — кивнул священник. — Но она способна привести к беде, — тут же предостерёг он.

По счастью, придворные начали возвращаться и нашу милую беседу пришлось прервать.

Школа Чеаррэ, славящейся дипломатией, помогала мне держать в узде острый язык и вздорный темперамент, но долго притворяться у меня всё равно бы не получилось, я бы непременно где-нибудь прокололась. Ну не умею я долго держать язык за зубами! Он так и норовит где-нибудь съязвить. А мне хотелось оставить у Святейшего впечатление, будто я всего лишь недалёкая девица и склонить меня на нужную ему сторону будет совсем не сложно. Надеюсь, что преуспела в этом.

Выстояв положенное время и выполнив все необходимые действия, мы наконец покинули Храм.

На обширной площади перед собором толпилось множество народу. Мы щедро раздавали милостыню, народ гнусаво восхвалял великодушие сильных мира сего.

А мне на память снова и снова приходила речь Дик*Кар*Стала о том, что хороший король не щедро разбрасывается медяками, а создает такие условия для своего народа, чтобы милостыня была ему не нужна. Хотя, конечно, всегда найдётся народ, которому не нужна работа, который будет клянчить при любых условиях. И всё же… всё же Дик*Кар*Стал прав.

Путь назад показался мне бесконечным. Дождь усилился. Несмотря на то, что было не больше трех часов пополудни, в городе воцарился полумрак, горожане спешили прикрыть ставнями окна — начал задувать сильный, почти ураганный ветер.

Я поспешила удалиться в свои покои, как только мы прибыли во дворец. Дурнота не желала проходить, и я начинала тревожиться. Мне редко доводилось болеть, но уж если я заболевала, это всегда было что-то серьёзное.

Кое-как разоблачившись от своего пышного одеяния, я взобралась на необъятное ложе, под затканное золотом и жемчугом, одеяло.

Послышался осторожный стук. Ворвавшийся сквозняк заставил заколебаться языки пламени в канделябрах.

— Разрешите, ваше величество? — спросила леди Шарлин.

— Входите, — кивнула я.

— Вот, принесла успокоительный липовый отвар. Он поможет согреться.

Я с благодарностью приняла дымящуюся чашку.

Пока пила чай, моя неугомонная статс-дама взбила подушки, расправила одеяла и остановилась стоять чуть поодаль, сложив руки на животе.

— Королевский Совет уже закончился? — спросила я у неё.

— Закончился, ваше величество.

— Вы знаете, что они там обсуждали?

— Государь получил письмо от сына — ответ на то, что послал ему сам. Говорят, что в письме Его Величество требовал от сына вернуться в столицу незамедлительно.

— Принц отказался?

Леди Шарлин тяжело вздохнула.

— Кронпринц ответил батюшке довольно дерзко. Написал, что явится в столицу исключительно для того, чтобы вступить во владение престолом Фиара.

— Действительно дерзко. Я бы даже сказала: исключительно неумно.

Леди Шарлин снова кивнула:

— У юного принца плохие советчики.

— Ходят упорные слухи, что принц и его родственники собирают войска и скликают сторонников. Не сегодня-завтра грядёт гражданская война, — решила блеснуть я знанием фиарской политики. — Как думаете, мой муж объявит сбор войск?