Против ветра! Андреевские флаги над Америкой. Русские против янки - Владимир Коваленко

Берта вздыхает. Пакет от мистера Мэллори, значит, просто очередное задание. Правда, толстый. Неужели кто-то опять изуродовал ее пушку так, что разорвало, и внутри отчет? Или, наоборот, уложил одним снарядом сотню янки и делится опытом? Нож вскрывает послание… Что там?

Лист необычно толстой бумаги, под ним – пара вышитых накладок на воротник. Вместо привычного косноязычного приказа вроде «доставить надлежит шесть укрепленных орудий припасом Мобайл. Исполнение доложить…» глаза ловят нормальные, вежливые, хоть и казенные, слова: «Настоящим ставлю вас в известность, что Президент, в соответствии со своими конституционными полномочиями, присваивает вам звание лейтенанта Флота Конфедеративных Штатов, со старшинством в чине с 13 февраля 1865 года…»

Слово «вы» написано с маленькой буквы… Ну да ничего, Мэллори это писал сам, не диктовал секретарю. Это Роберт Эдвард Ли в состоянии написать короткое деловое письмо на три строки, уместить в нем по комплименту в начале и конце, а ради пущей ясности применить, скажем, время прошедшее, совершенное, продолженное. Увы, в этом воюющем мире всего один такой джентльмен. Ну, есть еще генерал Борегар и кэптэн Алексеев: им английский не родной, а точно выражать отношение ко времени для военного человека очень важно.

– Это кому, молодая хозяйка?

Джеймс никогда не забывает добавить «молодая», чтобы маму не обидеть. А ответить не получается… не выходит даже дышать. Только руки прикладывают нашивки к вороту. Платье как раз серое. Так что – только пришить.

– По мне, красиво, мисс Берта. Только кто же… или до больших столишных жентмунов дошло?

Берта и кивнуть не может по-человечески, только улыбается. Шире, чем положено воспитанным девицам. Да попросту до ушей! В уголках сияющих глаз поблескивает…

Ну, здоровенному черному джентльмену реветь не с руки, если мокроглазая компания нужна – и Эванджелина сойдет. Да и хозяйка поддержит наверняка: говорит, что немецкая сентиментальность требует слез. А радость можно выплеснуть и вполне достойным мужчины способом. Например, выскочить на улицу и побежать по улице с воплем:

– Лейтенант! Мы лейтенант флота!

Навстречу открываются окна, шарахаются экипажи. Подскочит и сопляк из внутреннего охранения. Полиция-то почти вся в армии.

– Эй, ты что творишь?

Получит ответ – на всю улицу – и, ухмыляясь, отойдет в сторону. Какой дурак прикажет слугам радоваться за хозяйку потише? Разумеется, до тех пор, пока эта радость не слишком обижает других белых леди и жентмунов.

Потом Джимс будет говорить, что массе Дэну и массе Раймуну пора становиться капитанами или хоть коммандерами – не только по должности, но и по званию. А то младшая сестренка догнала. Того и гляди обойдет. Непорядок!

Утро встретило Берту головной болью, стаканом красного вина и исполненной укоризны физиономией верной Эванджелины. Что осталось в памяти? Все. Вчера – на ночь глядя – ее понесло представляться адмиралу Такеру. Да, Суровый Джек командует уже тремя броненосцами, и он, конечно, старший морской начальник Конфедерации в городе. Кажется, у моряков было какое-то совещание: по крайней мере, у Такера обнаружился брат и оба других капитана. Потом был ресторан… и она формально ввалилась туда на правах еще одного джентльмена в сером. На деле имелся брат – и хорошо. Нашивки нашивками, а пересуды пересудами. И все-таки – когда-нибудь она заглянет туда одна! Потом… Когда в городе привыкнут. И когда расползется то, что владелец ресторации, верно, рассказывает иным клиентам доверительным шепотом:

– Адмирал – мы с ним были вот так, как теперь с вами! – так вот, адмирал возьми да и скажи мне на ухо: «Питер, сегодня все отлично! Я желаю твоему заведению только процветания. Скажи, пойдет ли ему на пользу револьверная стрельба в зале, кровь и бездыханные тела?»

И ведь правда, так и сказал. Только не на ухо и не так выспренно. А дальше ресторатор рассказывает клиенту, что мисс ла Уэрта теперь – морской офицер, а потому по достойным джентльмена заведениям может ходить одна. И если кто-нибудь решит, что это – повод вести себя недостойно в ее присутствии, – то вот…

Твердая рука командира чарлстонской эскадрой набросала несколько строк. «Настоящим приказываю лейтенанту флота Берте ла Уэрта пристрелить любого, кто вздумает обращаться к ней недостойным леди и офицера Конфедерации образом». Число. Подпись. Круглая печать нашлась у казначея одного из броненосцев.

– Только не убивай слишком уж часто… – проворчал Суровый Джек. Достаточно громко, чтобы все, кому надо – услышали.

А ей и не хочется. Настрелялась! И вообще, ну их, такие гулянки. Нет, было весело. И она отлично помнит, как брат высадил ее около дома – джентльмены отправились продолжать совещание. Она – спать. Но голова все равно раскалывается…

– Джеймс велел подать вам это, мисс Берта. Массе Хорасу всегда помогало.

Стакан красного вина. Каждый глоток чуть щекочет горло. А голова, и верно, стала полегче. Может, потому и хватило сил вытерпеть нотацию. Мол, звезды в петлицах – мужские игрушки, а твое дело – жениха подбирать. Война-то, глядишь, с недели на неделю кончится, а мужчин вернется куда как меньше, чем ушло.

Может, именно поэтому гудящий от удивительной новости завод дождался лишь короткого:

– Продолжаем как обычно… Ничего не изменилось, джентльмены.

На деле – как раз изменилось. Почему-то пониже стала гора бумаг, хватило времени обойти цеха. Что в них делают – неважно. Важно, чтобы на складе продукция не накапливалась. Кто опережает – тех навестить коротко, чуть придержать, напомнить, что Конфедерации нужно сырье, посоветовать внимательнее следить за качеством. Кто отстает – на тех извести времени побольше. Вот и теперь – основные стволы в наличии, стяжки тоже, а насадить одно на другое – не успевают.

И вот – цех с огромной печью, в которой, как индейка в духовке, жарится деталь. Все просто: от жара стяжка расширится, можно будет засунуть в нее ствол. Зато, остывая, сожмется – и стиснет в объятиях казенную часть орудия, да так, что разрывы заряда в каморе будут лишь ослаблять эту силу, а не испытывать ствол на прочность.

Огненный зев велик, страшен, манящ. Заглянуть? Только через толстое стекло. Все оттенки алого… И – вопрос:

– Нельзя ли засунуть в печь несколько деталей сразу? Кажется, она достаточно велика…

Начинается спор. Это хорошо, значит, предположение не безумно. Остается напомнить:

– И учтите – производство я вам снижать не позволяю. Ухитритесь усовершенствовать печь, не прерывая работу. Зато я вам патент помогу оформить. И сразу куплю…

Газеты пестрят радостными новостями: в Гааге коалиции сели за стол переговоров, хотя перемирия пока не заключают. И представитель Конфедерации допущен и ходит на все заседания! Это признание – уже и врагами. Дипломатам Севера пришлось утереться: хлебный поводок мистера Линкольна действует, лишь пока продолжается война. Как только она закончится, Британия получит русский хлеб…

На улицах – улыбки, и только Берта поджимает губы. Пустая трескотня – перелистано. А вот хлопок – это важно! Пусть и некому кивнуть из кресла, за спинкой которого возвышается Джеймс. Хлопок опять упал. В черных рамках – сообщения о гибели русских крейсеров. «Алмаз» – перехвачен французами у берегов Юкатана, «Варяг» – так и не ушел от трех фрегатов возле Цейлона, «Ослябя» ушел от преследователей во льды Гудзонова залива и исчез в белом безмолвии. Вероятно, затерт, раздавлен. Потом найдут вмерзшие в лед доски… Только «Александру Невскому» пока везет. Также в Чарлстон прибыл новый русский клипер с невыговариваемым названием…

Вот тут Берта коротко улыбнулась:

– «Ushkuinik». И что тут сложного? Но война идет плохо. Макклеллан миновал Колд-Харбор… Без боя! Теперь у него доро́г – на выбор.

– Молодая хозяйка очень мрачная. Я вот думаю, слишком мрачная. – При пустом отцовском кресле Джеймс изредка позволяет себе реплики, хотя и весьма почтительные. – Я вот вижу, что Югу не больно хорошо приходится. Но как поживают янки, не знаю… Может, им не сильно веселей нашего?

– Веселей, – сообщила Берта. – Они даже шпионов присылают – одетых с иголочки. Никак не могут поверить, как мы обносились. Думают, им нужно проникать в общество щеголей, а видят только поношенные мундиры. Норман, и тот полгода как предлагал мне новую шляпку…

– Но мисс Берта, ты бы ее не взяла!

– Разумеется. И все же… Нет, до победы еще далеко!

Джеймс промолчал. С его точки зрения, все идет неплохо. И чего молодая хозяйка боится? Война, конечно, закончится. Вернется масса Раймун со своей хозяйкой, масса Дэн не будет пропадать так много на кораблях и, может быть, наконец приведет в дом невесту. А «мисс Ла», наконец, станет прежней Бертой, отвлечется от завода и приищет себе жениха!