Цезарь Каскабель - Жюль Верн

— А наши олени?.. — спросил Жан.

— Мы не в состоянии спасти их.

Действительно, было уже поздно. Нескольких животных волки уже растерзали, другие, разорвав путы, убежали.

По знаку Сергея Васильевича, все бросились в повозку, захватив с собой собак, и крепко заперли дверь.

Едва они успели это сделать, как стая волков окружила «Красотку». При бледном свете зари можно было видеть, как эти злобные звери прыгали, доставая почти до окон.

— Что мы будем делать без оленей? — сказала Корнелия.

— Прежде всего надо освободиться от этих зверей, — ответил Сергей Васильевич.

— Ну как-нибудь освободимся, — сказал Каскабель.

— Да, если их не слишком много, — заметил Ортик.

— И если у нас хватит зарядов, — добавил Киршев.

— А теперь… пли! — скомандовал Сергей Васильевич.

Через полуоткрытые окна ружья и револьверы начали свое дело. При вспышке выстрелов можно было видеть, что около двадцати волков убитых и тяжело раненных лежат на земле.

Но ничто не могло остановить их натиска. Казалось, что число зверей не уменьшается. Целые сотни их собрались на лужайке.

Некоторые подползли под повозку и царапали когтями дно ее, другие вскочили на подножку и ломились в дверь, так что пришлось ее забаррикадировать. Другие вскарабкались на крышу и перегибались к окнам, стараясь зацепить их лапой, и только меткая пуля заставляла их валиться оттуда на землю.

Напуганная Наполеона кричала, и Кайета никак не могла ее утешить; но сама она была спокойна. Надо сказать, что и Корнелия побаивалась за исход битвы.

Если бы так продолжалось и дальше, то положение стало бы совершенно критическим. Каким образом «Красотка» могла противостоять нападению такой огромной стаи?.. Если бы волкам удалось опрокинуть повозку, то в конце концов эти разъяренные звери загрызли бы всех, кто в ней укрылся.

Борьба продолжалась уже около получаса, как вдруг Киршев закричал:

— У нас почти нет зарядов!

Действительно, у защитников повозки оставалось всего-навсего штук двадцать зарядов.

— Стреляйте лишь наверняка! — сказал Каскабель.

Наверняка?.. Но разве и без того каждый выстрел, направленный в эту живую массу, не приносил с собой смерть? Волков было больше, чем пуль; зверей все прибывало, а пули так и таяли. Что делать?.. Ждать наступления дня?.. Быть может, дневной свет разгонит стаю?..

Вдруг Каскабель, бросив револьвер, который теперь был бесполезен, воскликнул:

— У меня явилась идея!

— Идея?.. — спросил Сергей Васильевич.

— Да!.. И отличная!.. Надо поймать одного или двух волков.

— Но каким образом? — спросила Корнелия.

— Мы осторожно приотворим дверь и схватим двух первых, которые кинутся внутрь…

— Что вы еще выдумали, Каскабель?

— Чем мы рискуем, месье Серж? Несколькими царапинами?.. Ба! Я предпочитаю получить царапину, чем смерть!

— В таком случае… скорее!.. — ответил Сергей Васильевич, не совсем понимая, что задумал Каскабель.

Сам Каскабель, Ортик, Гвоздик и Киршев стали у двери в первое отделение, а Жан и Сандр — у дверей заднего отделения, где заперли женщин и обеих собак.

Отодвинув мебель, приставленную к дверям, Каскабель приоткрыл дверь настолько, чтобы ее можно было сейчас же опять закрыть.

В эту минуту около десятка волков цеплялись за подножки, теснились на площадке, стараясь проникнуть внутрь повозки.

Как только дверь приоткрылась, один из них бросился в отверстие, и Киршев тотчас же закрыл дверь. Каскабель набросил зверю на голову мешок и при помощи Ортика скрутил его веревками.

Во второй раз открыли дверь, и второй волк попался таким же образом. Гвоздик, Ортик и Киршев с трудом сдерживали рассвирепевших зверей.

— Только не убивайте их, — кричал Каскабель, — и держите их крепче!

Не убивать их?.. Но что же он хотел с ними сделать?.. Не пригласить ли их к себе в труппу?

Вдруг мелькнул огонь, и раздался ужасный вой. Дверь открыли, выбросили волков наружу и вновь захлопнули ее.

Какой эффект произвело появление двух пылающих волков, можно было судить по тому вою, который тотчас же поднялся на лужайке.

Обоих волков Каскабель обильно полил керосином и зажег.

Теперь обезумевшие звери катались по земле, стараясь затушить горящую шерсть.

Эта идея Каскабеля была остроумна, как и вообще все, которые приходили ему в голову. Волки в ужасе отступили от своих пылавших собратьев, и вой их раздавался все страшней и страшней. Горящие звери старались лапами сорвать мешки, окутывавшие их морды, но напрасно. Напрасно они катались и прыгали между другими зверями, — ничто не помогло, они продолжали гореть. Наконец вся стая, охваченная паникой, отодвинулась от «Красотки», а затем обратилась в бегство и скрылась в глуши леса.

Вой постепенно смолкал. Наконец, в лагере и вокруг него наступила тишина.

Из предосторожности Сергей Васильевич посоветовал дождаться наступления дня и затем уже отправиться на разведку вокруг «Красотки». Но бояться теперь было нечего. Враг был рассеян и позорно бежал.

Глава одиннадцатая

УРАЛ

Уральская цепь заслуживает внимания туристов в одинаковой степени с Пиринеями и Альпами.

По-татарски слово «Урал» означает «пояс». Действительно, это именно пояс, который тянется на протяжении двух тысяч девятисот километров между Каспийским и Арктическим морями, — пояс, украшенный драгоценными камнями, богатый золотом, серебром и платиной, пояс, который стягивает старый материк на границе Азии и Европы. На нем берут начало многие большие реки, как, например, Урал, Печора, Кама и многочисленные их притоки. Он — великолепный гранитный барьер, вершины которого достигают двух тысяч трехсот метров над уровнем океана!

— Ну вот и настоящие русские горы! — сказал, шутя, Каскабель. — Это немножко повыше тех, что устраивают у нас во Франции на ярмарках.

Действительно, они были «немножко» выше.

Во время переправы через горы трудно было избегать многочисленных заводов и деревень, населенных в большинстве случаев рабочими с заводов или рудокопами. Но все-таки бояться встречи с полицией не приходилось, так как бумаги были в порядке, даже если бы труппа вздумала ехать по прекрасной дороге на Екатеринбург; но так как, согласно указаниям Ортика, им пришлось ехать северным Уралом, то лучше было выбрать Печорский перевал и затем спуститься к Перми.

На следующий день они должны были ехать этим путем.

Когда окончательно рассвело, можно было установить, насколько велико было количество волков. Если бы им только удалось прорваться в «Красотку», ни один из путников не уцелел бы.