Поезд жизни на колее судьбы - Александр Шельфский

class="p1">– Евгений Михайлович, у меня к вам просьба. Могу ли я завтра отпроситься на день или, хотя бы, до обеда? – Александр специально не объяснял причину пока, но знал, что о ней сейчас спросят.

– А что у вас произошло? – сняв очки и положив их на бумагу, спросил начальник.

– Понимаете, мне нужно здесь встретить, – он подбирал слово, – знакомого из Лиона. Он переводиться работать в Ленинград, но сам не разу не был здесь. Вот мне и нужно хотя бы так, что называется на пальцах, ему все показать кратко, рассказать.

– А кто вас может подменить? – после небольшой паузы спросил начальник.

– Я со Спиридоновым договорился. Обязанности у нас схожи.

– Хорошо. Я без проблем отпускаю вас на весь завтрашний день. Тем более и мы работаем с французами.

– Спасибо.

– А сейчас давайте продолжим работать, – он легко ударил ладонями по краям стола и улыбнулся.

Александр вышел из кабинета и отправился дальше работать. Подменять особо его и не нужно было, потому что за пятницу он без проблем успеет все доделать и за предыдущих день. Но для подстраховки кто-то был необходим.

Он вышел с работы позже обычного, потому что задержался для того, чтобы сделать некоторые дела, которые запланированы на четверг. После официального окончания рабочего дня остались они вдвоем с Яковым, который больше сидел и скучал, чем занимался работой. Иногда они обменивались фразами, но он не хотел отвлекать Александра от работы. Закончив с работой, он позвонил Елизавете и сообщил ей, что выходит. Быстро одевшись и собравшись они вместе с Яковым вышли с работы. Когда они, в начале восьмого, оказались на улицы, то Яков предложил Александру подвести его, на что тот ответил согласием. Ему было не совсем по пути, потому что чтобы подвести Александра нужно было сделать небольшой крюк, но для Якова это были пустяки и он был очень рад, что поедет в одинокий дом не в одинокой машине.

Они практически не разговаривали, по радио играла поп-музыка того времени. На поворотах или перекрестках Александр с пассажирского сиденья подсказывал свободна ли дорога или нет, чтобы было проще проехать.

– Вы сами водите? – спросил Яков, заканчивая поворот направо.

– Да, лет с тридцати. На «Кадетте».

– Понятно. А я вот, еще в институте когда учился права получал. Я же со второй попытки поступил, первый раз завалил вступительные и…на три года на флот попал, – он сказал это с огорчением.

– Не повезло, – Александру было немного все равно, но сочувствие он не пытался имитировать, – терять три года жаль просто. Вместо учебы или другого полезного труда.

– Согласен, но что было еще делать… А вы служили?

– Да, два года как офицер. После кафедры военной.

– И как?

– Да как может быть. Намного лучше чем солдатом! И по еде, и по жилью, и по распорядку. Да и деньги платят еще. Отпуск на месяц каждый год.

– А сколько вам тогда платили, если не секрет?

– Чуть больше двухсот рублей.

– Неплохо, неплохо, – с интонацией, которая синоним слову «хорошо» или даже «отлично».

– Еще бы. А плюс еда, жилье…за это все не платил же. Треть оставлял себе, а большую часть отправлял домой, родителям. А там книги покупал, пластинки, если это доставал, конечно. В ресторан можно было сходить. В общем, очень даже хорошо.

– Мне друг рассказывал, что вот он тоже служил после кафедры, так его еще и повысили до старлея.

– Ну меня не повысили, – он иронично усмехнулся.

– А что так?

– Если кратко, то не «козырял» в нужный момент. Мне там тоже все говорили, что буду так вести себя, ни о каком старшем лейтенанте могу и не мечтать. А он мне нужен? Мне отслужить после кафедры и в запас спокойно отправиться. А сейчас видите как военным хреново. У меня вот тесть, так он на подлодке служил. Каптри. Ну когда вышел на пенсию, то капдва дали, но это неважно. Там сейчас не то, что льготы, на еду то денег нет. В долги залезали, мы с женой помогаем как и чем можем. Поэтому…, – и он не договорил.

– Да, у меня сейчас знакомые, которые тоже служили, а сейчас на пенсии, рассказывают, что, что-что, плохо жить им сейчас. Работают. И жены работают. Что говорить, все не очень сейчас живут. Ну кроме «новых русских», – он зло усмехнулся.

– Да, да, да, – с горечью проговорил медленно Александр.

– Ладно, главное, что живем пока.

– Это да, но вот как будем жить дальше. Это вопрос. Мы хоть пожили в стране с порядками, стабильностью. Да, со своими перегибами, но для людей там было много. А что останется детям? Ну от родителей они будут знать что правильно, что плохо. Им покажут нормальные фильмы, воспитают их. Но не у всех будет так.

– А у вас есть дети? Извините, это не мое дело, наверное, – но вопрос был уже задан, а его не стереть, не удалить из разговора было невозможно.

– Нет. У нас с женой нет детей, – он опустил голову и подумал, что как бы они с Елизаветой воспитывали бы своего ребенка.

– Извините, – с искреннем сочувствием сказал Яков.

– Да ничего страшного нет, – Александр улыбнулся и поднял голову.

– У меня тоже нет, – он пытался, видимо, загладить свой вопрос, рассказав про себя. Хоть Александр, правда, на него не обижался и ничего такого плохого в этом не видел, – Челябинск-40 помните?

– Где катастрофа была в пятьдесят седьмом?

– Да. Родители мои там работали. Ну, в общем, после той катастрофы я потерял отца через год от рака, мать, когда я уже учился в институте…у нее тоже обнаружили рак. Ту же форму, что и у отца. Она умерла через полгода после обнаружения. На меня авария повлияла по другому. Каким бы романтичным и милым я не был…девушек я больше не интересую.

«Вот теперь ясно, почему у него никого нет».

Александр промолчал. Нечего было ответить. Он помнил рассказы отца о той катастрофе. Ему об этом рассказывал старший брат.

«Дядю Мишу тогда, как военного врача, отправили туда, в Челябинск-40, на устранение последствий и помощь гражданам. Устранил. Так, что вернулся импотентом. Да и умер он достаточно рано – в пятьдесят один год. Может, конечно, это и не связано, но сомневаюсь. А вот Яша что-то личным слишком делиться со мной».

– Вы же, получается тогда еще пацаном были, верно?

– Мне было четырнадцать тогда. Но поверьте, такое…оставляет память на всю жизнь.

– Верю, – сказал Александр немного приглушенным голосом.

Дальше они снова ехали молча.

«Яков, видимо, понял, что сказанул лишнего немного. Да и я