Невеста для Мрака (СИ) - Екатерина Оленева

— Вы говорили о том, что даже своим рождением я обязана вам. Вы нашли моего отца, навязали ему идиотский ритуал…

— Я был тогда молод и не понимал, насколько всё это серьёзно. К тому же, возможно, всё это просто ребячество и бабьи сказки. В твоём отце текла кровь древних Клинков, обладающих магией крови и стали. Возможно, демоны к твоим силам не имеют никакого отношения.

— А вы женились на дочери проститутки по доброте душевной?

— Я должен был быть уверен, что моя юношеская ошибка не выйдет миру боком.

Мы снова замолчали.

— Одиффэ… — тихо позвал он, касаясь моих сжатых ладоней своими сухими, горячими пальцами. — Кем бы ты ни была до рождения и была ли вообще, теперь это неважно. Ты — это ты. И ты будешь такой, какой решишь, какой захочешь. Дитя Золотого Змея, Огненная Дева, моя королева, моя жена, мной ты создана или нет — ты не должна стать моим врагом. Пусть у каждого из нас своё прошлое, возможно, не такое хорошее, как нам бы того хотелось. Но прошлое, оно ведь не так важно, как будущее? И реки, и время всегда текут только вперёд. Потому что только то, что впереди, по-настоящему имеет значение. Наше будущее будет зависеть от нас. Оно будет таким, как мы его с тобой постороим.

Хорошая речь. Жизнеутверждающая. Настолько, что мне не хотелось проявлять прагматизм и напоминать, что в нашем будущем замешено слишком многое из того, что от нас совершенно не зависит. Его сын, например, с маленькой междоусобной войной, которая вполне способна спровоцировать неприятные последствия во внешней политике. Миарон и то, что может ударить в его совершенно непредсказуемую, больную башку. Случайная стрела или пульсар, нападение какого-нибудь монстра, неправильное заклинание — всё это от нас не зависит.

Недаром же говорят, хочешь посмешить богов — расскажи им о своих планах на будущее.

Глава 22

— Прикажите выбрать рубины или изумруды, ваше величество? К зелёному шёлку отлично подойдёт янтарь.

— Правда? — недоверчиво изогнула бровь я. — К зелёному шёлку может быть, но не к моим волосам. Пусть будут рубины.

— Янтарь может оттенить…

— Рубины.

Рубиновый гарнитур Дик*Кар*Стал подарил мне буквально на днях. Здесь, в Фиаре, эти камни стоили баснословных денег и считались роскошью.

Почти машинально я взяла протянутые длинные серьги. Потом терпеливо выжидала, пока на голову водрузят тяжелую диадему. Утренняя суета служанок за истекшие месяцы сделалась привычной. Одна из девушек подавала душистые притирания, другая укладывала заплетённые в косы волосы в изящную корону вокруг головы, третья завивала оставленные мелкие пряди вокруг лица кольцами согласно Фиарской моде.

Я восседала, подобно богини, великодушно позволяя мучить меня так, как им заблагорассудится. При этом была непривычно тиха и непривередлива, что делало моих фрейлин улыбчивыми, счастливыми и немного нервозными.

Путешествие по зомби-подвалам не прошло даром. Всюду мне мерещился тухлый запах мертвечины. К горлу то и дело подкатывала дурнота.

Служанки закончили утренний туалет и поставили передо мной большое овальное зеркало, чтобы я могла оценить результаты их усилий.

Тёмно-изумрудное платье из легкого шёлка, расшитое замысловатыми узорами, струилось прямыми складками от горла до пола. Плечи окутало легкой тканью, как приречные кусты туманом на закате. Кожа на груди казалась прозрачной, лицо — гладким и нежным. Черты лица выглядели мелкими и правильными, до тошноты кукольными. И лишь глаза, черные, бездонные, были словно два туннеля в нижние миры.

— Хорошо, — кивнула я девушкам. — Спасибо.

Осень с каждым днём всё уверенней вступала в свои права. На улице дождь сеялся мелкий, как мука, из-за него в воздухе висела зыбкая мгла. В такую погоду люди старались не покидать своих жилищ и держаться поближе к камину. И я бы тоже, будь моя воля, охотнее всего осталась дома, почитала что-нибудь, выпила чай с ароматными листьями. Но королевский двор должен был отправляться на молельню в Святой Храм. А я, как королева, возглавляла шествие.

Во дворце с утра царила непривычная сумятица.

— Что происходит? — полюбопытствовала я у фрейлин.

— Прибыл гонец от его величества кронпринца Фабриана. Король спешно созвал Совет. Дядюшка принца Фабриана, младший кузен короля, с войском двинулся на Север.

Большого добиться от придворной фрейлины можно и не мечтать. Я даже не пыталась.

На пути двигающегося к Пресвятому Храму картежу собралось много народу. Назойливое простонародье норовило заглянуть в окна кареты, несмотря на угрозу со стороны королевских охранников в золотых плащах.

Миновав кварталы ремесленников, тюремные башни, мы въехали в богатые, респектабельные районы и карету начало мелко трясти на мощённой булыжниками мостовой.

Я вновь вспомнила запах разлагающихся зомби и меня опять начало мутить. Приходилось с трудом держаться, прижимая платок ко рту.

Церемония у входа в Пресвятой Храм была торжественной и тягучей. Члены различных гильдий и корпораций толпились у входа, разряженные в пух и прах, их приветственные и почтительные голоса сливались в единое, бесконечное жужжание.

— Ваше величество, что с вами? Вы в порядке? — услышала я рядом с тобой испуганный голос леди Шарлин.

Может быть, я подхватила какую-нибудь заразу от магических изысков супруга? Трупный яд необыкновенно токсичен, но некогда эти твари меня покусали, и ничего, прочухалась. А тут третьи сутки от вида зомби опомниться не могу.

— Меня просто укачало в карете. Сейчас всё пройдёт.

Но леди Шарлин продолжала глядеть с тревогой.

Огромный холл храма сверкал в свете свечей. Богатейший мозаичный пол, великолепие стенных фресок, резные арки и дорогой орнамент — всё свидетельствовало о силе и благополучии Пресвятого Ордена.

Меня торжественно проводили к месту, отведённому для королевской четы, и молитвенная церемония началась.

После молебна следовало заниматься благотворительностью. Мы проследовали за священнослужителями в больницу Приюта Доброго Сердца, находящуюся при Храме и существующую на средства, собранные со знати.

Заниматься чем-то подобным мне пришлось в первый раз и, признаться, восторга это у меня не вызвало. Само здание выглядело длинным, узким и унылым. В помещении было сыро, хотя к нашему посещению тут наверняка готовились, но витающего тяжелого запаха запах нечистот и болезней не могли скрыть щедро раскуриваемые благовония.

На длинных нарах вдоль стен вперемешку лежали старики, дети, роженицы, выздоравливающие и умирающие. Чьи-то тела покрывали гнойный струпья, кто-то распух от водянки, а кто-то усох от дистрофии. Кто-то лежал совсем тихо, а кто-то метался в бреду.