Царь Соломон - Рольф Бейер

Нет сомнений, что при взятии Иерусалима царем Давидом Бог Всевышний и Господь (Элохим и Яхве) объединились в культ Яхве (Господа). Священник Садок, кажется, был выходцем из иевуссейских священнических кругов, но не мог продолжать быть царем-священником в Иерусалиме при израильском приоритете. Его должность была ограничена исключительно обязанностями священника: царь-священник Мелхиседек превратился в священника Садока.

Мы можем точнее представить процесс передачи. Псалом 110 описывает как раз тот ритуал, в ходе которого Мелхиседек был однажды низведен с трона в Иерусалиме Элохом. Однако то, что царю иевуссеев первоначально было обещано Богом Всевышним после иерусалимского возведения, было обещано Господом царю Давиду: «Клялся Господь и не раскается: Ты священник вовек по чину Мелхиседека» (Псалом 109.4).

Давид и его приверженцы занимают место Мелхиседека, царь Израиля становится первосвященником. Это заходит так далеко, что среди пяти имен царя Давида одно указывает на Бога Всевышнего: «Давид… которого поставили высоко» (2 Царств 23.1). А иевус-сейский царь-священник Садок, напротив, был разжалован в простые священники.

Принятие культа иевуссейского Бога Всевышнего в культ поклонения Господу, включая и должность Мелхиседека, произошло во времена Давида, так как Садок на своем высоком месте упоминается в его время. Но, должно быть, возникли трения между священниками с обеих сторон. В этот момент на сцену выходит царь Соломон: ссылка Авиафара и возвышение Садока в первосвященники указывают на то, что Соломон больше покровительствовал иевуссеям и хотел ослабить влияние древнеяхвистской группы.

Какие последствия имело вливание иевуссейского культа к яхвистам? С полным правом мы можем сказать, что вера Господу (Яхве) была расширена на целый порядок. Важные сведения дает здесь история встречи Авраама и Мелхиседека: «И Мелхиседек, царь Салимский, вынес хлеб и вино, — он был священник Бога Всевышнего — и благословил его, и сказал: благословен Авраам от Бога Всевышнего, Владыки неба земли» (Бытие 14.18).

С принятием иерусалимского Бога Всевышнего израильская религиозность неслыханно, «универсально» расширилась. Границы древнеизраильского верования — родового (Бог отцов), местного (Бог Всевышний), национального (Господь) были подорваны, и Богу Израиля приписали создание неба и земли.

Передача качеств Творца Богу Израиля невозможно переоценить. То, что возникло в доизраильском культе Бога Всевышнего и отсюда было перенесено на Господа, для неискушенного читателя Библии ошеломляющее открытие. Как само собой разумеющееся предстает на первых страницах Библии процесс сотворения мира Господом. На самом деле превращение Господа в Бога-создателя произошло сравнительно поздно, после того как Давид и Соломон переделали доизра-ильскую историю сотворения иерусалимским Богом Всевышним. Или, выражаясь научно, то, что поставлено составителями в начало Библии, по отношению к традиции является лишь позднейшим продуктом израильской истории религии!

Кто оказал влияние на расширение древнеизраильской веры? Шло ли это от Давида или только от Соломона? Мы отдаем предпочтение Соломону, так как Давид, очевидно, ограничивался поддержкой древнеизраильских традиций. Хотя он и дал древнеизраильскому ковчегу право на жительство, но, согласно кочевым традициям, установил его в палатке, хотя и купил у иевуссея в Иерусалиме кусок земли (гумно Орны), поставил там жертвенник, а не храм по «чужеземным» образцам. Давид, кажется, не очень тянулся к чужим культовым традициям. В противоположность этому Соломон решительно расставляет акценты. Он делает Садока религиозным авторитетом и открывает для себя «чужеземный» образ, чего мы не видели у Давида.

Остается еще удивляющий всех псалом 109, который дает царю в Иерусалиме вечное первосвященство «по чину Мелхиседека». Какой царь имеется в виду? С большой охотой текст относят к древним временам царствования, ведь трудно себе представить, что позже можно было бы так естественно приобщиться иевуссейской традиции Мелхиседека. В заголовке псалом приписывается Давиду. И если бы это все было исторически верно, то он стал бы тогда не просто царем, но царем-священником. Давид представлял бы собой тогда «сакрального» царя.

Или же псалом 109 имеет в виду Соломона? Не он ли «священник по чину Мелхиседека»? На первый взгляд, такое могло быть, ведь даже в двух местах говорится о том, что царь Соломон выполняет функции первосвященника: жертвоприношение в Гаваоне и освящение храма. Но выступал ли Соломон как первосвященник «по чину Мелхиседека»? Чтобы ответить на этот вопрос, нам придется внимательнее рассмотреть действия Соломо-на-первосвященника во время храмового праздника:

«И стал Соломон пред жертвенником Господним впереди всего собрания Израильтян, и воздвиг руки свои к небу… Когда Соломон произнес все сие моление и прошение к Господу, тогда встал с колен от жертвенника Господня, руки же его были распростерты к небу. И стоя благословил все собрание Израильтян громким голосом… И царь и все Израильтяне с ним принесли жертву Господу… В тот же день освятил царь среднюю часть двора… В восьмой день Соломой отпустил народ…» (3 Царств 8.22–54, 62, 64, 66).

Действует ли Соломон здесь как священник «по чину Мелхиседека»? Существенный аргумент говорит против: царь-священник — это воинственный царь: «Господь одесную Тебя. Он в день гнева Своего поразит царей…» (Псалом 109.5).

Такая характеристика царя-священника подходит не Соломону, царю мира, а воинственному Давиду. Таким образом, мы приходим к волнующему результату: Давид принял на себя доизраильскую традицию царя-священника в Иерусалиме. Он был воинственным царем-священником «по чину Мелхиседека». Соломон тоже перенял традицию царя-священника, сглаживает воинственные черты и превращает воинствующее царство священников в духовное мирное царство. Оно ограничивалось мирными акциями: молитвой и заступничеством, благословением и жертвой. Это очень хорошо выражается уже известными нам словами благословения: «Благословен Господь, Который дал покой народу своему Израилю» (3 Царств 8.56).

И ни слова об «уничтожении врагов».

Итог: Соломон делает еще один шаг в сторону oi отца Давида, стирая воинственные черты в образе царя-священника.

Наследование Израилем хананейского культа Бога Всевышнего не подвергалось критике в библейской традиции. Ввиду исключительного почитания Господа, который не терпел возле себя иных богов, это удивляет, тем более, что на критику нарывается попытка Соломона вобрать другие элементы хананейской религии. К открытости миру Соломона относится, бесспорно, то, что он терпел чужеземные культы своих жен: единственный случай в древнеизраильской истории. Таким образом, Соломон практиковал религиозную терпимость; ортодоксальные почитатели Господа — к ним относятся также авторы Библии — усматривали в этом отход от веры отцов.