Страховщики - Владимир Перемолотов

— … тридцать девять бочек пива…

В душе Императора словно что-то оборвалось. Вон, даже бочки посчитали. Неужели только из-за этого?

— Хватит, — остановил он монаха. — Не хватало мне еще про каждую раздавленную курицу знать…

Монах умолк, скатал свиток и удалился. В комнате с Императором остался только эркмасс.

— Ну, что? Они сами ушли, или их монахи прогнали? Как думаешь? — спросил он его.

Верный слуга ответил вопросом на вопрос.

— А ты б на их месте сам ушел?

Император промолчал. Любому ясно — если уж в город ворвался — всё. Держись. Всё, что в нем — твое.

— То-то… Кто-то их прогнал… От такой добычи сам не уйдешь.

— Неужто монахи? — с болью в голосе спросил Император. Старший Брат Ло уже делал заходы, намекал на нелегкость для Братства бремени Императорского налога… И ведь ответить нечего.

— Не думаю… Куда им?

— А кто тогда, — поднял голову Мовсий. — Кто?

Кори пожал плечами.

— Не знаю…

— Так значит, все-таки монахи?

— Так уж сразу и монахи… Много мы от Братьев на своем веку чудес-то видели?

Он подошел поближе, наклонился к уху.

— Я думаю, что тот, кто это сделал и не люди вовсе. Когда мы из леса выходили, так там еще одного поверженного демона…

Император резко взмахнул рукой.

— Да не демоны они — рыцари.

Эркмасс развел руками, словно извинялся за забывчивость.

— …еще одного поверженного Злого Железного Рыцаря встретили. Наверное, того, кто Верлена заколдовал. Его-то тогда кто прибил? Кто раненых за реку вынес? Там-то монахов не было…. Получается, что есть еще кто-то, кто им враг!

Брат Ло смотрел на то, как Бомплигава опустошает блюдо с мясом и размышлял, как правильно устроена жизнь, где одни стоят внизу и выполняют то, что им приказали сверху. Такая картина подчинения худших лучшим радовала монашескую душу, убеждая, что установленный порядок поддерживается самим Кархой.

«Божественный порядок, — удовлетворенно подумал монах. — Никуда он не денется. Пойдет. Поупирается для порядка, но пойдет…»

Найденный Братством ход позволял надеяться на успех. Все лежало на поверхности. Безгрешных, чистых душой братьев колдуны не пускали в своё пристанище, а вот убийца и клятвопреступник имел шанс… Вот казалось бы — мерзавец, клятвопреступник и убийца…Такому место или на плахе или в кандалах. А его вот Карха недавно от верной смерти уберег. Отвел руку неизвестного лучника и забрал вместо черной души невинную душу монаха. Может быть, потому так случилось, что уготовил он для Бомплигавы иную судьбу — судьбу помощника Братства?

Бомплигава, далекий от мыслей Брата Ло, как раз отодвинул блюдо и ухватился за кувшин.

— Приятно видеть такое рвение в исполнении призыва Братства, — произнес монах, когда гость опустошил кувшин и отставил его в сторону. — Видно, что ты торопился…

Бомплигава кивнул, словно не расслышал иронии.

— Приятно выполнять волю Кархи. Он позвал — я пришел.

Монах также предпочел не заметить колкости в свой адрес и перешёл к делу.

— Дело требует, чтоб ты сходил в лес.

— К колдунам? — уточнил Бомплигава. Брат кивнул.

Нагло улыбаясь, гость отрицательно покачал головой.

— Нет. Не пойду… Вам что покойников для ровного счета не хватает?

Брат Ло улыбнулся, показывая, что оценил остроумие собеседника.

— Если так, то пошли своих толстомясых сколько нужно, чтоб счёт сошелся и успокойся.

— Я полагаю, что это всего лишь означает, что ты хочешь узнать в чем состоит воля Кархи и почему выбор Братства пал на тебя? Изволь, я объясню…

Ох, как не любил Бомплигава, когда монах начинал говорить таким вот голосом. Не мог признаться себе, что боится такого монаха, но в глубине-то души понимал, что и впрямь боится. Про монастырские подвалы и колодцы прегрешений, в которых грешники годами по колено в воде жили, не с чужих слов знал — своими глазами видел.

— Нет. Покойников у нас хватает. А вот истины — нет. Да и откуда покойникам-то новым браться? Сам ведь знаешь, что те, кого мы туда отправили, все живыми вернулись. Живыми и целыми.

Он вздохнул.

— Не пускают колдуны к себе чистых душами Братьев, погружают в колдовской сон.

— Так я не монах…

— На это вся надежда. Их не пустили, так может быть, тебя пропустят. Ты ж не монах — воин!

— Колдуны, возможно и пропустят, — неожиданно согласился Бомплигава. — Как раз под копыта Злых Железных Рыцарей…

Брат Ло посмотрел на собеседника с хорошо разыгранным удивлением.

— Ты что, подумал, что Братство тебя на смерть посылает?

Бомплигава не ответил не то что словом — ни единым движением. Монах засмеялся. Обидно засмеялся, словно в трусости уличил гостя.

— Нет, храбрый Бомплигва. Все не так плохо, как тебе показалось!

Голос у него зазвучал укоризненно — снисходительно.

— Ай-я-я-яй… Братство о тебе подумало. Нашло способ, как тебя от злой доли избавить, чтоб с твоей головы лишний волос не упал.

Глаза Бомплигавы суживались. Он ждал подвоха.

— Теперь нам известен главный секрет демонов.

Он наклонился и машинально Бомплигава наклонился к нему, подставляя ухо.

— Злые Железные Рыцари не видят тех воинов, что ходят без одежды!

Это была правда, но не всякой правде человек верит. Монах понимал это и вместо кнута достал пряник. На стол лег найденный братьями в лесу портрет. Девушка в драгоценностях смотрела оттуда обещая предприимчивым героям почести и богатство.

— Слышал, верно, о дочери Северного Императора? Если проявишь ум и проворство и попадешь туда раньше других, то сможешь жениться на ней. Колдуны её взаперти держат. Слепых колдунов прирезать не так сложно, я думаю. Прирежешь их, девушку освободишь — станешь мужем и зятем….

…Идея, пришедшая в шефскую голову, оказалась простой и логически безупречной. Раз мы не могли маневрировать лучом, то следовало устроить всё так, чтоб поставить кибера в такое место, чтоб он сам попал под боевой луч. Техническое воплощение гениального замысла оказалось еще проще. Мы еще в одном месте обрезали кабель и установили там примитивный выключатель. Теперь, стоило замкнуть контакты, как излучатель начинал плавить глину. Пять раз мы проверяли систему. Все работало как часы. Дело оставалось за малым — поставить врага в нужную позицию. Для этого мы решили пожертвовать последним оставшимся «воробьем». Себя мы пожалели, к тому же оставался небольшой шанс, что «воробей» все-таки уцелеет. У нас же такого шанса не осталось вообще.

Приготовления мы закончили вечером того же дня, но начать войну решили все-таки утром. Киберу все равно когда мы станем его убивать, а нам, если ничего у нас не выйдет и опять придется бегать от него по лесу — нет.

Утром следующего дня, придя на место, мы проверили ловушку в шестой раз. Все прошло, как и в предыдущие пять — без суча, без задоринки.

Я отключил маскировочную сеть и стащил её в сторону, обрушив вниз дождь из росы. Сразу стало светлее и тень «Воробья» упала на край застывшей в движении глиняной волны. Место мы выбрали самое удачное — напротив излучателя. Чен кивнул, и приманка выдал в эфир сигнал.

Киберы прибыли минут через десять. Сперва послышался рокот одного двигателя, потом к нему присоединился такой же звук, но с другой стороны. Они, похоже, пеленговали передатчик.

Мы с Ченом устроились в узкой расселине, чуть не один на другом. Лежать приходилось боком, зато мы имели почти стопроцентную гарантию, что в эту щель не заедет ни один железный монстр.

Позицию мы выбрали грамотно.

Коварные железяки появились почти одновременно с разных сторон и остановились, тихо урча моторами.

Седьмой стоял на самом краю, а безголовый Одиннадцатый, тот самый которого я пожалел в городе тихонько вздрагивал, словно не решался спуститься. Движители то дергали его вперед, то напротив, отводили назад. Скорее всего, что-то у него случились проблемы с системой управления, но выглядело это натуральным нетерпением. От его ерзания вниз сыпалась глиняная пыль. Хотелось подкрасться и пнуть его ногой в корму, чтоб он, наконец, решился и съехал вниз.

Чен сжал моё плечо, дурные мысли в секунду вылетели из меня, и я отпустил воробья.

Тот рванулся вперед, выскальзывая из ловушки, Седьмой проводил его длинной очередью метателя и не обращая внимания на коллегу рванул следом, а Одиннадцатый как-то неловко, словно не своей волей действовал подался вперед и со скрежетом обрушился вниз.

В туже секунду с треском сомкнулись контакты.

Меж них проскочила голубоватая искра, и в яме мощно взревел двигатель. Корма Одиннадцатого дернулась, подалась назад, но он тут же съехал еще глубже. Как-то неловко, боком кибер дернулся, его повело в сторону, теперь он поднимался боком, но словно заскользил на отполированной до блеска глине и, не удержавшись, съехал обратно. За треском крошащейся в пыль спекшейся глины слышно стало как там что-то шипит и лопается. Это продолжалось всего пару секунд.