Волчий час (СИ) - Сухов Лео

Но усталость взяла своё, и, немного поворочавшись, я всё-таки задремал.

Дневник Листова И. А.

Шестьсот восьмой день. Генерал Ингве.

И даже проспал всю ночь. Проснулся лишь под утро, когда пришла моя очередь дежурить. А затем, чуть забрезжил рассвет, мы вновь продолжили путь.

И второй день оказался ещё хуже предыдущего… Возможно, это из-за того, что выезжали мы полными сил, а теперь едва успели отдохнуть. А, возможно, изменилась сама местность: стала менее ровной и более неудобной для фургона.

Тем не менее, наш возница по-прежнему гнал, как на пожар. И мы даже были ему за это благодарны! Нас, конечно, изрядно помотало в кузове…

Зато уже к вечеру наша диверсионная группа прибыла на место.

На небольшой возвышенности, чуть выступавшей над полотном степи, сгрудились тысячи белых капсул. Это и было знаменитое грозное сообщество Укубея Квесихулу. Издалека лагерь зулусов, кстати, даже напоминал лагерь нашей армии. И, одновременно, Алтарное — правда, не сейчас, а в те времена, когда мы только туда прибыли.

А ещё вокруг лагеря имелся частокол. Однако настолько хлипкий и ненадёжный, что сразу становилось ясно: местные на него не сильно рассчитывают. Это, скорее, защита от ночных хищников, чем реальные городские укрепления.

Чтобы нас не заметили, пришлось поискать какой-нибудь овражек. Благо, их здесь, в этих местах, с избытком хватало. Это были даже не овраги — скорее, промоины в земле, где скапливалась влага, постепенно стекая под уклон, чтобы окончательно впитаться в землю.

Пользуясь такой вот складкой местности, мы подъехали ещё ближе. Место для лагеря нашлось недалеко от чахлой рощи грибов, раскрывших свои шляпки навстречу солнцу. Лощина, по которой мы ехали, как раз доходила до этого жалкого островка растительности. И там, за грибами, и заканчивалась.

Зато кустарник, растущий по краю склона, позволял спокойно наблюдать за зулусами. Ну а в случае обнаружения мы всегда могли погрузиться на фургон и слинять прочь. И фиг бы нас зулусы догнали!

Но, конечно, лучше было надёжно затаиться до начала штурма… И мы так уверились, что нашли для этого отличное место, что просто опешили, когда из кустов со стороны грибной рощи выбрался негр!

Выглядел он довольно забавно, надо сказать. К военной форме, купленной на Алтаре, кто-то прицепил смешные эполеты, с нарисованными от руки крупными звёздами. Правда, за плечом у незнакомца висела и очень даже настоящая винтовка, и наша любимая «дура». А на поясе виднелся револьвер.

И, кстати, нашему появлению этот тип совершенно не удивился! Сразу же залопотал что-то приветственное. Жаль, мы ни слова не поняли…

И тогда он заговорил на другом языке, который снова оказался нам непонятен. Одна лишь Нантле внимательно слушала незнакомца, наклонив голову на бок. А затем что-то у него спросила и, получив ответ, принялась быстро объяснять Хир-Си.

— Этого человека зовут Ингве, — перевёл нам здоровяк. — Он был генералом в армии Лсихулу, пока местные не подняли мятеж против вождя. Хотел дождаться, когда роботы уничтожат лагерь, а потом уходить к нам в Алтарное, чтобы принести печальные вести. А тут прилетело задание на отключение Алтаря. Он согласился, но в одиночку у него нет шансов его выполнить.

Хир-Си посмотрел на жену, та повернулась к генералу Ингве и что-то спросила. Тот охотно и подробно ответил, а мы получили перевод:

— Ингве сказал СИПИНу, что у него не получится. А потом СИПИН сообщил ему, что скоро приедет группа из Алтарного, которая займётся проблемой.

— Если что, это не я! — подал голос наш СИПИН. — У них свой.

— Он дожидался и высматривал нас, поэтому давно заметил фургон, — продолжил переводить Хир-Си. — И хотел бы присоединиться, чтобы помочь с Алтарём. А потом вместе с нами вернуться в расположение русской армии.

В итоге расспросы Ингве затянулись: переводить-то пришлось через двух человек. Зато, пока мы общались с генералом, наши бойцы успели разбить лагерь и подготовить всё ко сну.

Огонь разводить не стали, чтобы нас не обнаружили зулусы. В темноте мы продолжали слушать долгий и печальный рассказ генерала. И о последних днях жизни Лсихулу, и о военных победах и неудачах зулусов…

Суть рассказа сводилась к тому, что поначалу наши союзники были успешны. Армия атаковала роботов, подбираясь всё ближе и ближе к станции. Но когда огромный остов уже можно было разглядеть сквозь редколесье — появился тот, кого они называли то железным человеком, то киборгом, то огнежопом.

По слухам, кто-то из японцев, присоединившихся к зулусам, опознал в нём Мураяму. Но утверждать, что это именно он, никто не решился. Уж слишком много на этом киборге было навешано металла, чтобы его с гарантией опознать.

Так или иначе, с его появлением дела у зулусов пошли плохо. День за днём бойцов откидывали назад, обратно к их лагерю. И только когда удавалось выбить киборга, у них выдавалось несколько дней, чтобы теснить врагов.

Поражение шло за поражением, люди теряли доверие к Лсихулу. А тот только смеялся над заочными обвинениями, но ничего не менял. Впрочем, чего ещё ждать от психа? Даже Ингве признавал, что его обожаемый вождь был сильно не в себе.

А потом случился переворот… Сам генерал успел уйти и забрать с собой оружие. А вот вождь уйти не смог: его капсулу взорвали, набив в котелок пороха из патронов. И силы этого взрыва хватило, чтобы от капсулы почти ничего не осталось.

В тот день никто из зулусов воевать не пошёл. Они радовались и веселились всю ночь. А потом роботы пришли к ним сами… В ту ночь веселье перетекло в бойню, и сколько людей было убито — Ингве даже предположить не мог.

Каким-то чудом зулусы сумели не подпустить врага к капсулам. Но это было именно чудо. Враг отошёл сам, когда забрезжил рассвет. Сколько капсул было повреждено дронами-налётчиками, сколько времени уйдёт на восстановление… Этого Ингве тоже не мог сказать.

— Боюсь, это последние дни нашего сообщества! — признался он. — Сегодня днём они пытались выбрать нового вождя. Я наблюдал за этим. Но вождя так и не выбрали. Ночью роботы могут снова напасть. А люди не подготовились к обороне. Это конец. Но я досмотрю всё до конца…

Печальны были слова генерала. Но ещё печальнее было решение его бывших собратьев не отключать Большой Алтарь. Зулусы обиделись на весь мир. Обвиняли в своих поражениях СИПИНов, алтарновцев, роботов… И очень хотели отомстить.

Даже сейчас в их огромном лагере горели костры и шло какое-то истеричное веселье. Прямо как пир по время чумы. Люди понимали, что жить осталось недолго, потеряли надежду и веру… Но продолжали веселиться, пользуясь бесплатными поставками от СИПИНов.

— Их уничтожат ночью, — сделал вывод Грим. — Железный не стал сливать всю свою технику. Решил дождаться подкреплений. Сегодня или завтра ночью он нанесёт решающий удар. И нам надо быть наготове, чтобы вмешаться и отключить Большой Алтарь. В тылу оставим Ингве и Санька: пусть поддерживают стрельбой. Ну и нашего извозчика, естественно. Как только всё будет сделано, пусть увозит наших снайперов в лагерь. Чувствую, с этим железным человеком мы тоже кровью умоемся… И не один раз.

— А что делаем сейчас? — позёвывая, уточнил я.

— Сейчас все идём спать! — махнул рукой Грим. — Спать и набираться сил. Чую, скоро они нам понадобятся. Если нападут этой ночью, то придётся действовать без разведки, напролом. А ты сам понимаешь, что шансов у нас тогда будет куда меньше. Так что наша бодрость — залог успеха в рискованном мероприятии.

Спорить никто не стал, и вскоре все участники нашей авантюры пошли на боковую. Только генерал, успевший поспать ночью, и возница, которому не надо было участвовать в бою, следили за тем, чтобы наш лагерь не посетил какой-нибудь хищный зверь.

Но Ингве уверял, что такое вряд ли произойдёт. Зулусы выбили всю живность на многие километры вокруг, из-за чего охотничьи партии каждый раз уходили дальше и дальше в степь. Да и сами животные, изредка забредавшие сюда, старались не приближаться к лагерю.