Гуттаперчевый человек. Краткая история российских стрессов - Миркин Яков Моисеевич

На десять рублей один новый

Как все это соединить? Как установить единые цены и решить три задачи сразу? Можно сломать себе голову, придумывая десятки вариантов и докладных записок.

В жизни так и было – десятки. Конечный вариант – остроумный.

Решение № 1. В декабре 1947 г. провести денежную реформу[784]. Отнять большую часть наличности, экспроприировать ее, резко сократить платежеспособный спрос тех, кто смог что-то накопить правдами и неправдами. Менять наличность как 10 «старых» рублей на 1 рубль новый, вклады в сберкассах до 3 тыс. руб. (более 80 % вкладчиков) – как один к одному, суммы свыше 3 до 10 тыс. руб. – «за три рубля старых денег – два рубля новых денег», суммы свыше 10 тыс. руб. – «за два рубля старых денег – один рубль новых денег». Наличность – вон!

Решение № 2. Тем же постановлением о денежной реформе отменить карточки, уничтожить двойную систему цен (пайковые и коммерческие) и установить единые государственные розничные цены на уровне гораздо выше, чем 1940 г., но ниже коммерческих. Цены на хлеб, муку, крупу и макароны чуть снизить против пайковых на 10–12 % (значит, даже против 1940 г.), на табак и спички оставить пайковыми (близкими к 1940 г.). Хлеб, как и всё, что вокруг него, должен быть дешев, иначе властям – не жить. Но все остальные цены, сделав едиными, подняли в несколько раз, пустив их по коридору между пайковыми и коммерческими.

Что же в итоге? На начало декабря 1947 г. в обращении 59 млрд руб. наличности, к 16 декабря – 43,6 млрд руб., к концу декабря они обменены на 4 млрд руб. Вклады в сберкассах на 16 декабря 1947 г. – 18,6 млрд руб., в конце декабря – 15 млрд руб. Количество денег, выпущенных в обращение, составило к концу 1947 г. 63,3 % от уровня 1940 г.[785] Экономический результат – экспроприация у населения более 90 % наличности (полученных ранее доходов) и 16 % вкладов в сберкассах. Вместо госдолга (облигационных займов населению) в 159 млрд руб. должно было остаться 59 млрд руб., т. е. сумма долга сократиться в 2,7 раза[786].

А что с ценами? Перед началом денежной реформы государственные розничные цены были выше уровня 1940 г. в 3,04 раза. После ее завершения, в 1948 г. – в 2,56 раза[787].

Лучше сказать еще раз. Из денежной реформы население вышло с едиными государственными ценами, которые были выше довоенных в 2,56 раза, при ликвидации более 90 % сбережений в наличности, имевшейся на руках, 16 % вкладов и более 60 % сбережений в облигациях. Это и была «база» для будущих шести «сталинских снижений цен» в 1948–1953 гг.

Но цены нельзя брать только сами по себе. Важно еще знать, что происходит с доходами населения. Фонд заработной платы, денежного довольствия, пенсии и пособия, т. е. денежные доходы населения, в 1947 г. были выше довоенного уровня 1940 г. в 1,87 раза[788]. Розничные цены – в 2,56 раза. Таким образом, денежная реформа закрепляла падение жизненного уровня населения, его реальных доходов в 1947 гг. на 27 % к 1940 г. (1,87 / 2,56). Плюс ликвидировала подавляющую часть сбережений, сделанных в 1941–1947 гг.

Это «надежный» базис, чтобы снижать цены. Тем более что впереди был послевоенный бум в экономике, со всей энергией народа и надеждами на мирную и сытную жизнь. Промышленная продукция в 1950 г. выросла к 1945 г. в 1,89 раза. В 1955 г. к 1950 г. – в 1,85 раза[789]. Производительность труда рабочих в промышленности в 1953 г. была выше 1940 г. в 1,71 раза, в строительстве – в 1,5 раза, в сельском хозяйстве – в 1,14 раза[790]. Рост производительности – еще одна база для снижения цен.

Желанные весны

Их было шесть, снижений цен – каждый март-апрель, шесть лет подряд. На 10, 15, 20 процентов, а иногда даже на 50. Возьмем мясо: в 1949 г. – на 10 %, в 1950 г. – на 24–35 % по отдельным видам, в 1951 г. – на 15 %, в 1952 г. – еще на 15 % и, наконец, в 1953 г. – на 15 %. Нетрудно посчитать, что за все это время цены на мясо сократились на 60 %. Но даже после этого они оставались выше предвоенных на 8 %[791].

А каков общий результат? Цены на все товары после последнего, шестого, снижения (с 1 апреля 1953 г.) оказались на 55 % ниже цен 4-го квартала 1947 г. (т. е. времени денежной реформы и установления единых государственных розничных цен). Ура! Но выше предвоенных цен 1940 г. на 33,5 %[792]!

В этой точке сразу же возникает большой знак вопроса. Выше предвоенных? Значит, нужно разбираться дальше, понимая, что реальные доходы населения зависят не только от цен, но еще и от размеров зарплат и других денежных доходов. В директивной экономике уровнем жизни управляют напрямую, централизованно, как через цены, меняя их «сверху», так и через доходы – зарплаты, пенсии и пособия, устанавливаемые тоже «сверху». А что происходило с доходами населения?

Они выросли

Лучше всего это увидеть в табл. 3[793]. Несмотря на то, что цены в 1953 г. остались выше на 1/3 уровня 1940 г., реальные доходы населения выросли. И не просто выросли, но поднялись всего лишь за 6 лет (1947–1953) в 3 раза!

Таблица 3

Причина проста – номинальные доходы резко опередили цены, которые к тому же и упали в 2,2 раза к уровню 1947 г. (денежной реформы). И произошло это, в свою очередь, в опережение любых приростов производительности труда (табл. 3). Но как это возможно? По всем канонам сначала растет производительность труда, а уже в меру этого и за ней – зарплата и реальные доходы населения.

И почему не случилась вспышка инфляции? Такие разрывы в росте реальных доходов и производительности труда неизбежно должны были породить взрыв цен хотя бы на свободном («колхозном») рынке. Но его не было.

Что сказать на это? Да здравствует забота партии и правительства о благе советского народа? «У нас, в Стране Советов, самым ценным капиталом являются люди, а благополучие и счастье людей составляют главную заботу социалистического государства»[794]? Это действительно так?

Корни мифа

Но все-таки, не прячется ли в этой финансовой головоломке какая-то хитрость? Не переусердствовала ли пропаганда, создав на многие десятилетия миф о том, как прекраснодушное государство и, конечно, партия и ее вождь каждый год снижают цены? Мы знаем, что никого никогда и ни в чем убедить нельзя, мы иногда даже мыслим заголовками, но давайте еще раз попытаемся понять, что произошло, непредвзято, спокойно и, конечно, честно.

Разгадка головоломки проста. Если вы уничтожили более 90 % спроса в наличных деньгах на товары и услуги и, кроме того, убили часть спроса во вкладах в сберкассах, и все это сделали на десятки миллиардов рублей (денежная реформа 1947 г.), то вы обладаете гораздо большей свободой в том, чтобы повышать реальные доходы населения, опережая рост производительности труда. Вы можете это делать «сверху» через рост зарплаты или через директивные снижения розничных цен, крича об этом во все рупоры пропаганды. У вас в денежном спросе образовалась огромная яма, дыра, и вы ее теперь «спокойно» заполняете. Вот и всё.

Снижения цен 1948–1953 гг. – обратная сторона экспроприации сбережений в декабре 1947 г., наравне с ростом производительности труда во время послевоенного бума. Наверное, эта формула должна быть окончательной. Нам она очень важна, чтобы не искать ложных преимуществ директивной экономики. Эта экономика была во многом основана на экспроприациях, на отъемах 1917–1921 гг., 1930-х, 1947 г., денежной реформы 1991 г. Нам нельзя быть в восторге от рожденных в ней мифов, повторять их молитвенно, чтобы вновь не забрести «туда» – в стагнационную директивную модель, «загнавшую» благосостояние народа к началу 1980-х в тупик. Она хороша только во время войны. Другое дело, у рыночной экономики есть свои мифы, мимо которых тоже стоит пройти, не оглядываясь.