Absoluta. Совесть и принципы - Катерина Бэлл

— Ты много знаешь о своём, так называемом, друге? — прищурившись, спросила девушка.

— От него самого? Практически ничего. От других? Практически всё, — хмыкнула Уайт, скрестив руки на груди. Девушка внезапно ощутила, что чувствует себя чересчур уверенно для сложившейся ситуации.

— Очень сомневаюсь, — чуть вскинув брови, проговорила Эмма. Она скользнула глазами по лицу Деми, а потом уставилась на зашторенное окно. — Этот дом должен был достаться твоему другу за последнее дело, которое он провалил. Пентхаус в Нью-Йорке за дело во время Первой мировой он получил. А вот за дело во время Второй мировой — нет.

Деметрия замерла, уставившись на Эмму, надеясь, на продолжение рассказа, но её новая знакомая не торопилась говорить. Она снова как будто взвешивала каждое слово.

— Если ты сама не уверена в своём рассказе, то, конечно, лучше вообще не говорить, чем подбирать слова, чтобы выдвинуть свою версию событий… — заметила Деми, укоризненно взглянув на Эмму. Светловолосая девушка хохотнула:

— Ты думаешь, я поэтому молчу? Хочу тебе наврать? — она рассмеялась. — Ой, милая девочка, я просто боюсь ранить твои чувства… Но если ты настаиваешь…

И она рассказала.

— В расцвете силы Бернарда прозвали отцом отступников. Он мастерски путал людей столетиями. Он убеждал наркоманов, которые поклялись больше не употреблять ничего крепче чая, продавать своих детей за дозу. Он заставлял праведников отказаться от покровительства над упавшими на самое дно людьми, чтобы этим низам никто не смог помочь, и чтобы этот человеческий мусор продолжал падать всё ниже и ниже. Он был гением в своём деле. Врачи убивали своих пациентов, хотя могли ещё им помочь. Монахини становились обычными шлюхами после воздействия Мортема. Он сумел подорвать у армии Российской Империи веру в себя, и они оставили Польшу в 1915-м году. А сколько ведьм предали свои идеалы из-за него — и не сосчитать…

На его примере до сих пор учатся молодые демоны. К сожалению, никто его так и не превзошел в этом тонком искусстве манипуляции человеческим разумом. Мортем был лучшим в своем дело. Ни до, ни после — никто не может с ним сравниться, как бы ни пытались.

Иронично, что отец отступников сам предал свою семью, свои цели и принципы. Иронично, что он сам сбежал, но продолжал жить на те средства, что заработал, пока был на этой стороне.

Его банковский счёт забит деньгами, которые копились десятилетиями: за сорвавшихся алкоголиков, за распущенную пуританку, за ведьму-предательницу…

Сложно соревноваться с Бернардом Мортемом в лицемерии.

Этот дом, в котором все мы сейчас находимся, был куплен для него. И Мортем обязательно бы его получил, если бы сумел обезвредить Соединённые Штаты во время Второй мировой, чтобы они не смогли помочь Европе. К сожалению, он не просто не смог этого сделать, но ещё и предал всех, кому был дорог. Более того: предал тех, кому был обязан буквально всем, что имел.

На самом деле, многие до сих пор удивляются поступку Бернарда. Ведь он действовал во благо, а потом вдруг решил, что его поступки — это зло. Странно. Он сам всегда прекрасно знал (и знает до сих пор), что человеку нельзя доверять свободу, выбор. Люди слишком слабы для такой ответственности.

Сначала он доказывал это вместе со своим отцом. Доказывал этим пресловутым Высшим. Мортем был прекрасен в этом, просто не превзойдён! Ведь каждое его дело показывало, что человек слаб, что он падок на удовольствия, что он не ответственен за себя. Нужно признать, что это была гениальная стратегия Падших: наглядно показать своим собратьям, что из себя представляет человек; дать им понять, что изначально они ошиблись, наградив людей свободой воли.

Потом, к счастью, после достаточного долго затишья, появились обычные люди, которые поняли, что, действительно, человечеству нельзя доверять свободу. И наша сторона их поддержала. Это было правильно. Наша сторона всячески помогала (и Бернард, конечно, тоже) этим странам-завоевателям достичь своей цели: объединить под одним флагом всех, прописать единую приемлемую форму жизни, чтобы все подчинялись одним и тем же законам. А всех несогласных — вон.

Честное слово, я и сама не понимаю, почему твой друг отказался от этого. Всего одна война — да, с жертвами, — зато потом пришёл бы покой. Почему все считают, что мы — зло?.. Мы просто хотим, чтобы этот бардак в мире закончился.

И твой друг тоже в это верил. Стремился к порядку, к спокойствию, к правилам.

Потом на задании он встретил женщину. Элеонор или Элен, точно уже и не вспомнить. Мортем должен был убрать её. Эта красавица использовала свою магию, чтобы помогать солдатам как физически, так и морально. Иными словами, она была противоположностью Бернарда: он должен был их сломить, а она их поддерживала. Казалось бы, очень романтично, что они полюбили друг друга… Но мир, на самом деле, не оставляет тебе права на выбор, кого любить. Потому что, если двое придерживаются разных взглядов, находятся, так сказать, по разные стороны баррикад, то, как бы сильно они ни любили, ничего хорошего из этого не выйдет.

А Мортем повёл себя так, как будто этого не знал. Мало того, что он не убил её, хотя должен был, так он ещё и старался матери помешать сделать это. Неблагодарный.

Но Гелла справилась всё же. А её дорогой сынок почему-то решил, что теперь станет поддерживать утопичные идеалы жизни этих заступников свободы. Он отчаянно надеялся и надеется до сих пор, что Боги увидят его мнимую праведность и простят его. И тогда прощённый демон после смерти сможет упокоиться с миром и воссоединиться со своей драгоценной возлюбленной.

А как проще всего завоевать прощение Богов?.. Вряд ли сотни погибших от руки Бернарда демонов вразумят Высших. На фоне-то тысяч простых смертных, которых он ранее погубил. И тогда у гения-Мортема родился план.

«Спасти» ото «зла» воплощение Абсолютной Силы. Спасёт тебя — получит прощение — упокоится с миром.

Я ведь сказала, что никто не сравнится с ним в лицемерии?

Ты, дорогая, только средство для достижения его цели. Не по доброте душевной он прятал тебя от брата все эти месяцы. Нет между вами никакой дружбы.

Что бы он ни делал, на чьей бы стороне ни был, внутри он такой же. Гений манипуляции.

Обидно только, что такая сила предала свои — наши — идеалы. Останься он на этой стороне, я думаю, в мире давно воцарился бы порядок.

Деметрия сидела на кровати, прижав колени к груди, обхватив голову ладонями, и никак не могла понять. Ничего из этого. Когда