Возмездие (СИ) - Злобин Михаил

— Кстати об Аиде. Удалось установить его личность и мотивы?

Взгляды обоих высокопоставленных лиц страны обратились на Николая, отчего он немного занервничал. Если к обществу премьер-министра он уже давно привык, то вот компания президента его все еще сильно смущала.

— Кхм… да, кажется, мы сумели установить, кем был этот Аид. Вот, здесь подробная информация и досье.

На стол перед главой государства легла тонкая папка. На ней не было никаких грифов, но перевязь из красных тесемок намекала любому знающему, что информация, содержащаяся в ней, предназначена далеко не для каждого.

Президент взял папку в руки и открыл на первой странице. Там с листа на него смотрело лицо моложавого на вид мужчины в стильном костюме. Глаза его имели легкий прищур, от которого так и веяло опасностью, и это ощущалось даже через фотографию.

— Занятный субчик, — прокомментировал лидер нации, по диагонали пробегаясь по тексту. — Так, значит, он несколько десятков лет под самым носом спецслужб говорил с мертвыми, а им даже никто не заинтересовался?

— Выходит, что так, — пожал плечами Полукар, хоть и не был уверен, что вопрос адресован ему. — Никто не воспринимал его всерьез, полагая, что он просто обычный шарлатан.

— А шарлатан умеет поднимать мертвых и отправлять их воевать за свои интересы? — Глава федерации поднял бровь в ироничном удивлении, и Николай решил прикусить язык. В конце концов, защищать спецуру вообще не в его интересах, и получать моральные оплеухи за их промашки он не собирался.

— Скажите, Николай Илларионович, — продолжал глава государства, — насколько вы владеете вопросом об этом Секирине?

— Я достаточно плотно с ним знаком. В смысле, с вопросом, не с Секириным.

— Хорошо. Тогда будьте добры, расскажите мне эту историю подробнее. Но сперва поведайте, что за находку вы сделали в подвале особняка Сафарова?

— Тут в двух словах не объяснить… — начал было Полукар, но поймав тяжелый взгляд президента, глубоко вздохнул и принялся излагать. — Бой отвел Аида от его логова на много километров, так что еще до падения на Москву снаряда, полиция уже перетряхнула весь дом. Никаких особо интересных находок там не удалось обнаружить, помимо нескольких Одержимых, одним из которых был и сам хозяин особняка. Малочисленную охрану быстро перебили, а после обнаружили в переоборудованном винном погребе целую пыточную, где содержались пленники. Оперативники очень быстро установили, что многие из них являются высокопоставленными чиновниками, офицерами силовых ведомств и преуспевающими бизнесменами. Завидев людей в форме, узники кинулись наперебой каяться в самых разных проступках, за которые в большинстве стран полагается, в лучшем случае, пожизненное заключение…

— Вы имеете в виду вот этот список? — Президент достал из папки один из листов и показал его Николаю.

— Да, именно его.

— Действительно, внушительный перечень. Скажите, это случайно не та ячейка, которую столь длительное время пытался вскрыть следственный комитет?

— Похоже на то. Однако утверждать с уверенностью еще рано. Задержанные находятся… как бы помягче сказать… в весьма подавленном состоянии. Они часто отвечают невпопад и вообще демонстрируют множество когнитивных нарушений. Аид, судя по всему, над ними очень усердно поработал, и теперь у многих уже предварительно диагностирован целый букет психических расстройств.

— Значит, получается, что один медиум сумел сделать то, над чем безрезультатно билось целое государственное ведомство?

Глава уставился на Полукара с немым вопросом во взгляде, но в этот раз Николай не стал пытаться никого защищать. Пусть правоохранители сами выкручиваются.

— Выходит, что так. Единственное, что могу заметить, так это то, что стало известно, преступники имели сообщников практически в каждом ведомстве, от таможни до ФСБ.

— Вот это-то и печально. Ладно, продолжайте.

— Да, конечно. — Полукар прочистил горло и продолжил докладывать. — Все ниточки от Секирина в конечном итоге привели к Максиму Свиридову, первому заместителю председателя следственного комитета. Именно с него начались неприятности у медиума. Сперва криминал, а потом…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Полиция? — Сухо подсказал политический лидер прекрасно, судя по всему, зная ответ.

— Да… — Николай внутренне сжался, потому что начинался именно тот разговор, которого он всеми силами хотел бы избежать.

— Если верить написанному, генерал-майор Сухов, ваш, Николай Илларионович, протеже, между прочим, приложил все свои силы, чтобы усадить Секирина за решетку. Это что, новый метод убеждения?

— В оправдание генерала я могу сказать, что он действовал небезосновательно. Секирин уже тогда совершил свое первое убийство. А может даже и не первое, кто знает. С его способностями скрыть следы своих преступлений было проще простого.

— Но конкретно это он почему-то скрыть не смог?

— В этом вопросе я целиком полагался на профессионализм Андрея Геннадьевича, царствие ему небесное. Вероятно, что-то Секирину помешало…

— Или, — перебил президент, — действия Сухова поставили медиума в такое положение, что ему пришлось совершить убийство. И поскольку это было для него впервые, он попросту не мог предвидеть последствия своих действий?

— К сожалению, я данной информацией не владею. — Максимально корректно открестился от ответственности Николай.

— Хорошо, продолжим. Значит, Секирина поймали и стали судить. Причем, судить с множеством грубых уголовно-процессуальных нарушений, так?

Полукар, заслышав эти слова, похолодел. Этой информации точно не было в той папке, которую он передал главе, а это значило, что он сам наводил справки и интересовался Секириным. Сейчас отвечать следовало крайне осторожно…

— Я не следил за ходом судебного процесса, целиком полагаясь в этом деле на компетентные органы.

— Так не следили, что даже не имели разговора с судьей, которая вынесла Секирину приговор на двадцать пять лет?

По спине Николая скатилась капелька ледяного пота. Он никак не ожидал, что президент настолько глубоко станет копать в этом направлении.

— Я всего лишь просил ее максимально ответственно подойти к рассмотрению дела Секирина, только и всего.

— Я вас услышал, Николай Илларионович. Пожалуйста, продолжайте.

Полукар украдкой перевел дух и продолжил свой рассказ. Буря миновала, быть может не навсегда, но на ближайшее время точно.

Сухая выжимка событий последних шести месяцев не отняла много времени. Николай рассказал максимально беспристрастно обо всем, что произошло вокруг Секирина, стараясь при этом не подставить ни себя, ни покойного товарища. И на протяжении всего повествования, Полукара не покидало странное ощущение, что президент уже достаточно подробно знаком с этой историей. Гораздо подробнее, чем ее сейчас пересказывал Николай.

— Удивительный и крайне опасный человек… — вздохнул глава, когда доклад подошел к своему завершению. — Столько лет жил спокойно и честно, почти открыто демонстрируя свои выдающиеся способности, а потом в один миг превратился в оружие массового поражения.

— Есть еще версия, что Секирин сам был Нелюдью, слишком уж разительно отличается его психологический портрет от того, что происходило в Москве последние месяцы. А личность настоящего Аида остается по-прежнему неизвестной.

— В любом случае, — припечатал лидер государства, не став углубляться в дебри различных теорий, — я хочу, чтобы ситуация в России была под полным контролем. Если хоть где-то события начнут развиваться по столичному сценарию, вы должны расшибиться, но наладить диалог с этим… существом. Более того, следите за событиями и в остальном мире. Не приведи бог, где-нибудь объявится обиженный на страну повелитель мертвых, набирающий свою армию! Он уже продемонстрировал змеиную мстительность, и за ту обиду, что нанесли ему, наверняка захочет расквитаться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Если он жив…

— Если он жив, — легко согласился президент. — Однако, насколько я вижу из отчетов, его тело опознать не удалось, и вероятность того, что он выжил, сохраняется?