Оставить на память - Лина Ласс

— Если бы ты видел её… — Войт достал из кармана смартфон и, разблокировав, передал Полу. Гитис смотрел на фото, с которого улыбалась маленькая копия Генри. Форма лица, лоб, глаза, волосы точно такого же цвета, пока Войт не стал покрываться сединой.

— Когда она смеётся, то похожа на свою мать, — взгляд Генри смягчился, а губы тронула едва заметная улыбка.

— Откуда у тебя фото? — Пол в недоумении поднял на него глаза.

— Ника не знает, но я передал с её телефона файлы на свой и записал её номер.

Гитис только покачал головой. Ему не нравилась вся эта ситуация. Не нравилось, что его друг теперь находится в опасности, хотя, кажется, его это мало волнует.

— Похожа. Твои глаза, — сказал он, отдавая телефон. — Хотел бы тебя поздравить, да пока не с чем.

Генри опустил голову, всё ещё смотря на фото малышки и погрустневшим голосом спросил:

— Что ты испытал, когда узнал, что станешь отцом?

Пол задержал дыхание, пытаясь откопать в своей памяти то, что происходило семнадцать лет назад.

— Панику. Женитьба вроде как подразумевает то, что супруги обзаведутся детьми, но тогда меня сковал дикий ужас. Нет, я был ужасно рад этому… — Гитис вздохнул. — Но вдруг я осознал всю серьёзность. Какая это ответственность. Это не новую пару джинс купить, которые сможешь вернуть в магазин, если не понравится. Но, знаешь, всё изменилось как только я взял на руки Ричарда. Тогда меня будто накрыло тёплым одеялом.

— Вот и у меня так, — проговорил Генри. — Всё изменилось, стоило мне увидеть её. Я не смогу остаться в стороне, зная, что ей может что-то угрожать. — Войт в бессилии сжал кулаки. — Если ради неё мне придёться приступить закон, то я не раздумывая пойду на это. Ты должен меня понимать. Представь, если какой-нибудь ублюдок мог угрожать твоей дочери.

Пол пытался поставить себя на место Генри и это удалось ему легко. Лауре, его младшей, уже исполнилось двенадцать. С каждым годом он видел, как она взрослела, постепенно превращаясь в юную девушку. Но для него она навсегда останется крошкой, которую он любил больше жизни. И если бы её хоть кто-то попытался обидеть, он бы разорвал этого человека на мелкие кусочки.

Он кивнул, с пониманием посмотрев на Генри.

— А это тебе зачем? — Пол указал на стол, на котором лежала коробка с пистолетом.

— Перестраховываюсь, — взгляд Генри потемнел, — на случай, если Влад отдал приказ действовать.

— Думаешь, он может что-то заподозрить?

— Ника чуть было не попалась. Если бы её увидели рядом со мной тогда в машине… — в его голосе послышался страх, — даже не знаю, что бы могло тогда случиться.

— Алекс будет здесь завтра вечером, — сказал Пол, поднимаясь с кресла. — На что бы ты не решился, просто знай, я с тобой.

Генри было безумно приятно услышать это от друга. Теперь ему стало немного спокойней. Пол не осудил его, выслушал и готов был взвалить на себя ярмо соучастника. Ему не хотелось думать, чем им может грозить провал. Тюрьмой? Смертью?

— Нет, — покачал головой Генри.

Пол сдвинул брови.

— У тебя семья, Пол. Уже достаточно того, что ты меня не осуждаешь и организовал встречу с Алексом. Но ты должен уехать. Не хочу рисковать ни твоей свободой, ни твоей жизнью. Если ты откажешься, придётся тебя вырубить и отправить домой почтой.

Гитис хотел было возразить, но Войт остановил его жестом.

— И слушать ничего не хочу. — Генри вновь применил приказной тон, который не терпел пререканий. Пол тут же сник. — Оставайся, если хочешь, но в это дело не лезь.

Войт отдал другу свою спальню, а сам улёгся в той, где ночевала Ника. Бельё оставалось то же и, уткнувшись в подушку, он ощутил лёгкий аромат её духов. В груди всё сжалось при мысли о том, что было бы, окажись она сейчас с ним рядом в этой постели. Как бы он хотел ещё раз увидеть её потемневшие от страсти глаза, прижать гибкое тело к кровати и сжимать её нежную кожу, слушать как она задыхается и кричит от оргазма. Генри почувствовал, как напрягается его член при одной только мысли о стонущей в его руках Нике. Он глубоко вздохнул, успокаиваясь и пытаясь выровнять дыхание и мысли. Перевернулся на спину и долго смотрел в потолок не в силах уснуть.

С прикроватного столика он взял телефон и стал листать фотографии, пока не дошёл до той, на которой Ника держала на руках их дочь. Он увеличил фото, всматриваясь в её счастливое лицо.

Ну почему его не было рядом? Он имел на это полное право. Держать её за руку, когда она впервые пришла на узи, сопровождать её в больницу, поддерживать. И не позволять ей проходить через всё самой. Он не видел как взрослела Маргарет, не знает её первого слова, не был свидетелем её первых шагов.

И злость вновь стала заполнять его. Но он злился не на Нику, хотя мог бы — за то, что та скрывала от него Марго. Нет. Он ненавидел того ублюдка, который лишил его возможности растить и воспитывать дочь. И он не успокоится, пока не сделает всё для того, чтобы тот исчез.

______________________

Был последний день в Лондоне для Ники. Завтра утром она сядет в Eurostar и через три часа будет в Париже.

Она ещё отдавала последние распоряжение в апартаментах Кристофа. Утром прислали краску не того оттенка для кабинета, что раздражало девушку безмерно. Для обычного человека не было никакой разницы между амазонским и можжевеловым цветами. Но Ника была в ярости и полдня разбиралась с немецкой фабрикой, у которой они заказывали краски. Перед ней долго извинялись и пообещали как можно быстрей исправить ошибку. Ника попросила Тома заняться возвратом пока сама отдавала указания рабочим, занимавшимся большой ванной на втором этаже.

Из-за этой путаницы весь день был очень напряжённым и беспокойным. Ника знала, что у них есть время, а Кристоф простит ей любую задержку, но она не привыкла подводить своих клиентов. Тем более своих друзей.

И когда поздно вечером, уже отпустив всех помощников, она последней выходила из апартаментов, Ника чувствовала навалившуюся усталость. Мысли были только о том, чтобы сесть в машину и, откинувшись на сиденье, закрыть глаза. Но увидев женскую фигуру, ждущую её у порога, Ника вскрикнула от радости.

— Аня! — она бросилась к подруге и крепко обняла её. — Но как? Что ты здесь делаешь?

От Анны приятно пахло дорогими духами и выглядела она как всегда превосходно в широких брюках и свободной