История Византийской империи. Т.1 - Александр Васильев

Отношения, установившиеся между арабами и туземным населением Сирии, Палестины и Египта, сильно отличались от отношений, создавшихся в Северной Африке, т.е. в современных Триполи, Тунисе, Алжире и Марокко. В Сирии, Палестине и Египте арабы, не встретив со стороны местного населения упорного сопротивления, а скорее, как было уже сказано выше, найдя в нем поддержку и сочувствие, относились к своим новым подданным терпимо. Они оставили христианам, за немногими исключениями, их храмы и право совершать богослужение и требовали за это правильной уплаты определенной подати и политической верности. Иерусалим, как одно из наиболее почитаемых мест для христианского мира, был открыт для паломников, приезжавших в Палестину из далекой Западной Европы на поклонение святым местам. Для паломников в Иерусалиме были, как и раньше, странноприимные дома и больницы. Не надо также забывать, что в данных областях арабы столкнулись с византийской культурой, под влияние которой они быстро подпали. Одним словом, в Сирии и Палестине между победителями и побежденными установились на довольно продолжительное время хорошие отношения. Несколько хуже дело обстояло в Египте; но и там, по крайней мере в первое время, положение христиан было терпимо.

После арабского завоевания патриаршества завоеванных провинций попали в руки монофизитов. Однако мусульманские наместники предоставили известные привилегии православному населению Сирии, Палестины и Египта и спустя некоторое время православные патриаршества Антиохии и Александрии были восстановлены. Эти патриаршества существуют еще и в наши дни. Арабский историк и географ Х в. Масуди утверждает, что четыре священные горы – «Синай, Хорив, Оливковая гора около Иерусалима и гора Иордана», то есть гора Табор – оставались в руках православных. И лишь постепенно монофизиты и прочие «еретики», включая мусульман, заняли у православных ведущие места в культе в Иерусалиме и в святых местах. Иерусалим был позже, вместе с Меккой и Мединой, возведен в ранг священного мусульманского города. Для мусульман священный характер города установлен тем фактом, что Моавия был провозглашен халифом в Иерусалиме[511].

Иначе сложились дела в Северной Африке. Там громадное большинство туземцев, берберские племена, хотя и приняли формально христианство, однако на самом деле оставались прежними варварами. Берберы оказали упорное сопротивление арабам, которые за это страшно разорили и опустошили страну. Тысячи пленных были уведены на восток и проданы в рабство. «Еще теперь, – говорит Диль, – в мертвых городах Туниса, оставшихся, большей частью, в том состоянии, в какое их привело арабское вторжение, находят на каждом шагу следы этих ужасных разгромов»[512]. Когда арабы в конце концов завоевали Северную Африку, многие местные жители выселились в Италию или Галлию. Менее чем через пятьдесят лет после арабского завоевания, африканская церковь, когда-то столь славная в летописях христианской истории, была почти совершенно уничтожена. «В течение почти двух веков, – по словам того же Диля, – Византийская империя собрала в этих странах, не без славы, тяжелое наследство Рима; в течение почти двух веков она, под защитой своих крепостей, обеспечила стране большое, несомненное процветание; в течение почти двух веков она в этой части Северной Африки поддерживала традиции античной цивилизации и приобщила, благодаря своей религиозной пропаганде, берберов к более высокой культуре: в пятьдесят лет арабское завоевание разрушило все эти результаты»[513].

Несмотря на быстрое распространение ислама среди берберов, христианство, однако, продолжало оставаться среди них, и даже в XIV веке мы слышим о «нескольких маленьких христианских островках» в Северной Африке[514].

Славянское продвижение на Балканском полуострове и в Малой Азии. Основание Болгарского царства

Со второй половины VI века славяне уже не только нападали на Балканские владения империи и грабили их, но, проникая до Геллеспонта, Солуни (Фессалоник), южной Греции и берегов Адриатического моря, в большом числе оставались на полуострове.

Об аваро-славянском нападении на столицу в 626 году при Ираклии речь уже была. В эпоху ираклейской династии славяне упорно продвигались по полуострову и все гуще его заселяли. Солунь (Фессалоника) была окружена славянскими племенами и с трудом находила защиту против их нападений за крепкими городскими стенами.

На своих кораблях славяне спускались до Эгейского моря, нападали на византийский флот и часто препятствовали продовольственному снабжению столицы. Император Констант II был вынужден предпринять кампанию «против Склавинии»[515]. К этому времени относятся упоминания о миграции большого количества славян в Малую Азию и Сирию. При Юстиниане II славяне общим числом не менее 80 тысяч человек, согласно В.И. Ламанскому[516], были перевезены в Опсикий, одну из фем Малой Азии. Одна часть из них (около 30 000) была мобилизована императором и позже была использована в борьбе против арабов, во время которой изменила императору и перешли на сторону арабов. Из-за этого ужасного проступка оставшиеся славяне Опсикия были подвергнуты страшным избиениям. Печать славянской военной колонии в Вифинии, провинции фемы Опсикия, сохранилась от того времени. Это ценный памятник, «новый фрагмент славянской племенной истории», который «дает луч света в сумерках великих переселений», как сказал Б.А. Панченко[517], который опубликовал и интерпретировал эту печать. Начиная с VII века, вопрос о славянских поселениях в Малой Азии приобретает большое значение.

Вторая половина VII века была ознаменована также образованием на северной границе, в области нижнего Дуная, нового болгарского государства, последующая история которого будет иметь в высшей степени важное значение в судьбах Византии. В это время вопрос шел еще о древних болгарах, т.е. народе гуннского (тюркского) происхождения, тесно связанного с племенем оногуров. При Константе II болгарская орда под предводительством Аспаруха (Испериха), теснимая хазарами на запад из приазовских степей, поселилась близ устья Дуная, а затем перешла на его южный берег на византийскую территорию, в современную Добруджу, где, по предположению профессора Златарского, в силу известного договора, заключенного с Византией, болгары, как союзники последней, должны были охранять дунайскую границу империи от набегов других варваров[518]. Трудно сказать, правильна ли подобная догадка, так как о первоначальной истории болгар до нас дошло чрезвычайно мало сведений. Но во всяком случае, если даже такой договор был заключен, то сохранял свою силу недолго. Болгарская орда сильно беспокоила императора, и Константин IV в 679 году предпринял против болгар поход, окончившийся поражением византийского войска. Император вынужден был заключить с ними мир, обязался платить им ежегодную дань и уступил страну между Дунаем и Балканами, т.е. прежние провинции Мёзию и Малую Скифию (совр. Добруджу); устья Дуная и часть побережья Черного моря отошли к болгарам. Образовавшееся таким образом и признанное императором болгарское государство явилось новым опасным соседом для империи.

Тюркские болгары, обосновавшись на Балканском полуострове и постепенно распространяя свои владения, столкнулись с довольно плотным славянским населением тех мест. Пришлые болгары, дав славянам военную организацию и дисциплину, явились объединяющим началом для живших на полуострове в состоянии разрозненности славянских племен и образовали сильное государство, что, конечно, было для византийского правительства совершенно нежелательным и что позднее вызывало неоднократно военные действия империи против болгар и славян. Славянская среда, в какую попала сравнительно со славянами немногочисленная болгарская орда Аспаруха, оказала сильное влияние на племенное изменение пришлых болгар, которые, мало-помалу, стали терять свою гуннскую (тюркскую) национальность и к середине IX века, можно сказать, уже в своей большей части ославянились, сохранив до настоящего времени свое древнее название болгар[519].

В 1899—1900 годах Русский археологический институт в Константинополе предпринял раскопки на предполагаемом месте древнего болгарского становища (аула), давшие чрезвычайно важные результаты. На месте древней столицы болгарского государства Илиски (или Плискова), около современного селения Абобы в Северо-восточной Болгарии, на северо-восток от г. Шумлы (Шумен), были открыты основания ханско-княжеского болгарского дворца и окружавших его стен с башнями и воротами, основания большой церкви, надписи, предметы искусства и украшения, золотые и медные монеты, свинцовые печати и т.д.[520] Открытый свежий материал, к сожалению, из-за состояния источников еще не может быть в достаточной мере освещен и объяснен, и в этом отношении следует пока ограничиться лишь домыслами и догадками. Однако, по словам Ф.И. Успенского, под руководством которого велись раскопки, «сделанные институтом наблюдения и раскопки на месте упомянутого лагеря (близ Шумлы) раскрыли весьма важные данные, по которым можно составить ясное представление о болгарской орде, поселившейся на Балканах, и о постепенных изменениях, которые в ней происходили под влиянием сношений с Византией»[521]. «Как показывают древнейшие памятники болгарского быта, найденные при раскопках их древней столицы, – пишет в другом месте Ф.И. Успенский, – болгары скоро подчинились культурным влияниям, идущим из Константинополя, и ханы их постепенно вводили при своем дворе обычаи и обряды византийского двора» [522]. Во всяком случае, большая часть добытых раскопками данных относится к эпохе более поздней, чем время Аспаруха, а именно к VIII—IX векам. Раскопки еще далеко не закончены.