Верь мне - Елена Тодорова

у меня кратковременный паралич, заканчивающийся бурным выбросом новой порции гормонов. Железы начинают усиленную работу. Ротовая полость наполняется слюной.

Стоны. Сексуальными вибрациями в обе стороны.

– Мм-м… Ах-х-х…

– Мм-м… Ахр-р-р…

Дыхание. Учащенное и громкое. Страстное и возбуждающее.

Я раскрываю бедра шире и обхватываю Сашу ногами. Одновременно с этим обнимаю его, глажу пальцами затылок и верх спины.

Он снова издает низкий стон и мягко толкается мне в промежность. Скользит и трется о кружево. Все это очень медленно. То ли мир застопорился. То ли мы вдвоем под воздействием того самого наркотика любви. Внутри меня происходит торжественное открытие горячих источников, которые спустя еще мгновение интенсивных ласк становятся водопадом.

– Блядь, малыш… Я так люблю тебя целовать… Блядь… Я так люблю тебя…

В мой позвоночник будто электрошоком бьют. Я отрывисто вздыхаю и изгибаюсь.

– Я тоже обожаю с тобой целоваться, Саша… Это как зависимость, от которого невозможно отказаться, пока не сражает смерть… Жар, холод, скачки давления, звон, гул и пульсация во всех клетках, по венам несется чистейший кайф, тело ломит от желания…

– Хочу целовать тебя вечность.

– Бесконечность, – поддакиваю я.

– Да… Да…

Напор увеличивается соразмерно разрастающемуся голоду. Некоторое время спустя мы пожираем друг друга с каким-то лихорадочным отчаяньем. Дышим так, словно добегаем двадцатикилометровый марафон. Непрерывно и бесконтрольно дрожим.

Когда Саша оставляет мой жадный распухший рот и спускается вниз, я напрягаюсь, будто пружина. И тут же, едва он всасывает сосок, с протяжным стоном выстреливаю.

– Охуенно, Солнышко?

– Угу… Да-а-а… – выбиваю я, не разлепляя век.

Они слишком тяжелые. А под ними происходит мой собственный звездопад.

Саша ласкает дальше. Не торопясь, посасывает то один, то второй сосок и одновременно трогает меня руками.

– Так ты хотела, чтобы я тебя поздравлял? – выдыхает, виляя по моей взмокшей и раздраженной плоти сквозняками. Я не могу ответить. Он продолжает целовать, но через пару секунд повторяет вопрос. – Так ты хотела? Малыш?

– Да… – выстанываю это короткое слово.

Извиваюсь под ним, потому что оставаться неподвижной никак не получается. Дергаюсь, когда он разрывает на мне трусы, но возмущаться не пытаюсь. Захлебываясь громкими всхлипываниями, подаюсь к нему бедрами, пока он не прикладывает к моей киске ладонь. Тогда я содрогаюсь и вскрикиваю.

Сашка оставляет мою грудь. Быстро спускается вниз, к моим разведенным бедрам. Я и хочу этого, и не хочу. Боюсь первого прикосновения не зря. Едва его язык прижимается к моему клитору, меня пронизывает такими молниями, что я чуть над кроватью не взлетаю. Спасает то, что он держит. Крепко держит. Впивается в мои бедра до боли. И так яростно полирует мне киску, что едва не рыдаю. Главного не дает. Отпускает, как только внутри меня разгоняется толчками кровь.

– Саша… – хриплю я, когда встречаемся взглядами.

Неосознанно пытаюсь подкидывать бедра, потому что даже движения воздуха по воспаленной плоти ощущаются сейчас невероятно приятно. Но Георгиев надавливает ладонями и вынуждает меня кипеть вхолостую. Когда же спадает острота, он вдруг, к моему счастью, ложится сверху и резко загоняет внутрь меня член.

Мощнейшая эйфория со старта. Сипим и стонем в унисон. Обычно любим поболтать во время секса, но сейчас на это нет сил. Тягучие толчки заставляют меня плакать от удовольствия. Но, черт, как же быстро они прекращаются. Саша вытаскивает член и встает с кровати.

Тяжело дыша, он несколько раз натужно прочищает горло. Я вижу, как его трясет, и как бурно ходит его грудная клетка. Такие приходы ловит, что меня на расстоянии просто от визуального восприятия долбит волнением. И, тем не менее, он не возвращается ко мне. Подхватывая бутылку и сигареты, каким-то нахальным способом манит меня на балкон.

Я еще мгновение упрямо остаюсь на кровати. Раздраженно наблюдаю за тем, как он заваливается голяком в плетеное кресло, подкуривает сигарету, делает первую тягу, якобы расслабленно выдыхает и отпивает из горла шампанское.

Слов не хватит, чтобы описать, как он меня сейчас бесит! И, мать вашу, как он меня возбуждает. Наглый, доминирующий, брутальный самец, который вынуждает меня бежать к нему на балкон.

Ночная прохлада скользит по моему обнаженному телу, словно азот. Сначала кажется, что освежает и дарит облегчение, но пару секунд спустя вызывает на раздраженной плоти жжение.

Я не знаю, может ли нас кто-то увидеть здесь… Но, честно признаться, в ту минуту мне глубоко плевать на такие мелочи.

Я вижу горящую Эйфелеву башню. Вижу раскинувшийся, будто лежащий передо мной на коленях мир. И… Вижу чертовски сексуального Сашку.

– Эта картинка идеальна, – выдаю бездумно.

Ни в одной моей самой смелой фантазии не было подобного.

– Ты запомнишь? – спрашивает Георгиев, будоража мои накаленные нервы хрипотой своего голоса. И прежде, чем я успеваю ответить, уточняет: – Запомнишь, как сосала здесь мой член?

Внизу моего живота все сжимается и наливается тяжестью. Я задыхаюсь в поисках сил, чтобы остудить очередное воспаление наглости своего принца. Облизываю губы, кусаю их. Переминаюсь с ноги на ногу. Он же, продолжая как ни в чем не бывало курить, порочно ухмыляется.

– Давай же, Солнышко. Ты уже большая девочка. Самое время для сочных минетных поцелуев, – подбивает ласково и вместе с тем пошло, учитывая глубину его огрубевшего от вожделения голоса. – Обещаю, как только ты проглотишь мою сперму, я доведу тебя до охуительно яркого финиша.

Мне физически больно слышать об этом. Но, черт возьми, даже эта боль до головокружения кайфовая. Каждая клетка в моем теле трепещет и трещит от вырабатываемого ею электричества. Все вместе перезаряжают организм, словно вышедший из строя реактор. Я жажду взрыва, хоть это и является катастрофой и смертью всему живому. Иначе я просто не справлюсь.

Я будто в каком-то бреду. Дико пьяная. Но не от алкоголя, конечно. От похоти. Шагаю вперед, пока не оказываюсь между широко расставленными ногами Георгиева. Под его тяжелым хмельным взглядом опускаюсь на колени.

Не хочу выглядеть, словно обезумевшее от голода животное. Сдерживаюсь изо всех сил. Наклоняясь, покрываю поцелуями Сашины бедра и живот. Периферийно замечаю, как он делает еще один глоток из бутылки и со стуком опускает ее на столик. Шумно затягивается. И со свистом выдыхает, когда я прикасаюсь к его члену. Сжимаю его крепко и нерешительно прикасаюсь губами. Не то чтобы не хочу этого. Черт… Очень хочу! В промежности тотчас сокращается, и начинается выработка нового жидкого топлива. Я еще села так, что воздух там задевает, и это заставляет трястись.

–