Великий диктатор. Книга третья - Alex Berest

журнал ассоциации медиков Силезии, в котором описывались испытания этого препарата. Восемьдесят восемь процентов излечившихся, это настоящий успех. Я вновь написал Эрлиху, и на этот раз он ответил. Предположительно продажи этого лекарства начнутся во второй половине следующего года. Но заказ на поставку первой партии надо сделать уже сейчас. Ориентировочная цена одной дозы «препарата 606» сто имперских марок.

- А сколько доз в партии? Как хранится и как перевозится?

- Не менее тысячи доз в одной партии. Препарат хранится довольно долго, так как основан на мышьякосодержащих соединениях.

- Мышьяк? А не опасен? Есть какие-нибудь побочные действия?

- Есть. Как не быть. В двадцати процентах случаев регистрируется ухудшение слуха. Вплоть до полной потери. Но лучше жить без слуха, чем недолго и без носа, - усмехнулся фон Вальберг.

- Ну да. Многие предпочтут именно такой размен, - согласился я с ним. - Хорошо. Заказывайте партию. Деньги я найду. А в качестве рекламы можно будет бесплатно привить несколько десятков больных работников образования и медиков. С публикацией результатов в прессе. Это я тоже на себя возьму. Всё равно мы очень быстро окупим затраты. Вы, господин Вальберг, спишитесь с этим германцем и попробуйте получить хотя бы ограниченную лицензию на выпуск этого препарата у нас. Обещайте золотые горы. Всё-таки у нас под боком богатая Российская империя, где больные сифилисом купят любое количество препарата и за любые деньги.

- Хорошо, - кивнул медик, записывая мои пожелания. - Но у нас в лаборатории в связи с открытием этого германца образовались ещё две проблемы, - и, не дождавшись никакой реакции от меня, он продолжил. - Первая. Мой помощник Пол Ярвинен после открытия Пауля Эрлиха тоже решил создать новое лекарство и с головой ушёл в научные изыскания, забросив основную работу. И вторая, вытекает из первой. Так как именно Пол курировал противотуберкулёзные мероприятия, то у меня образовался дефицит кадров. Правда, есть кем его заменить, но для этого требуется именно ваше участие, раз уж ваш дед переложил ответственность на вас.

- Это такая проблема — найти врача?

- Нет. Это-то как раз не проблема. Проблема в том, что помощником Пола Ярвинена был врач-эпидемиолог Зиновий Соловьёв. Это один из заключённых, которых передали нам для испытания противотуберкулёзной прививки. Но он не только успешно перенёс вакцинацию, но и активно нам помогал с остальными подопытными, вот мы и взяли его помощником.

- И вы хотите привлечь его к наблюдению за теми цыганскими селами, про которые вы мне рассказывали летом?

- Именно. Но он осуждён за революционную деятельность. И до 1912 года должен находиться в заключении или в ссылке. А у нас в княжестве нет в законодательстве такого пункта как ссылка.

- Ну, значит, остаётся только один вариант. Отписать об этой проблеме Леопольду Мехелину и ждать его ответа, - развёл я руками. - Вы мне все данные по этому человеку подготовьте, а я сегодня же вечером напишу письмо нашему генерал-губернатору.

- Спасибо, Матти. Я знал, что ты нам поможешь.

- Да не стоит благодарностей, господин Вальберг. Мы же с вами об одной цели печёмся — о здоровье людей. Да и решение господина Мехелина может быть отрицательным. Вы мне лучше расскажите над чем работает Пол Ярвинен.

- Так пойдём к нему в лабораторию, он сам всё тебе и расскажет.

И мы пошли. Лаборатория врача, который первым в этом мире начал активно применять зелёнку, названную здесь «финской зеленью», располагалась как раз в одном из помещений под скалой. И работал он, как это ни удивительно, опять с зеленью. Правда, не с антисептиком, а с зелёной плесенью «Penicillium glaucum».

- Вот! Достал книгу Полотенбова и Манассеина «Патологическое значение зелёной плесени», 1873 года издания, - хвастал он нам. - Редкость необычайная. Как и профессор Полотенбов, пытаюсь выделить лечебное вещество из плесени для применения против кожных язв. Очень жаль, что господин профессор умер год назад, - как-то невпопад отчитался нам доктор Ярвинен.

- И как, Пол, есть результаты? - с лёгкой усмешкой поинтересовался фон Вальберг.

- А ты не усмехайся, Фердинанд. Есть положительные результаты. То вещество, которое я смог получить из хлеба, - и доктор указал рукой на отдельный стол со стеклянным колпаком, под которым громоздились куски ржаного хлеба с зреющей на них плесенью. - Та вытяжка, очень сильно ускоряет заживление гнойных ран. Но выделять её очень трудно. А хранить ещё труднее. Эта жидкость полностью теряет свои лечебные свойства через несколько часов. Фердинанд! Мне нужен более мощный микроскоп! И ещё один сепаратор Дрекселя. Но микроскоп нужнее.

- Увы, Пол. В нашем бюджете не предусмотрено трат на столь дорогое оборудование.

- И сколько стоит нужный вам микроскоп? - спросил я, всё ещё пребывая в полном обалдении от того факта, что Ярвинен работает над получением того самого пенициллина, который в моём мире появился только в тридцатых годах двадцатого века.

- Если и брать, то «Карл Цейс Йена». Их новую модель со сменными объективами.

- Пол, ты с ума сошёл? Он же стоит не меньше четырёхсот марок.

- А его можно у нас купить? Или надо и Германии заказывать? - влез я в их спор. - Господин Вальберг, вам всё равно рано или поздно понадобится подобное оборудование. А я готов вложиться в исследования господина Ярвинена. Если даже вытяжка, полученная с простого хлеба лечит гнойные раны, то что говорить про полноценное лекарство? Я, как вы знаете из газет, получил Пушкинскую премию. Вот, - я достал портмоне и извлёк тысячу рублей, которую хотел отдать Гюллингу, и протянул их Вальбергу. - Господин Вальберг, я думаю, что надо поддержать господина Ярвинена. Вот вам деньги. Потратьте их на это исследование. Купите микроскоп, сепаратор и что там ещё нужно.

- О! Господин Хухта! Мне ещё эксикаторы нужны. Впрочем, они стоят недорого. Спасибо вам, молодой человек, что поддержали меня! Вы по-настоящему соль земли…, - доктор Ярвинен внезапно осёкся и замолчал, уставившись остекленевшим взглядом куда-то сквозь меня.

- Том, дружище, всё нормально, - забеспокоился фон Вальберг.

- Åh min Gud! - неожиданно завопил Ярвинен по шведски и тут же перешёл