Почему я не люблю дождь - Андрей Петерсон

– Кто другая? – Не поняла сомбора.

– Не важно. Ты лучше найди-ка мне… – Ташур кивнул в сторону покойника. – Этого. Очень мне с ним потолковать хочется… Кто, что, да откуда? А потом приведи Дарину, мы из нее королеву красоты лепить будем.

– Королеву? – Хихикнула сомбора. – Ну, вы скажете, господин… Боюсь, это даже вам не под силу будет…

– Посмотрим, – буркнул хилависта, на миг превращаясь в старого доброго и хорошо знакомого леди Кай ворчуна. – Не так уж и много нам от нее понадобится… Давай, живо!

– Я мигом, господин, – прошелестела Сехена уже откуда-то из-за зеркала. – Мигом…

И потянулось долгое, нудное время томительного ожидания. Ташур, впрочем, не сильно по этому поводу переживал и заморчивался, потому как принялся коротать его на самый лучший в мире манер, – старательно пережевывая чудом отыскавшийся кусок колбасы, вполне справедливо рассудив, что раз уж он все одно последний, то и беречь его смысла никакого нет: потому как крошкой такой все одно никого не накормишь, а так – хоть развлечение какое-никакое получается.

Глава десятая

– Ну? – Ташур только что не подпрыгивал от нетерпения. – Ну как тебе?

– Да ничего, вроде, – Осси разглядывала свои новые ноги, поворачивая их и так и эдак. – Хорошо. И не болит совсем. – Она пошевелила пальцами, затем согнула ногу в колене, выпрямила и снова согнула. – Совсем не болит. Будто и не было ничего… Как новые.

– А они и есть новые, – хмыкнул хилависта. – Самые, что ни на есть.

– Здорово, – улыбнулась Осси. – А я, честно говоря не верила. И побаивалась.

– Зря побаивалась, – на полном серьезе возразил Ташур. – Хилависта девушку зазря не обидит.

– Здорово, – повторила Осси. – Вот только…

– Что?

– Что-то мне как-то… Будто не узнаю я их…

– Ну, не знаю… – Ташур отвернулся к рюкзаку и начал старательно что-то там вынюхивать. – Пообвыкнешься.

– Да? – С сомнением посмотрела на него Осси, после чего опираясь на стену осторожно попробовала подняться.

Получилось.

Некоторое время она стояла, молча уставившись в пол, и шевеля пальцами босых ног, а потом повернулась к своему спутнику:

– Ташур!

– Да?

– А что-то я выше ростом стала?

– Да ну? – Хилависта еще глубже зарылся в мешок. – Не помнишь: тут, вроде сыр еще оставался?

– Да. И вообще как-то…

Хилависта ничего не ответил, только вздохнул где-то глубоко в рюкзаке. Тяжело-тяжело.

– Ташур!

– Ну чего еще?

– Ну-ка посмотри на меня!

– Что? – Хилависта вынырнул из мешка, уставился на девушку своими пронзительно-голубыми глазами, после чего снова скрылся в спасительных недрах рюкзака.

– Ташур! – Голос леди Кай приобрел неожиданную твердость, а гневная нотка, что проскочила в этом коротком слове свидетельствовала о том, что надвигающаяся буря вот-вот должна была разразиться. – Что ты сделал?

– Что-что… Как договаривались – ноги тебе заменил. Обе.

– Ноги? – Голос Осси стал очень тихим и вкрадчивым. – Заменил значит?

– Ну, да.

– А скажи-ка, дружок: чьи это ноги? Мои? А то, что-то я их не узнаю…

– Ну…

– Что «ну»?! – Заорала Осси. – Я тебя спрашиваю: мои или нет?

– Не совсем…

– Что значит не совсем?!

– Значит, что теперь они твои, а раньше были чужие.

– Что?! – У Осси аж дыхание перехватило. – Что ты сказал?

– Не твои, – выдавил из себя Ташур. – Даринины. Была такая танцовщица лет триста назад. Шикарная и очень известная. Непревзойденная, можно сказать.

Осси стояла, смотрела на него раскрыв рот и тупо хлопала глазами. Ни на что более осмысленное ее сейчас не хватало.

– А, что? – Подлюка Ташур оправился от смущения на удивление быстро и тут же сходу перешел в контратаку. – А ты как хотела, – у своей сомборы их забрать? Чтобы тебя потом когда-нибудь собственное отражение подкараулило и сожрало?

– Н-н-нет… Но ты же говорил…

– Говорил… Мало, что я говорил. Ты бы иначе не согласилась!

– Не согласилась, – тупо кивнула Осси. – Ни за что не согласилась.

– Ну, вот! А теперь все уже – носи, что дали… Благо не хуже твоих. А если честно, – так даже и получше… Подлинней и постройнее. Не ножки, а – мечта, – хилависта смачно причмокнул губами, всем свои видом показывая какая сладкая и совершенно несбыточная мечта леди Кай вот так задарма привалила. – По этим ногам знаешь сколько принцев в свое время иссохло?

– Сколько?

– Сколько-сколько… Много! И хватит уже истерить! Ей как лучше стараются, а она… – Ташур сокрушенно вздохнул. – Да и все равно, обратно уже не вернуть, так что привыкай к тому, что есть! – И он отвернулся, всем своим видом показывая, что разговор окончен.

Осси вздохнула и начала привыкать.

Она прошлась по комнате (которая, к слову, с высоты ее нового роста показалась ей теперь совсем уже крошечной), присела раз-другой, даже подпрыгнула. Правда, чуть головой при этом об низкий потолок не шандарахнулась. Потом села, задрала ногу вверх и принялась долго и придирчиво ее осматривать.

Честно говоря, и вправду – не хуже было. Совсем даже не хуже, и хоть к ногам своим Осси за столько лет привыкла, но все же обновка ей явно пришлась. Если не к лицу, то уж к телу точно.

Свыкнувшись и смирившись Осси начала одеваться.

– Слушай, а ты это с самого начала так задумал?

– Что?

– Ну, что ноги не у моей взять, а у этой…

– У Дарины, – подсказал хилависта.

– Ну, да. У Дарины.

– С самого, – вздохнул хилависта. – как на тебя посмотрел, так и понял: всем ты хороша и, вроде, все у тебя хорошо, а вот ноги толстоваты… Да и подлиннее бы…

– Толстоваты? – взвилась Осси. – Ну знаешь! Между прочим, многие находили их весьма привлекательными.

– Не сомневаюсь, – хмыкнул Ташур. – Даже наверняка, что находили! – Он снова хмыкнул и ехидненько, так, улыбнулся. – Но ведь теперь-то лучше стало? Согласись!

– Лучше, – кивнула Осси. – Только все равно я к ним привыкнуть не могу.

– Ничего. Привыкнешь… Ты вот лучше, чем частями своими заморачиваться с другом бы нашим, – хилависта кивнул на скорчившийся в углу труп. – Поговорила. А то, что-то у него сомборы вдруг не оказалось. А это, между прочим, несколько, как бы сказать… – хилависта пошлепал губами. – Необычно. Не бывает так!.. А оно, вот, пожалуйста: есть! И очень это как-то, знаешь ли, странно и непонятно. А еще непонятно, что он там на кладбище делал, и как там вся эта каша заварилось.