Дитя минувшего - Кристина Веда

пророчества? Ведь не спроста мы повстречались с Марком, не спроста я чувствовала… а что я чувствовала?

Щеки вдруг загорелись, и я отвернулась, уткнувшись в опустевший горшочек.

– Говорили, – подтвердил Коляда, – но это мелочи, пока Миша остается со мной. Наконец-то, ты пришла, дочь моя, – обратился он ко мне и глаза заблестели утренней звездой, – прошу меня извинить за Касима. Не должно вестнику смерти охранять божественное дитя.

– Вестнику смерти?

– Да, вороны – мои слуги, вестники смерти. Они появляются там, где душа скоро покинет тело и ведут ее в Навь. Но так получилось, что при твоем рождении меня окружили Навьи твари и в схватке с ними я не уследил за дитем. Дом, где ты была, горел и Касим решил вынести тебя. Спрятал от меня где-то далеко, где холод удерживал твой запах, не позволял ему раскрыться. Конечно, Касим не смел этого делать, это не его предназначение. Стоило ему провести с тобой дольше времени, и я бы лишил его долголетия и силы. Но он вернул тебя домой.

Домой.

Я вдруг ощутила аромат чая, жар печи и тихий голос, что читал сказки. Родные старческие глаза посмотрели на меня откуда-то сбоку, тихий голос назвал моё имя, и я вздрогнула.

Дедушка.

Я пришла сюда ради дедушки!

– Коляда… – начала было я, но он поднял ладонь, остановив.

– Я знаю, что ты пришла ко мне с делом. Но прошу, все серьезные разговоры не ведут за обеденным столом. Вечером будет праздник, как и каждый день в моем тереме. Прошу вас пройти в гостевые комнаты, подготовиться, и на празднике мы все решим.

Слова буквально повисли у меня на языке, но я не посмела ослушаться бога в его владениях. Стоило его разозлить или расстроить, как моя просьба могла кануть в лету.

Коляда провел нас на второй этаж и показал комнату Марка, напротив неё расположилась и моя. На стенах коридора висели картины и различные предметы, цепляющие взгляд. Я не смогла промолчать, завидев в самом углу меч с красивой рукоятью. От неё горделиво исходили крылья лебедя, а само лезвие было покрыто узорами и письменами.

– Что это за меч?

– Нравится? – спросил Коляда и улыбнулся, точно хвастаясь, – это меч-кладенец. Раньше он принадлежал русским богатырям, но после смерти Святогора, я забрал его в Навь. Еще не нашлось богатыря, которому меч бы доверился и сослужил службу.

– А он волшебный?

Тут Коляда и вовсе рассмеялся.

– А то как же. Это мощное и волшебное оружие, никогда не покинет своего богатыря. Почему его кладенцом называют? Потому как появляется он под рукой богатыря из тайника или клада. Достаточно опустить руку к земле, как меч появится на её поверхности. Ну да ладно, утомил я вас рассказами. Идите и готовьтесь к празднику.

Мы прошли в разные комнаты и закрыли двери, перебросившись с Марком взглядами. Я осталась одна посреди комнаты. Кровать с балдахином в темно-синих тонах была центром пространства. У ее ног стоял огромный сундук, и я раскрыла его, изумившись.

Яркий свет исходил от платьев, украшенных жемчугом и серебром. Они переливались на свету, что падал из небольшого окна. Я достала одно платье из сундука, ощутив его тяжесть и так и осталась стоять с раскрытым ртом, пока не раздался тихий стук.

Дверь была закрыта и звук исходил не от неё. Я посмотрела на окно и заметила черного ворона, что прижался клювом к стеклу.

– Касим, ты не поверишь, – зашептала я, впустив его в комнату, – здесь столько красоты, столько жемчуга. Неужели Коляда оставил их мне?

Ворон вспорхнул ко мне на плечо и всмотрелся в глубину глаз, что-то выискивая.

– Ты ела то, что предлагал Хозяин?

– Конечно, невежливо отказываться. А что?

Касим дернул клювом, но ничего не сказал. Перелетел на комод и отстранённо заметил:

– Я должен помочь тебе собраться на праздник.

– А в честь чего праздник?

– Каждый день в чертоге Коляды праздник. Он отмечает возрождение нового дня и гибель старого, отмечает смену сезона. Потому его дом вечнозеленый, но частично покрыт снегом. Он и есть грань между концом зимы и началом царствования весны.

Касим говорил отстраненно, точно и вовсе не хотел мне ничего рассказывать. Старался не пересекаться со мной взглядом.

Так он и собрал меня, умело застегнув тяжелое, холодящее кожу платье, помог уложить волосы в прическу и выбрать жемчужные серьги.

– Так чего ты всю дорогу позволял мне ходить как лешему? – возмутилась я в шутку, изучая в отражении зеркальной слюды свою прическу. Белые локоны вились и мягко спадали на мои ключицы. Выглядели опрятно и так, будто я была княжной, а не сбежавшей с северной деревни девчонкой.

– Нам пора.

17 Глава, где меня кружат в танце

За окном уже не было света, на Навь опустилась тьма, неумолимая, вечная, как будто даже здесь, в чертоге бога времени, день всё же сменялся ночью.

Касим провёл меня сквозь полумрак, туда, где звучали тихие струны и переливались трели колокольчиков. Праздничная музыка, смешанная с ароматами хвои и дыма, опьяняла. Щёки горели. Венки из вечнозелёных растений светились на стенах, как волшебные гирлянды. Я ступила к лестнице – сердце ухнуло в пятки, когда мой взгляд упал на длинный стол, уставленный яствами, и на гостей: зверей в нарядных одеждах, бестелесных духов, что стояли вдоль стен. Свет от свечей бросал на них мерцающие блики, разгоняя тени по углам.

Я шагнула с лестницы и звуки замерли, только шепот гостей вибрировал вокруг.

Взгляд темных глаз вдруг нашел меня, я ощутила почти физический контакт и посмотрела на Марка. Чёрные волосы обрамляли бледное лицо, а ледяные, до рези синие глаза жадно вглядывались в меня, будто он впервые увидел луну на ночном небе. В этом взгляде было всё: удивление, восхищение, голод.

Он стоял в княжеском костюме цвета ночи с тонкой золотой вышивкой, подчеркивающей стройное, сильное тело. В руке он держал бокал, но рука не двигалась, будто сам праздник замер в ожидании. Его взгляд пьянел не от напитка, но тогда от чего?

Я сошла с лестницы.

Марк подошел ко мне и повисла тишина. Точно мы были одни и лишь огни на стенах освещали нам путь.

В его восхищённых глазах я увидела себя, в длинном платье, сотканном из лунного света. Жемчуг на серебряных нитях лился с моих плеч и замирал морскими слезами. Сама ночь подарила мне это платье и сделала ярче звезды.

– Ты… – прохрипел он и запнулся.

– …какая? – прошептала я, почти не дыша.

Ответ был в