Мальчики в розовых штанишках. Очень грустная книга - Николай Зенькович

По его мнению, информацию о работе правитель­ства в сводках новостей следует подавать без ком­ментариев.

Руководитель российского телевидения Олег Попцов воскликнул:

— Ха! 43-летний Юрий Ростов всего на шесть лет моложе Полторанина и имеет ничуть не меньше прав на собственную оценку политических событий, чем сам министр...

ЕЩЕ ТОТ МЮНХГАУЗЕН

В августе 1992 года на одной из пресс-конференций председатель Госкомимущества Анатолий Чубайс ска­зал:

— Рыночная цена ваучера составит где-то 200—300 тысяч рублей.

Спустя несколько дней пресс-служба Госкомиму­щества передала в СМИ опровержение: мол, ничего подобного Анатолий Борисович не говорил.

Известный экономист Лариса Пияшева уже тогда сказала про Чубайса:

— Это еще тот Мюнхгаузен.

ПОЧУВСТВОВАЛ ЗНАКОМЫЙ АРОМАТ

21 октября 1992 года Руслану Хасбулатову стало плохо прямо на заседании парламента, и его замести­тель Юрий Яров помог Руслану Имрановичу покинуть место в президиуме. Спикера госпитализировали.

— Серега, признайся, что у нас все высшие долж­ностные лица — алкоголики! — требовал от Сергея Юшенкова один из лидеров оппозиции.

— Нет, не все, — отвечал главный радикал. — Кое- кто наркоманы.

И рассказывал, что не раз, будучи в апартаментах спикера, чувствовал ароматы наркотиков.

Наверное, знает, что это такое, если может их различить.

МИСТИКА, ДА И ТОЛЬКО

Юрий Корнилов в течение многих лет был членом коллегии ТАСС, до 1990 года руководил отделом по­литического анализа и планирования, затем уехал на полтора года в Югославию.

— Возвратившись из загранкомандировки в «но­вый ТАСС», — рассказывает он, — я не без удивления увидел в кабинете генерального директора фотосни­мок академика Сахарова. Что же удивило? Да то, что не кто иной, как Игнатенко, в бытность на посту заместителя заведующего отделом международной ин­формации ЦК КПСС сам, и неоднократно, давал нам, в ТАСС, указания о том, как следует «активизировать антисахаровскую кампанию». Да еще грозил всячес­кими карами за невыполнение этих указаний.

По словам Корнилова, в ТАСС Игнатенко был взят Леонидом Замятиным в самый пик «застоя» на «липовую» должность заместителя генерального, ди­ректора по проблемам спорта с прицелом на выполне­ние «задания особой важности»: организацию литера­турных мемуаров тогдашнего генсека Брежнева.

— Игнатенко за дело взялся с энтузиазмом и за­дание перевыполнил, — вспоминает Корнилов с яз­вительной улыбкой, — сочинив сценарий уникального по лизоблюдству фильма «Повесть о коммунисте», за что и был удостоен Ленинской премии. Каково же было изумление и даже шок московских журна­листов, когда некоторое время спустя этот «певец за­стоя» был вдруг вознесен на сверхпрестижный пост личного представителя Горбачева по вопросам прес­сы... «Давно ли вы знаете Горбачева?»—спросил Иг­натенко один из журналистов. «Мне кажется, я знаю его всю жизнь», — последовал ответ. Мистика, да и только. Выходит, сочиняя «Повесть о коммунисте», Игнатенко имел в виду совсем не того коммуниста, которого прославлял?

В беседе с Л. Замятиным, который оставил свой пост посла СССР в Англии, Корнилов поинтересовал­ся, что думает он о своем протеже сегодня.

— Вернувшись из Лондона, я попытался позвонить Игнатенко по мелкому личному вопросу, но он, узнав, кто звонит, не стал поднимать трубку, — был ответ. — Это меня не удивило: я ему больше не нужен...

ОДИН В РОГАХ С СОБАЧЬЕЙ МОРДОЙ

Январь 1993 года. Мраморный зал Моссовета. Партии, партийки и партишки обсуждают состав ок­ружной избирательной комиссии по выборам Мос­ковской городской администрации. Кого здесь только нет!

— Вот скандально известная Либерально-демокра­тическая партия скандально известного Жириновско­го, а вот Конституционно-демократическая партия Астафьева, вот двухголовая «Свободная Россия» — одна взрослая, другая молодежная — нечто вроде КПСС с ее комсомолом, а вот и останки самой КПСС в лице реанимированного трупа Российской коммунис­тической партии, вот «Союз офицеров», который обе­щает нам возродить СССР, а вот...

Депутат Моссовета, член фракции «Демроссия» И. Беляев прерывает свой саркастический монолог и восклицает:

— Боже праведный, кого тут только нет! Когда-то бедной Танечке Лариной уже привиделось нечто по­добное...

И депутат читает на память:

Один в рогах с собачьей мордой, Другой с петушьей головой, Здесь ведьма с козьей бородой, Тут остов чопорный и гордый, Там карла с хвостиком, а вот Полужуравль и полукот.

— Но то было во сне, — комментирует он. — В кошмарном сне. А тут вживе, наяву...

НЕ С ЦРУ ЖЕ СОТРУДНИЧАЛ!

19 февраля 1993 года в парламентском центре Вер­ховного Совета России проходила международная конференция «КГБ: вчера, сегодня, завтра».

В числе выступивших был скандально известный в Москве генерал Калугин. Он заявил, что народный депутат Сергей Бабурин является агентом Омского управления КГБ еще с восьмидесятых годов и что его оперативный псевдоним — Николай.

Спустя несколько дней журналисты задали вопрос Бабурину, как он относится к заявлению отставного генерала.

— С интересом, — ответил парламентарий. — Я прочитаю газеты, как они это сообщение препариру­ют, и тогда решу, подавать ли в суд. Только пока не знаю, за что?.. За клевету? Наверное, можно. А вот за оскорбление нельзя. Оскорбительным было бы обвине­ние, что я сотрудничал с ЦРУ...

ВСЯКИЕ ТАМ ПОЛТОРАНИНЫ

25 февраля 1993 года депутаты собрались на совместное заседание палат Верховного Совета РФ. Депутат Олег Плотников, беспокоясь о судьбе теле­радиокомпании «Останкино», предложил создать ко­миссию, которая изучила бы заявление И. Малашенко, подавшего в отставку из-за насаждаемой, по его сло­вам, в «Останкино» диктатуры «узкой группы демо­кратов».

— Пока Верховный Совет не будет утверждать руководителей электронных средств массовой инфор­мации, — живо откликнулся спикер Хасбулатов, — всякие Полторанины будут насаждать дремучие взгля­ды...

Шеф федерального информационного центра Ми­хаил Полторанин не замедлил с ответом. По его сло­вам, новый руководитель телекомпании Вячеслав Брагин стал распутывать криминальные вопросы, связан­ные с денежными поборами на телевидении, и задел тем самым личные материальные интересы своих кол­лег. А Малашенко умышленно придал этому полити­ческую окраску, дабы избежать неприятностей.

Узнав о таком комментарии Полторанина, Мала­шенко во всеуслышание заявил:

— Полторанин лжет!

И все. Полторанин так и ходит с этим плевком.

УЖЕ ВЫБРАЛ ЗАДНИЦУ ДЛЯ ПОЦЕЛУЕВ

Оказать президенту России всяческую поддержку, если он все-таки решится вынести на апрельский (1993 г.) референдум «формулировку 10 декабря», обе­щали приверженцы «Демократического выбора» в за­явлении, которое принималось на их последнем в ухо­дившем 1992 году заседании.

Лидер Партии экономической свободы Константин Боровой, прочитав об этом, в сердцах сплюнул и пред­ложил демократам «перестать, наконец, целовать пре­зидента в задницу».

Возражая Боровому, один из руководителей «Дем­России» Владимир Боксер заявил, что в сложившейся ситуации демократам остается только выбирать, кото­рую из трех (президента, Верховного Совета или Кон­ституционного суда) задниц целовать.

— Я свой выбор уже сделал, — заверил товарищей Боксер.

ЧЕЙ ДРУГ ЕЛЬЦИН

Чтобы попасть кратчайшим путем с Савеловского вокзала на улицу «Правды», надо миновать тоннель, расположенный под шоссейным мостом.

Тоннель грязный, неубранный. На бетонной стене огромные печатные буквы: «Ельцин— враг народа».

Через неделю-другую какой-то демократ отредак­тировал не понравившийся ему текст, зачеркнул в сло­ве «враг» две буквы — «в» и «а». Над ними таким же углем были начертаны новые— «д» и «у». Читалось уже иначе: «Ельцин — друг народа».

Иду как-то знакомым маршрутом, смотрю — фра­за стала длиннее. Кто-то добавил еще одно слово — «США». И нарисовал жирную точку. Конец предло­жения!