ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ - User

рода.

В своей исторической записке 1834 года – «Начало новой биографии» и в стихотворении

«Моя родословная» Пушкин говорит:

Упрямства дух нам всем подгадил.

В родню свою неукротим

С Петром мой пращур не поладил

И был за то повешен им.

Разговор идёт об одном из предков Поэта Фёдоре Матвеевиче Пушкине, который во

время стрелецких бунтов был уличён в заговоре против Петра Первого и был казнён.

Позднее за непокорство и своенравие был посажен в крепость, уже при Екатерине

Второй, другой прадед Поэта.

И можно ли, делая предметом обсуждения личность Гения, механически отсекать

влияние родственных уз с той или иной стороны, возводя в апогей лишь те черты, которые

импонируют самому исследователю?

229

Явление Гения Миру – это откристаллизованное Природой НЕЧТО, сплав

универсальных, в своём роде, качеств. Недаром говорят о Божьей искре и Божьем даре:

«Чудесный дар! Вечная загадка!»

На уровень огненного Духа возводит Петр Великий явление поэтического Гения в поэме

«Свеча Петра Первого».

Император говорит о нём, как о редком феномене,

родившемся

«В огне Святого африканского ЕДИНСТВА

с российской вольницей дворянского родства».

Святость, вольность и огненность, – вот составные части Пушкинского Поэтического

Духа, рождённого где-то на Седьмом Небе.

Сама Природа, Сам Бог возвели Музу Поэта на недосягаемую высоту, создав уникальную

энергетическую структуру.

Не в этом ли состоит сущность таинственного процесса гибридизации Душ, которым

заняты учёные Космоса в лабораториях своего Небесного Института Генетики, о чём и говорит

не только Пётр Великий, но и всем нам знакомый, наш современник, великий учёный-генетик 20-

го века Николай Иванович Вавилов?!

А вот что сказал о нашем Пушкине академик, филолог, языковед Ф. И. Буслаев: «В

Пушкине одна восьмая африканской крови, одна восьмая немецкой плюс французское

воспитание в русской дворянской семье.

В итоге – чудесный коктейль: бешенство страстей плюс собранность. Он в 24 года начал

писать «Евгения Онегина», где очарование – в каждой строке!»

Пушкин не только не забыл о своей родословной, но Он прислал Свирели поэтические

отзывы о своих родных любимых людях. К фотографии отца его – Сергея Львовича Пушкина.

ОТЦУ,

СЕРГЕЮ ЛЬВОВИЧУ ПУШКИНУ

Отец мой, самых честных правил,

Соединил свой мощный род

С арабской кровью, чем прославил

Себя, Москву и весь народ.

К портрету матери А. С. Пушкина Надежды Осиповны Ганнибал – Пушкиной:

МАМЕ,

НАДЕЖДЕ ОСИПОВНЕ ГАННИБАЛ

Капризница, креолка, гений,

Красавица в расцвете лет –

В потоке детских впечатлений,

Ума холодных наблюдений

И сердца горестных замет.

230

БРАТУ,

ЛЬВУ СЕРГЕЕВИЧУ ПУШКИНУ

Мой брат, мой Лев… Люблю я брата,

Хоть и журю за хваcтовство.

Он нёс Поэта отпечаток,

Гордился гением Его.

НЯНЕ ПОЭТА–

АРИНЕ РОДИОНОВНЕ

ЯКОВЛЕВОЙ:

Моя спасительница Няня,

Голубка дряхлая моя!

Она в глуши мне заменяла

Отца и Маму и сестру.

Она мне сказки ворковала.

Мне, как вина, их было мало

У скудной жизни на пиру!

ПЕТРУ ВЕЛИКОМУ

от А. С. ПУШКИНА

Мой Дух с Твоим сравнялся ныне

В сиянье славы и похвал.

Ты – Сын Руси, как я – Арине.

Тебя Сам Бог короновал!

231

Сестре ОЛЬГЕ

от А. С. ПУШКИНА:

Ты покровительницей Муз

В беспечном детстве мне явилась.

Ты съединила наш союз,

И крепость поэтичных уз

Твоим трудом благословилась!

Московскому другу

ПАВЛУ НАЩОКИНУ:

Нащокин, друг, твои заботы,

Твой дом, твой хлеб, твоя семья…

Тебе, как Санчо Дон Кихоту,

Я верен! О, Москва моя!

Мне здесь без Павла было б пусто.

Он мне никем не заменим,

Как хруст подсоленной капусты

При звуке здешних имении.

АНТОНУ ДЕЛЬВИГУ

Мой Дельвиг, увалень мой славный,

Как рано ты покинул свет!

Твоих газет Поэт заглавный

Печален на вершине лет.

Увял *«Цветов» венок досрочно.

Но мы здесь вместе – это точно.

232

Потомок, розы нам вверяй,

Люби, читай и доверяй!

Примечание: * «Цветы» – сборник стихов, выпускаемый Дельвигом, как приложение к

Литературной газете».

И.Пущин С.Соболевский В.Л.Пушкин

ИВАНУ ПУЩИНУ

Мой Пущин, друг келейных бдений

И полудетских рассуждений,

Сибирский стражник и герой!

В глуши Михайловских владений

Я жду тебя, мой добрый гений!

Въезжай и ножкой дверь открой!

СОБОЛЕВСКОМУ С. А.

О, Соболевский, ты – носитель

Парижских свежих новостей,

Салонов модных обольститель,

И женщин и вина любитель,

Мне пунша встреч в бокал налей!

Я выпью за тебя, мой друже,

За дружбу, норов и покров,

Ни тени лжи не обнаружив

В твоих рассказах. Будь здоров!

Дяде Пушкина –

ВАСИЛИЮ ЛЬВОВИЧУ ПУШКИНУ:

Василий Львович, дядя, друг!

Поклон тебе сердечный.

Твой импульс воли – подвиг для Руси

на дальних подступах

и на вершинах вечных

к высотам Духа.

Всё, что хочешь попроси!

Коль свистнешь – рядом я в одно мгновенье ока

И в Царское Село лететь с тобой готов.

Любовь моя к тебе – вне века и вне срока,

как Символ поэтических трудов!

Пушкин:

Автограф верен. Мной удостоверен.

Летящий почерк завершил свой бег

На этих строчках. Стих сердечный верен.

Вот чем, скажу, и славен Человек,

Что он с завидным постоянством

233

Выстраивает путь к высотам бытия.

И не страшны ему ни время, ни пространство,

Свирель моя, голубушка моя!

Свирель:

Мой Пушкин! Нежный друг России и Свирели!

Мой древний брат, Отец, Учитель, наконец,

Создатель «Современника», «Апреля»

И свивший на главе Руси Венец

Со-Творчества, венец любви и веры!

Ты, в вечность окунув своё перо,

Сказал славянам: «Вы – любви миллионеры!

Да будет новым то, что исстари старо,

Но молодо, бессмертно и любимо!»

Мой ПУШКИН – мой сердечный амулет,

Моя СВИРЕЛЬ на розовой опушке

Бессмертных и счастливых лет!

Свирель- ПУШКИН.

Примечание: дядя Поэта Василий Львович Пушкин, сам Поэт, угадал своим чутким

сердцем призвание чудесного своего племянника, почувствовал, что Сашеньке необходимо

учиться в открывающемся Лицее. Он сам привёз его в Царское Село осенью 1811 года для учёбы.

ЛЮБИ

А. С. Пушкин

Люби! Пусть сердце трогает признанье,

Печальный взгляд, букет живых цветов,

О детстве нежное воспоминанье

И расставание без слов.

Пусть сердце трогает оставленный случайно

В альбом оброненный Поэтом свежий стих,

Старинный дом и вздох прощальный,

И редкое свиданье на двоих.

В груди твоей живёт и дышит Пушкин,

Моя Россия – локон золотой,

Бутон любви на розовой опушке.

Да, Пушкин – не святоша, не святой,

А резвый, ясноокий, вездесущий,

Отчаянный, как твой игривый стих.

Со мною Дельвиг, Кюхельбекер, Пущин.

И Русь моя живёт в любом из них.

Резвись, Адель, как говорил я встарь.

Резвись и пой! Ведь жизнь бесконечна.

Ну, не горюй, что жизнь быстротечна,

Откроешь скоро новый календарь!

Он перечтёт утерянные даты,

Откроет свежие крылатые листы,

Внесёт тебя в хоромы красоты

И сделает к заутрени крылатой.

234

Как лёгок стих! Он таинство хранит,

Единство нежных ласковых харит.

Он не изменит мне в своём искусстве,

Поскольку согласован с вечным чувством.

Являюсь я Свирели каждый раз

И пробуждаю вещий Третий Глаз.

Зову в иные странные Миры,

Тебе не ведомые до поры.

Не Годунова я зову к тебе,

Россия, полусонная царица,

Не самозванец мне сегодня снится,