Царь Соломон - Рольф Бейер

Она олицетворяет вечное «умри и восстань». В ее судьбе отражается круговорот природы, который воспроизводится в культовой мистерии. Но у Иштар есть и отрицательные качества. У ассирийцев она становится «госпожой борьбы и раздора», которая ведет свой народ к победе. В более поздние времена изображается на многочисленных сирийских и финикийских монетах времен римских императоров с короной — как хранительница города.

Следует выделить еще одну черту Иштар-Астарты — в Сидоне ее воспринимают как богиню неба, из этого города была, вероятно, родом жена Соломона. В надгробной надписи сидонского царя идет речь об «Астарте великого неба». Священной для нее была звезда Венера, что уже известно из вавилонской традиции. Таким образом, не удивительно, что Астарта часто изображается с диском солнца или лунным серпом. На изображении в Кадеше (Северная Сирия) Иштар-Астарта предстает с солнечным диском и лунным серпом на голове, стоя на льве. Иногда из солнечного диска выступают два коровьих рога. Однажды, как сообщается, Астарта надела себе в качестве царского украшения коровью голову. Это напоминает о египетской богине Хатор, «коровья внешность» которой, очевидно, была перенесена на сидонскую Acтapтy. Ее именем даже названа хананейская местность: Аштарот Кварнаиль («Астарта с рогами»).

Позже и греки почувствовали значительную симпатию к Астарте, «царице неба», они назвали ее «Афродита Урания», и даже христиане не могли распрощаться с «небесной» Астартой. Место Астарты заняла Мария — «regina coeli», «царица неба».

Астарте в Древнем Востоке отводилось значительное поле деятельности. Какие черты приняла «Соломонова Астарта», точно сказать нельзя. Поклонялись ли Астарте Сидонской только как «городской богине» жены-финикийки Соломона или она считалась богиней войны? Последнее может оспариваться, потому что к терпимости Соломона воинственные, насильственные черты вряд ли подходили. Но как обстоят дела с поклонением Астарте как богине природы, символу жизни и смерти? Поклонялись ли ей, как богине неба? Свидетельства из более позднего времени указывают на то, что культ царицы неба в Иерусалиме мог быть очень популярным. Во всяком случае пророк Иеремия бичует — спустя 200 лет после Соломона — в своей храмовой речи культ богини неба.

В культе богини неба речь вполне могла идти о частном культе, так как о походе в храм не говорится ничего. В другом месте доходит прямо-таки до настоящей стычки между пророком Иеремией и поклонниками царицы неба. При этом выясняется, что культ осуществлялся только женщинами, которые приносили в дар царице неба жертвы, курили фимиам и давали обеты. Смысл культовых приношений был в обеспечении пищей (Иеремия 55.15). Царицу неба чествовали также как царицу плодородия.

Стоит, пожалуй, обратить внимание на то, что царь Соломон занимался не только религиозной политикой под знаком взаимной терпимости, которая вела к тому, что из образа чужого божества были удалены все насильственные черты, но для него было так же важно смягчить «мужские» черты древнеизраильского Господа при помощи «женских» черт богини-женщины. Господу Богу была дана Астарта — богиня плодородия и природы.

Эти догадки, столь яростно отвергаемые библейскими авторами, невозможно переоценить. Они создали равновесие между древнеизраильской исторической верой и живыми, принадлежащими природе феноменами, заключенными в зачатии и рождении животных и людей.

Потустороннему Господу Богу добавлен при помощи Астарты образ, который олицетворял явления природы по эту сторону жизни.

Соломон построил Астарте капище, но обращает на себя внимание, что среди чужих божеств нет Ашеры, обычно часто упоминавшейся богини, которая пользовалась в Иерусалиме особой популярностью. Действительно ли у Соломона с этой богиней не было никаких дел? Такое вряд ли можно предположить, ведь в более поздних текстах Ветхого Завета Астарту иногда путают с Ашерой. Переводчики еврейской Библии употребляют вместо Ашеры имя Астарты (2 Паралипоменон 15.16; 24.18).

Однако и в более ранних традициях, которые можно отнести к досоломоновым временам, Астарта и Ашера подменяют друг друга: Ваал появляется иногда с Астартой (Судьи 21.3), а иногда с Ашерой (Судьи 3.7).

Это укрепляет впечатление, что в имени Астарты соединены различные женские божества: не только вавилонянка Иштар и угаритки Атирату и Анат, а также хананейская Ашера.

В характере Ашеры много загадочного. Женщины были особенно преданны ей. Для нее создавали культовые образы и разбивали священные рощи, так Ровоам, сын Соломона. Мальчики-любовники выполняли непристойные обряды, допускались формы культовой проституции (3 Царств 14.23). При царе Манассии (696–642 до н. э.) доходило даже до установления изображения Ашеры в Иерусалимском храме (4 Царств 21.7). Конец этому положил только царь Иосия (4 Царств 23).

Иногда именем Ашеры обозначается не только богиня, но и объект ее культа: деревянный столб (Второзак. 16.21), который по высоте мог превосходить алтарь (Судьи 6.25). Все говорит о том, что речь шла о священных деревьях, о древах жизни, которые должны быть «вырваны», по мнению противников Ашеры (Мишна 5.13). Мишна, более поздний иудейский комментарий к Библии, хочет представить Ашеру как нечто большее, чем «живущее дерево».

Поклонение древу жизни — Ашере восходит к Соломону. Когда мы описывали Соломонов храм, мы не останавливались подробно на двух колоннах, которые были расположены перед храмом. Они относятся к самым загадочным элементам храма Соломона. В библейском предании они называются Яхин и Боаз, но эти имена тоже окутаны тайной.

Ссылались на обелиски перед египетскими храмами. Как форма колонн, так и, особенно, украшение Яхина и Боаза говорят против идентификации. Другие вспоминали о скинии на высотах. Третьи исходили из практических соображений. Согласно последнему предположению, обе колонны могли служить канделябрами (ср. с финикийскими алтарными светильниками) или для сжигания ладана, или как колонны-факелы. Но против всех этих теорий говорит их высота. Некоторые исследователи считали колонны инструментами для подсчета ночи и дня, чем они приближались к космическому символизму, который уже господствовал в традиции талмуда. По этому предположению, Яхин должен был изображать луну, а Боаз — солнце. Следующее символическое направление толкования видит в обеих колоннах изображение облака и огня, которые сопровождали и защищали израильтян при исходе из Египта (Исход 13.21; Левит 14.14).

Объяснение сбивающих с толку возможностей содержит неоспоримый факт: обе колонны не несут никакой архитектурной функции. Они ничего не подпирали в храме, и это при том, что были примерно 12 м высотой, а их диаметр — 1,90 м. Свободно стоящая пара колонн перед храмом известна нам не только по Иерусалиму. Так, Геродот сообщает, что в Тире перед храмом Мелькарт стояли две колонны: «Ия видел его (храм), богато украшенный и с многими подарками от освящения, и стояли в нем три колонны, одна из чистого золота, другая из смарагда, который невероятно светился в темноте…».