Волчий час (СИ) - Сухов Лео

— Нам пригодятся шипы, — кивнул он.

— У нас куча медной проволоки, так? — вмешался Пилигрим. — Если натянем её между шипами, то получатся дополнительные линии напряжения.

— Чем больше плотность магнитного поля, тем слабее будет урон от плазменных зарядов… — кивнул Дунай. — В этом есть смысл!..

— Грим? Что говорит разведка? — уточнил я.

— Роботы стягивают силы в кулак, — ответил тот. — Им нужен ещё день или два. Но лучше, конечно, рассчитывать на день.

— Согласен, тянуть они не станут… — Дунай покивал. — В небе видели «наблюдателей», так что за нашими перемещениями уже вовсю следят.

— Значит, сделаем всё за день! — подвёл я итог нашему совещанию.

Дневник Листова И. А.

Шестьсот семнадцатый день. Последние приготовления.

И всё-таки мы ошиблись. На следующий день роботы не пришли. Они не пришли и ночью. И только сегодня разведчики сообщили, что их войско, наконец, собрало силы и двинулось в нашу сторону. К счастью, двигалось оно со скоростью самой медленной и многочисленной своей техники. А это означало, что раньше ночи роботы до нас не доберутся.

Я бы сказал, что наш враг — трус. Но, как растолковал мне прибывший в лагерь Сочинец, Мураяма действовал по классике: собрал для штурма трёхкратное преимущество в численности. И только потом пошёл нас жестоко убивать.

Да уж, в случае с роботами трёхкратное преимущество могло стать фатальным… Но только в той ситуации, если они решат использовать любой другой вид вооружения, кроме плазменного. А так — у нас ещё были шансы на успех.

Весь лагерь превратился в одно большое гнездо пауков с красной паутиной. Телеграфный провод, который раньше планировали дотянуть до лагеря зулусов — теперь использовали на то, чтоб прикрыть капсулы и бойцов.

А местность вокруг лагеря была сплошь утыкана минами. Их должны были подрывать наши телеграфисты, используя всё тот же телеграфный провод. При этом каждая мина взметнула бы в воздух целую тучу камней.

На крышах всех без исключения капсул мы установили заряженные «слонобои». А на некоторых — даже два, чтобы с гарантией отбить атаку дронов-налётчиков. Мы-то знали их возможности, но, к счастью, о них не знали наши враги с севера.

Кроме того, в лагерь постоянно подтягивались всё новые и новые отряды защитников. И на этот день численность солдат достигла почти трёх тысяч человек. Правда, этого всё равно было мало… К нам приближалось огромное войско железяк, и я не был до конца уверен, что мы сумеем его остановить.

Но мы должны были попытаться! Не остановим сейчас — придётся останавливать в Алтарном. А этого уже никто из нас не хотел. Лучше уж умереть и даже потерять капсулу, чем дать роботам разрушить и комплекс репликации, и всё, что мы так долго строили.

Жаль, сейчас мы могли только обороняться. Зато и готовились к обороне на совесть. И даже завершили последние приготовления раньше, чем пришли роботы. Это всё, что мы могли сделать. И когда солнце коснулось горизонта, мы ждали врага, полные сил и решимости, вооружённые до зубов и готовые к бою.

Дневник Листова И. А.

Шестьсот восемнадцатый день. Почти катастрофа…

Мы до последнего старались не выдавать своих преимуществ! И только когда близкое жужжание дронов-налётчиков подсказало нам, что атака началась — ответили. Вспыхнули прожектора, устремились в воздух сигнальные ракеты, загудели медные провода, протянутые между длинными шипами капсул.

А потом началась отчаянная стрельба по дронам-налётчикам. Их было очень много! Просто невероятно много! Они пикировали с небес, будто смертоносный дождь… Но ловили пули, натыкались на провода — и, взорвавшись раньше времени, шлёпались вниз.

Мураяма сделал ставку на чистый воздушный налёт и прогадал. Видимо, не знал, что это первое, с чем столкнулась армия Алтарного, воюя с роботами на юге. И, в итоге, просчитался. Наши солдаты отбивали атаку за атакой, волну за волной.

Били в воздух картечью «слонобои», в последний момент предотвращая взрывы. Плавились медные провода, останавливая всплески плазмы. Мы стреляли все до единого — даже Кукушкин, даже рабочие, до этого прокладывавшие дорогу и телеграф.

Каждый ствол, каждый выстрел были на вес золота. Ведь очень скоро Мураяма поймёт свою ошибку, а затем бросит в бой и наземные силы. И пока ещё он не успел всё осознать, мы старались выбить как можно больше дронов-налётчиков. Помнили по опыту войны на юге, что именно они всегда собирают самую богатую жатву из жертв.

Увы, Мураяма в обстановке сориентировался быстро. И вскоре по внешней защите лагеря начали прилетать плазменные шарики. Вот после этого мы и выставили на первую линию главную убойную мощь нашей маленькой армии. То есть, пятнадцать «дур».

Эти орудия легко пробивали броню дроидов, выщёлкивая их одного за другим. Волна роботов споткнулась и замедлилась, но, естественно, продолжила идти вперёд. А на защитников лагеря обрушилось всё, что мог противопоставить нам враг.

Оставшиеся дроны-налётчики, огонь дроидов, крупные летающие платформы, пирамидальные танки… Я отчётливо понял: Мураяма запаниковал. Иначе бы не бросил в бой все резервы своей армии.

Роботы навалились на лагерь. Усилили напор. А мы подорвали мины, уничтожая и ломая враждебную технику. И в этот момент сражение застыло в равновесии! Если бы в этот миг к нам прибыло подкрепление, или хотя бы очередная «дура» подключилась к стрельбе — мы бы переломили ход сражения. Да и всей войны, если четсно!

Но то ли наши отцы-командиры, кроме Сочинца, не восприняли сообщения СИПИНа всерьёз… То ли побоялись рисковать… Как бы то ни было, помощь в ту ночь так и не пришла. Ни одного нового отряда, ни одного затрёпанного фургона…

И чаша весов начала клониться на сторону врага! Сначала медленно, почти незаметно. Но обстоятельства уже накидывали туманные очертания нашего будущего поражения. Тут выбило стрелка, а его некем оказалось заменить… Тут пробился дрон-налётчик, прорубая в нашей защите проход для остальных…

Люди могут показывать чудеса храбрости и стойкости. Они умеют перешагнуть границы своих возможностей. Но мы не можем делать это постоянно! Рано или поздно мы устаём! И именно этот фактор начинал ослаблять наши ряды…

И вот уже плазменные шары стали с шипением вгрызаться в стенки внешнего круга капсул. Вот уже гибнут люди на первой линии. А нам приходится отводить стрелков с «дурами», чтобы не потерять ещё и их.

Мы начинаем отступать, а роботы наседают. И их, кажется, совсем не становится меньше. Они крушат стены внешнего круга капсул, они ползут ко второй линии защиты, а люди пытаются организовать уже третью линию.

И пусть на нас падает всё меньше «налётчиков», пусть стрельба крупных летающих платформ пока ещё неэффективна — но мы проигрываем. Медленно и верно. Закончились установленные мины, пробита самая серьёзная защита нашего лагеря…

Мы отступали в ту ночь, сдавая метр за метром. Нам бы пустить в этот момент свежие силы, вывести резерв!.. Но не было ни сил, ни резерва. И Мураяма тщательно скрывался от стрелков, в то время как группы диверсантов, посланных на его убийство, уже возрождались в своих капсулах.

Мы платили кровью за каждый сданный метр, но понимали, что проигрываем. И такая тоска читалась в глазах солдат, что аж самому выть хотелось…

Это случилось в середине ночи, когда наше поражение стало почти неизбежным. Сначала в моей голове раздался вскрик СИПИНа:

— Скажи ему!..

— Что сказать? — не понял я, но ответа не получил. — СИПИН! Ты тут?

Но наш инструктор молчал. А потом будто кто-то щёлкнул тумблером, выключая свет. И роботы, которые ещё секунду назад обрушивали на нас град плазменных зарядов, замерли.

А мы даже не сразу смогли остановиться, зачем-то продолжая по ним стрелять.

— Ёшкин кот, да они же выключились! — наконец, выкрикнул кто-то из солдат.