Мальтийская звезда - Дебора Джонс

– Твое платье выглядит ужасно, – поморщился Северин.

– Ничего подобного, – обиделась Аликс. Она посмотрела на свое пропыленное шерстяное платье и кружевные перчатки. – Это всего лишь дорожная пыль, – объяснила она.

– Я не говорю, что ты выглядишь плохо, дорогая, – улыбнулся Северин, умело направляя коня в узкую улочку. – Я сказал – твое платье выглядит плохо.

– Это легко исправить, – с облегчением ответила она. – Я могу почистить его, когда мы доберемся до места нашего расположения. Оно будет выглядеть как новенькое.

– Чистка не изменит его цвета, – произнес Северин, поворачиваясь к жене. – Оно всегда будет траурно-черным.

– Но я же вдова! – удивилась Аликс. – По церковным законам я должна носить траур три года.

– Согласен, но сейчас, мадам, вы сами должны принять решение, останетесь ли вы вдовой или станете женой.

Аликс сосредоточенно нахмурила брови.

– Означает ли это, что для того, чтобы стать женой, я должна снять с себя траурное платье?

Северин кивнул.

– А затем провести много волшебных часов в лавках купцов, покупая новые яркие наряды?

Северин снова кивнул.

– И после этого еще больше часов, подбирая фасоны и делая выкройки у портних?

– Именно так.

– В таком случае я готова пожертвовать собой! – воскликнула Аликс, с любовью глядя на мужа.

Колокола уже давно отзвонили к дневной молитве, когда они достигли цели своего путешествия. Солнце поднималось все выше, и Аликс изнемогала от жары в шерстяном платье. Ее слегка мутило. Она решила, что козье молоко, которое они пили за завтраком, плохо на нее подействовало. Ее подташнивало уже несколько дней, но она ничего не сказала об этом Северину. Она решила, что все пройдет само собой, как только они окажутся дома.

Аликс надеялась, что они найдут маленький домик, тихий и уютный, хотя бурная жизнь, царившая в Риме, не оставляла надежды на тишину и покой. Северин неоднократно указывал ей на изменившиеся обстоятельства, и они много спорили по этому поводу. Сейчас у нее не было ни малейшего желания снова спорить со своим мужем. Но она мечтала о маленьком домике с садом. Июнь был в самом разгаре, и леди Аликс скучала по ярким цветам. Как правильно заметил ее муж, у нее было мало опыта относительно бюджета и денег, но зато у нее было много желаний.

– Фиалки, – шептала она, пока они продвигались по запруженным народом шумным улочкам Рима. – И еще, возможно, розы.

– Я оставил армию за воротами города, – произнес Северин. – Но ты будешь жить у моих друзей. Я буду часто навещать тебя, почти каждый день, если смогу. Граф Урбано Массимо предложил нам свое гостеприимство, когда я написал ему, что мы на несколько недель остановимся в Риме. Граф Массимо – дандотьер, состоящий на службе у короля Тосканы, но он владеет обширными землями на юге Италии. Большую часть времени он проводит там. Род Массимо уходит корнями в одну из правящих семей в Римской республике. У Урбано очаровательная жена. Я думаю, графиня Барбара тебе понравится, и надеюсь, что она сейчас в Риме. Я буду очень занят, и, думаю, тебе надо заиметь здесь подругу. Особенно такую красивую и умную, как графиня.

Северин задумался, собираясь с мыслями. Иногда ему было очень трудно говорить с ней о деликатных вещах. Но они оба очень старались.

«Говори со своим мужем», – прошептала ей колдунья.

Это было для Аликс все еще трудно, но она старалась от всего сердца.

– Красивая и умная, – повторил Северин.

– В Мерсье мне было очень одиноко, – пожаловалась Аликс.

– Говоря откровенно, я очень отличаюсь от своих сограждан из-за светлых волос, но я дитя юга Италии. Мне нравится теплота моего народа. А семья Массимо настоящие южане. Несмотря на высокое положение, графиня Массимо станет тебе хорошим другом. Их палаццо расположено рядом с замком Сан-Анджело и окружено обширными зелеными полями. Ты увидишь этот замок из окон палаццо Массимо. Я думаю, мы будем в нем счастливы.

Было очевидно, что Северин гордится, что введет жену в такую знатную семью. Аликс понимала причину этой гордости. Он начинал свою жизнь, служа пажом у одного из рыцарей, но смог выбраться из нищеты и стать генералом одной из величайших армий христианского мира. Настанет день, и он встретится со своим знаменитым дядей на равных, зная, что все, чего он достиг в жизни, он добился своим трудом.

– Я рада, что ты мой муж, – прошептала Аликс так тихо, что не надеялась, что он услышит, но по его сияющему лицу поняла, что ее слова достигли его ушей.

Возможно, Лувр был больше палаццо Массимо, но Аликс сомневалась, что королевский дворец был обставлен с большей пышностью, чем этот дом знатной римской семьи. Да и сама королева могла бы позавидовать красоте графини Барбары.

– Добро пожаловать в Рим, – улыбнулась она, раскрывая объятия, – и в наш дом. Для нас большая честь принимать таких гостей.

Она была темноволосой и темноглазой, как Робер и Соланж, но в ней не было присущей им хрупкости. Женщина, которая встретила Аликс, производила впечатление любительницы красивых вещей и вкусной еды. К ней нельзя было применить слово «худощавая», так как у нее были весьма пышные формы. Ни ее брови, ни ее волосы не были выщипаны и подстрижены по моде. Наоборот, ее волосы густой волной ниспадали до самой талии.

Заметив взгляд Аликс, Барбара весело рассмеялась.

– Я не выношу критики, – предупредила она, взяв гроздь винограда из серебряной вазы. – Пожалуйста, угощайтесь. Виноград выращен на нашей земле недалеко от Рима. Из него изготавливают прекрасное вино. Ну разве он не вкусный? Так о чем я говорила? Ах, да. Я не выношу критики. Я не выношу претенциозности. Но я умею наслаждаться простыми вещами: хорошей едой, прекрасными винами, теплой водой для ванны. Все это будет у вас в избытке, пока вы гостите в нашем доме. Чего вы здесь не найдете, так это марципановых голубков. Я ненавижу подобную еду, а вы?

Аликс, которая съела в своей жизни много того, чего так не любила графиня Барбара, кивнула, следуя за своей хозяйкой по элегантному мраморному коридору.

– Я их тоже ненавижу, – вздохнула она, – так же как и печеных куропаток.

– Фу! Однажды мне предлагали их в Париже. Я была вынуждена встать из-за стола, иначе меня бы стошнило. Вам когда-нибудь приходилось есть пирожные, изображавшие ваш замок?

– Десятки! – воскликнула Аликс. – В Париже это последняя мода в кулинарии. В Мерсье побывало много гостей, и каждый из них привозил с собой повара, поэтому мы были вынуждены смириться с этим кулинарным кошмаром!

– На них хорошо смотреть, но они плохо влияют на кишечник. Все эти странные склейки, замораживания, засахаривания. Я считаю это противоестественным. Никогда не знаешь, чем они там, на кухне, пользуются. Мне всегда казалось, что повара используют овечий клей, чтобы соединить отдельные части.