Против ветра! Андреевские флаги над Америкой. Русские против янки - Владимир Коваленко

Мисс ла Уэрта мотает головой. Снимает шляпу – девушке нельзя, офицеру можно! Начинает обмахиваться, вместо веера. Сейчас не время думать о глупостях. Война продолжается, и Конфедерации нужен лейтенант, а не невеста. Потому стоит поделиться с Алексеевым заводскими новостями. Может, он опять придумает штуку, которая поднимет производительность процентов на пять?

И все-таки осторожные расспросы начались. Вот, например, Грейс – теперь ее в поезд, идущий на войну, не возьмешь. Сияет изнутри, поглаживает живот. Счастливая… Может быть, она знает, как разглядеть в себе любовь?

– Как понять? А просто. Скажи, согласна ли ты будешь провести остаток дней, штопая носки этого человека…

Ну, штопанье носков – преувеличение. Но все же… Берта примерила это на себя – и с ужасом поняла, что ей совершенно не хочется в ком-то растворяться. Хочется быть собой. Не погулять еще годик, а именно оставаться собой. Гордиться «цыплячьими потрохами» на рукавах, делать важную работу для своей страны… И почитать в жизни главным именно это, а не ожидание с моря человека, пусть и самого дорогого.

Значит… нет?

По крайней мере, нет пока. Война длинная, и уж во время войны лейтенант ла Уэрта куда полезнее для дела Конфедерации, чем еще одна замужняя дама. А то и вдова.

А выздоравливающий офицер между тем хромает по батарее Грегга.

– Ну, как поживает наша леди?

Леди весом в тридцать пять тонн молчит. Целей на горизонте нет. Вот и приходится за молчунью отвечать командиру расчета:

– Отлично, сэр. Недавно получили новый станок и теперь играемся с мортирной стрельбой легкими зарядами. Если янки снова высадятся, их никакие окопы не спасут… А вторая англичанка уехала в Уилмингтон…

Алексеев рассеянно кивает. И – лезет на бруствер. Короткая боль стоит того, чтобы выпрямиться навстречу морскому ветру и чаячьему граю. Нет, его война – там. Туда он и направится. Как, на каком корабле – еще не придумал, но это сейчас не важно. Главное – он вернулся к морю и городу, в котором есть кому его ждать. И пусть мисс ла Уэрта сама не меняла ему повязок, она разговаривала с ним – каждый долгий день болезни. Делилась новостями и трудностями, рассказывала заводские и гарнизонные случаи, заставляя забыть о ране.

Следовало признаться самому себе – некто Евгений привык к обществу темноволосой девушки со звездами на вороте. Настолько привык, что хотел бы… Да. Вот именно. Чтобы она всегда была рядом. По крайней мере, на берегу. И, кстати, капитан-лейтенанту жениться можно. Жалованья, и того хватит семью содержать, а ведь есть еще капитал с призов… Хотя, сколько ни считай рубли в загашнике, с состоянием Уэрта ему не равняться. И нечего руками размахивать! На правду обижаются только дураки. Тем более, для Берты деньги явно не главное.

Или капитан-лейтенант русского флота, армейский полковник Конфедерации – временное звание, кажется, попросту забыли отменить – и георгиевский кавалер изволит трусить? Нет? Значит, завтра. И будь что будет.

Тяжелую буковую трость сменила легкая ротанговая. Алексеев уже почти не хромает. Выздоровел? Тогда почему так рассеян? Обычно слушает внимательно. Ему же интересно… Так повелось – с больничной койки. Тогда новости с завода Уэрты были для него, как говорят русские, светом в окошке. Теперь – привык и ждет продолжения бесконечной истории, которая – для нее и для него – никогда не будет скучной. А она может себе позволить полчаса прогулки – и болтовни! Работа неожиданно сделалась легче, чем всегда. Может быть, оттого, что в цехах больше не ждут, пока явится мисс Ла, а приносят готовые патентные заявки и торгуются за долю прибыли.

Вот и можно болтать, по-девчачьи – но на мужские, деловые темы. С тем, кто никогда не обратит ее слова во вред Югу… как не обратил когда-то слова русского посланника. Из двух измен он выбрал риск и честный бой – и выиграл. Джентльмен до мозга костей. Куда там чарлстонцам…

И все-таки сегодня он рассеян. Да еще парадную форму зачем-то надел. Здесь его отличат от янки и при погонах!

– Мисс ла Уэрта…

Молчит. При первых встречах и то был поразговорчивей. Что на него нашло?

– Я вас люблю. Окажете ли вы мне честь стать моей женой?

Мостовая уходит из-под ног… Думала, незаконному принцу не нужна корноухая девица? Думала, время терпит до подписания мира? Думала… А чем думал он? И выхода нет, и нет иного ответа… Ну, смелей!

– Нет, – вышептала, но тут же добавила громко, отчетливо, как положено офицеру флота. – Разумеется, нет.

Как он ни владеет собой, но руки… Трость хрустнула, будто тростинка.

– Благодарю за определенный ответ. Надеюсь, мои неуместные слова не обидели вас. Честь имею!

Делает шаг в сторону. А Берта только и может, что стоять на месте. Почему она не слышит выкриков газетчика? А он – лезет в карман за жестяной мелочью, читает выпуск-молнию. Даже обидно! Говорил, любит! А теперь вперился в строки… Скомкал в руке. Обернулся. Обломок трость держит как дубинку, словно вот-вот ударит – не ее.

– Ты права. Ты всегда права, Берта. Не судьба. Не нам, не мне… Прости, мне нужно в порт. Сейчас же!

И ушел. Быстрым, почти строевым шагом. Тем, который все еще доставляет боль…

Что ж… Ей тоже следует узнать новости… Пара железных долларов для газетчика. Вот в руках лист желтой бумаги. Глаза сразу выхватывают крупный шрифт:

«Бой русского крейсера с британской эскадрой у Гаваны! Подробности из первых рук!»

Интермедия

Генерал-бобер

Ричмонд давно видно в хороший бинокль. Приелось зрелище, но ничего не поделаешь, приходится смотреть. Пройти осталось какие-то мили… но эти мили растянулись на месяцы. Наконец Каменной Стене стало некуда пятиться! Но кто знал, что он настолько глубоко зароется в землю? Впрочем, умница Мак, обозрев поле предстоящего боя, спокойно констатировал:

– Севастополь. Полгода, джентльмены, и Джексон уйдет сам. А пока… Посмотрим, кто копает глубже.

Армия взялась за лопаты, и с удовольствием! Лучше долбить подмерзшую землю под командованием Макклеллана, чем ходить в лобовые атаки под командованием Гранта… «Безоговорочная капитуляция», конечно, мастер маневра, но не может не убить о стену пять-десять тысяч солдат для простой проверки – крепко ли врылись конфедераты. Нормальным генералам для этого отчего-то хватает наблюдения с воздушных шаров и ночной разведки.

На последних выборах в конгресс Мак выкинул занятную штуку: предложил солдатам по собственному желанию объявить, за кого они голосовали. Результаты немного отличались от официальной статистики. Раз так в десять, и не в пользу республиканцев. А ведь голоса солдат сто́ят куда дороже голосов штатских. Так что теперь у Соединенных Штатов нет Конгресса, а Сенат распущен на каникулы. Что до президента… Тайный уговор стал явным: мистер Линкольн спокойно дослуживает второй срок, воссоединяет страну – а следующий – Мак. Уж он проследит, чтоб солдата не надули, как теперь приглядывает, чтоб не убили. Он обещал, что всякий солдат получит двойной гомстед, и даже без символической платы. Тем больше людей подается в армию Севера. Пусть в Европе – бойня, и оттуда пополнения не дождешься. Пусть в тылу трусы и тайные друзья Юга – им бы юбки вместо штанов носить! – бегут на Запад, на индейские территории и к русским. Многие жители Канады сделали выбор в пользу круглой суммы в долларах и трехсот двадцати акров собственной земли перед скромными посулами вербовщиков королевской армии. Восемьдесят тысяч канадцев влились в армию США. Хорошее подкрепление!

Что до Линкольна, то ему теперь делать нечего, кроме как шутки шутить. Выборы он, конечно, выиграл – после того, как стал единым кандидатом от республиканцев и демократов разом. Что ничуть не помешало ему отделать будущего преемника словно конкурента… Недавно вся страна повторяла: Макклеллан, генерал-бобер. Впору подозревать, что Джо Хукеру тоже от честного Эйба досталось [7].

Бобровая страсть к блиндажам и крытым траншеям неплохо помогает от южной шрапнели… Но что случилось с Маком? Почему он отдал приказ о лобовой атаке?

Дивизия лежит в траншеях – сельдям в бочке просторней. Бригады тренировались в штурме южных позиций. Ждут. Свисток – и им придется броситься вперед, под точный огонь не слишком скорострельных «энфилдов» и стрекот беспощадных «кофемолок Уэрты». В отличие от северных «гатлингов» их почти не заедает. Правда, у Севера пулеметов больше. Шансов нет – ни победить, ни выжить. Сколько раз Грант и Шерман бросали синие шеренги вперед на окопанных южан, пришло время и армии Макклеллана отведать кошмара обреченных атак… В прошлом году еще удавалось, устлав телами нейтральную полосу, ворваться в чужие траншеи. В этом – и выжить удается мало кому. В кошмарной бойне под Мемфисом из остатков пошедших в атаку дивизий не удалось составить и рот. Но, верно, аболы в Вашингтоне требуют крови, причем крови белой…