Поезд жизни на колее судьбы - Александр Шельфский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Сколько же он весит? Когда клал в багажник он не показался таким тяжелым».
Они зашли в парадную, поднялись по лестницы на третий этаж, миновав шесть лестничных проемов и остановились, поставили вещи перед нужно квартирой.
– Открывай, – сказал Александр и уступил дорогу к двери Антуану.
Он подошел, вставил ключ в замочную скважину и повернул против часовой стрелки три раза. Дверь открылась наружу. Внутри была еще одна дверь, он толкнул ее легко и она открылась внутрь.
Они оказались, затащив сумку и чемодан, в однокомнатной квартире, с раздельным санузлом, газовой плитой, полутороспальной (для односпальной большая, а для двуспальной маленькая) кроватью, небольшим телевизором, шкафом, холодильником, балконом.
– Вроде неплохо, – сказал Александр, развязывая ботинки на коврике в коридоре.
– Мне то главное где спать, да где готовить и мыться, – с улыбкой сказал Антуан, сняв двумя движениями мокасины, и прошел дальше в комнату.
– А ты курить что-ль бросил?
– Почему?
– Ну в машине не курил, пока гуляли-ждали тоже нет.
– Ну я курю от нервов больше, от настроения даже. Сейчас, пока не хочу.
Они прошли, осмотрели квартиру, а затем сели за стол на кухне, Александр разложил карту и стал делать пометки черной ручкой и карандашом. Он объяснил как ему идти от дома до метро, как идти от метро до театра и обратно. Отметил основные станции метро в центре города, если захочет погулять, отметил достопримечательности. Даже станцию и свой дом отметил он на всякий случай. Написал все станции нужные на отдельном листочке русскими буквами и транслитерацией на французском, чтобы Антуан мог без проблем читать и спросить если что. Если бы их сейчас видели вместе, то точно подумали, что это два, причем довольно близких, друга. В эти моменты Александр не думал о том, чем ему не нравится французский гость. Но при этом, он не стал его больше любить или лучше к нему относиться. Все, что он сейчас делал, он делал из-за человеческих качеств, заложенных родителями в детстве и развитых им. А к Антуану он относил ни горячо, ни холодно, но что-то его все равно настораживало.
«Ощущение, что он, Антуан, под гнетом чего-то, что он нервничает и пытается скрыться от каких-то проблем. Может у него были более веские причины к переезду, помимо Катьки? (думал он, когда писал станции метро) Но какие? Сейчас он, действительно, словно расслаблен, по сравнению с Москвой или даже с тем моментом, когда он только приехал. И что же он шепнул тогда себе под нос, когда я спросил его про переезд ради сестры?»
– Схема метро тоже есть на карте, – сказал Александр, когда закончил писать станции и ткнул пальцем в угол карты.
– Понял. Спасибо.
– Ладно, я тогда поеду домой, – сказал он, вставая из-за стола, а затем задвинул под него стул и вышел в коридор.
– А, номер моего телефона, – вспомнил он, когда завязывал шнурки, – куда могу записать?
– А, сейчас.
Антуан принес свою записную книжку и раскрыл ее, а Александр как раз закончил с завязыванием шнурком. Александр карандашом написал имя и номер.
– Трубку может взять моя жена, она французский не знает. Так что, если что назови мое и свое. Я ее предупрежу, никаких недоразумений быть не должно. Кстати, какой номер телефона у этой квартиры?
– Сейчас посмотрю, – он перевернулся лист и протянул книжку Александру, – вот он.
Александр достал маленький блокнот и записал номер.
– Спасибо что встретил, помог со всем. Большое спасибо.
– Да пожалуйста. Ну все, давай, – он махнул рукой и стал открывать дверь, – до встречи. Отдыхай.
– Пока.
И Александр вышел из квартиры и пошел вниз по лестнице. Выйдя на улицу и подойдя к машине, он развернулся, бросил взгляд на дом, а затем сел на водительское месте. Завел мотор и дал машине немного прогреться. Он немного барабанил указательными пальцами по колесу руля. Он, вроде бы, о чем-то думал, но в то же время голова его была пуста. Он просто, что называется, немного завис, смотрел в одну точку перед собой, даже не моргая. Его прервал стук в боковое окно. Он посмотрел налево и оценил взглядом человека. Ничего не говоря вслух, он стал опускать окно, энергичным движением руки.
«Проститутка».
– Чего? – даже немного зло спросил он.
– Потрахаться, не хочешь? – спросила она и улыбнулась очень искусственной улыбкой «рабочего» рта.
– За сколько? – безынтересно спросил он.
Она назвала сумму. Александр демонстративно выставил на руль правую руку и отвел безымянный палец.
– Это я могу сделать и бесплатно, – с улыбкой ответил он.
– Но отсосать как я твоя жена вряд ли сможет, – со злобой сказала она
Александр вставил заднюю передачу.
– Ну да, – он плавно отъехал назад, потом вывернул и встал лицом на выезд, – ты дашь сто очков вперед, – иронично сказал он, – но проверять этого я не стану, – и поехал.
В спину ему доносились какие-то крики, но он на ходу закрывал окно и уже их не слышал. Он специально сначала отъехал, а потом все сказал, чтобы, чего доброго, не пострадала машина.
«Вот образ настоящей, «образцовой» проститутки. И только в американских фильмах, в большинстве фильмах, проститутки такие интересные, умные, чувственные женщины. С ними всегда можно поговорить, они всегда дадут тебе совет, да потом и не только совет. У каждой, обязательно, сложная судьба, каждая кого-то обязательно любит. А потом, правда, и наши сняли такое кино, уже при развале. Позорище. Героиня – проститутка, просто супер».
И он выехал на дорогу, направляя свой автомобиль на юг, к дому. Сейчас ему почему-то вспомнились два момента из жизни.
«Спускаюсь я в метро, как сейчас помню, на Политехе, никого не трогаю, как сзади раздается такой приторный, противно-сладкий мужской голос: «Привет. Ты так обтянулся весь. Может, отойдем вдвоем в уголок?». «Обтянулся» – это он сказал про мой плащ, который я просто очень туго тогда завязал. Я тогда плавно обернулся, со своим взглядом, который ничего хорошего не сулит и ответил ему: «Ну пойдем, отойдем»; с интонацией такой, что ничего хорошего ему не будет. Ну и побежал вниз по эскалатору «Восточным экспрессом». И второй случай, когда поехали мы с Лизкой на экскурсию, так там экскурсовод, который, ну по внешнему его виду понятно, что он нетрадиционной сексуальной ориентации, но рассказывал он, что врать, здорово. Все хвалил мои ботики, мой внешний вид. Крутился, вился рядом. И это я был с женой! Но потом, видно, обиделся, что я не отвечаю ему взаимностью и оставил меня
