Святая - святым - Санин Евгений

      - У Петра Первого на бороде!

      Макс потянулся было окровавленными пальцами прямо к серьге в ухе Ника, но тот, отступив на шаг, неожиданно вынул из заднего кармана брюк пистолет и взвел курок:

      - Убью, - тихо, но так, что у Стаса не осталось никаких сомнений, что так оно и будет, предупредил он. – И запомни. Я тебе – не охранник Саша. Если сказал – сделаю!

4

На Гилара было больно смотреть…

      Гилар первым поднялся по трапу и пропустил впереди себя важного, тучного начальника порта.

      - Что тут у вас случилось? – задыхаясь, спросил тот и сдержанно кивнул своему давнему знакомому, Марцеллу.

      - Вот, - показывая на него, принялся докладывать Гилар, - это он не сумел обеспечить сохранность важного эдикта, это по его вине с него сорвали печать. А я тут не при чем!

      - Какой свиток? Какая печать? О чём ты, Гилар? – деланно удивился Марцелл.

      - Императорская!

      - Эта? – уточняя, показал эдикт с печатью Марцелл и с подчеркнуто почтительным видом вручил его начальнику порта.

      - Но… - растерялся никак не ожидавший такого поворота дел капитан.

      - Зря ты, Гилар, утруждал начальника порта, - с упреком заметил ему Марцелл, - я бы и сам с удовольствием доставил ему этот эдикт. Тем более что нам есть, о чем поговорить по старой дружбе и что вспомнить.

      Начальник порта внимательно изучил документ, печать и, увидев, что всё в порядке, сразу смягчился и обнял Марцелла.

      - Конечно, дружище! Мы с тобой еще при прежнем августе хорошо пировали! А помнишь, как мы однажды…

      - Господин! – испуганно остановил его один из сопровождавших воинов. - Там - сам наместник провинции!

      - Что-о, сам?!

      - Да! И, кажется, идет сюда!

      - О, боги!.. – начальник порта, не смотря на свою тучность, сбежал вниз и вскоре вернулся, с поклоном пропуская впереди себя наместника провинции.

      Тот огляделся, нашёл глазами Марцелла и, показывая развернутый лист дорогого пергамента, торжественно провозгласил:

      - Наш богоравный август Траян Деций уполномочил меня передать, что назначает тебя своим советником, а твоего сына официально делает помощником своего соправителя императора Геренния Этруска. Поздравляю! Это для меня большая честь первым сообщить тебе такую приятную новость

      К Марцеллу тут же бросились с поздравлениями все находившиеся на палубе. Начальник порта, не уставая, повторял, что это его лучший друг, и они дружат чуть ли не с самого детства.

      На Гилара было больно смотреть. Ожидавший падения своего врага, которому завидовал с той самой минуты, как увидел на нём золотую цепь, он видел теперь его счастье и славу. Вместе со всеми, изображая на лице улыбку, он вынужден был тоже поздравлять его. И хоть капитан поклонился Марцеллу даже ниже, чем все остальные, глаза его, когда он выпрямился, вспыхнули с еще большей злостью.

5

- Ник! Что ты наделал?! – с ужасом глядя на Ника, вскричала Нина.

      Задолго до восьми часов вечера к обшарпанному зданию клуба Выселок потянулись девчата и парни. Они пили пиво, хохотали, сквернословили, и чем больше их становилось, тем острее чувствовал Стас свое одиночество.

      Нина еще не появлялась.

      Ник, взбешенный разговором с Максом, затрясся и сразу куда-то пропал.

      Ваня ушел еще раньше. И хорошо, что ушел. Иначе стыдно было бы теперь смотреть ему в глаза.

      Ровно в восемь часов открылось окошко кассы, и все, словно боясь опоздать, отталкивая друг друга, бросились покупать билеты. Стас тоже протянул свои сто рублей и получил сдачу.

      Выселковские ребята с завистью покосились на него. Один из них, тот, который выручил его, без стеснения попросил взаймы десять рублей. Поняв, что он может защитить его от поборов, если подойдут и другие, Стас дал ему эти деньги. Увидев Макса, он предложил купить для него билет. Но тот презрительно хмыкнул и, даже не удостоив его взглядом, прямо без билета прошел в зал. Он и вправду никого и ничего не боялся, этот бесстрашный Макс.

      «Плохи дела!» - похолодел Стас, и старый страх, который был у него от прежних угроз Макса, снова ожил в сердце и стал заполнять всё его существо. Он понимал, что нужно как можно скорее уходить, но не мог этого сделать, пока не увидит Нину.

      Он робко вошёл в зал, и тут… словно пол пополз у него из-под ног: Нина, из-за которой всё произошло, стояла… рядом с Ником и о чем-то оживленно разговаривала, даже не замечая Стаса.

      Тем временем на сцену вышел диск-жокей и объявил о том, что в Выселках сегодня праздник - приехала известная местная группа, под названием «Режим».

      Четверо парней, под вялые аплодисменты и подбадривающие крики, прошли к инструментам и под фонограмму начали исполнять знакомую песню.

      Десятка два парней и девчат, не спеша, направились в центр зала и начали танцевать. Стас присоединился к ним и, делая вид, что тоже танцует, на самом деле всё больше и больше придвигался к Нине. Наконец, она заметила его, чуть кивнула и отвернулась.

      «Неужели уже узнала от Макса, что случилось?» - ахнул про себя Стас. Он еще немного приблизился и услышал, что Нина с Ником не столько танцуют, сколько разговаривают. Причем, явно на повышенных тонах.

      - Да что мне твоя любовь? – нервно бросал в такт движениям Ник. – Ты мне докажи её. Эту твою любовь. Только не на словах - делом!

      - Ник! Ты только скажи! Я сделаю всё, что захочешь!

      - Всё? Тогда… достань мне дозу!!

      - Дозу?.. Ну, хорошо, я … попрошу сейчас у ребят колёс или травку.

      - Да что мне твои колёса! Мне герик, герик нужен!!!

      - Но, Ник! Тебе же нельзя! Зачем тебе этот жуткий героин?!

      - Зачем? Чтобы забыться!

      - Ну, хорошо, ладно… - сдалась Нина. – Я знаю, где его можно спросить, я достану! Но только давай потанцуем один танец! Я целую неделю этой минуты ждала!

      - Ладно, но только один!..

      Нина, выскользнув из круга танцующих, прошла к диск-жокею, что-то попросила, тот кивнул ей в ответ, и началась новая песня, как назло, одна из самых любимых песен Стаса.

      Танцующие ожили, теперь уже все потянулись в круг. Стало совсем тесно. И тут совсем рядом с собой Стас вдруг увидел Макса. На этот раз тот заметил его и с холодной усмешкой спросил:

      - Танцуешь? Давай, давай веселись напоследок! Всё равно живым ты отсюда не уйдешь!

      Стас почувствовал, что его ноги сразу стали чужими и ватными. Он уже с трудом передвигал их, понимая, что ему сейчас не дойти даже до выхода. Решение пришло, как всегда, молниеносно.

      «У Макса больная почка, Ник обещал его убить… и если я…»

      Он приблизился еще ближе и, выждав момент, когда Макс окажется между ним и Ником, резко и точно ударил Макса кулаком в спину, как раз в то самое место, о котором говорил отец.

      Макс удивленно оглянулся, увидел Ника и, мгновенно побледнев, повалился на пол.

      Толпа танцующих с визгами разлетелась в стороны.

      - Ник! Что ты наделал?! – с ужасом глядя на Ника, вскричала Нина.

      - Я-а? – удивился тот.

      - Бежим, он же встанет, убьет тебя!

      Да не пойду я никуда!

      Ник сопротивлялся, но Нина, крепко схватив его руку, потащила за собой из клуба.

      - Эй, Макс! – послышались насмешливые голоса. – Вставай, простудишься!

      Но Макс не вставал.

      Первым почуял, что здесь что-то не ладно, диск-жокей.

      - Эй, ребята, посмотрите, что там с ним! – крикнул он.

      Одна из девушек склонилась над Максом, тронула его и пронзительно закричала.

      - Макса убили!! – послышались голоса.

      - Туда ему и дорога! Давно пора!

      - Да вы что? Человек все же!

      - Надо скорее его в медпункт!

      - Так у нас фельдшер – в отпуске!

      - Тогда – повезли в Покровку!

      Выселковские парни подняли Макса, уложили в машину и крикнули оцепеневшему Стасу, чтобы он, как покровский, сопровождал его. Словно во сне, Стас сел в машину рядом с Максом, как когда-то с отцом Тихоном, боясь даже глядеть в его лицо с плотно закрытыми глазами.

     …В Покровке Стас словно сквозь пелену видел, как Макса вытаскивают из машины, как хлопочет над ним прибежавшая Валентина и, наконец, как его отец, пощупав пульс Макса, медленно разогнулся и тихо сказал:

      - Всё.

      - Может, сделать что-то еще? – с надеждой посмотрела на него Валентина.

      - Нет, – покачал головой Сергей Сергеевич. – Это конец!

      Дверь палаты отца Тихона неожиданно открылась. Появившийся на пороге священник посмотрел на беспомощные лица врачей, на лежавшего перед ними Макса и, разом всё поняв, быстро сказал:

      - Оставьте нас!

      - Но ему уже не поможешь! А вам нельзя волноваться! – попыталась остановить его Валентина.

      И тогда отец Тихон вдруг сделал резкий жест рукой и повысил голос: