Волчий час (СИ) - Сухов Лео

И стрельба стихла. В тишине, повисшей над полем сражения, отчётливо слышалась где-то вдалеке японская ругань. Не теряя времени, туда сразу же устремился Пилигрим. А заодно и несколько бойцов, которых он выцепил по пути.

— СИПИН! Отзовись! — потребовал я.

Но СИПИН молчал, не отвечая ни мне, ни Кукушкину, ни ещё кому бы то ни было.

А следом погас интерфейс, который нам подключили инструкторы. Перестали отображаться накопленные баллы, выключился Малый Алтарь Вознаграждения в нашем лагере…

Вдалеке раздались выстрелы, а затем ругань на японском прекратилась.

— А может, это просто временно? Сильная вспышка на солнце… Или что-то в этом роде? — растерянно предположил Сочинец.

Вот тут-то нас всех, кто стоял рядом, и пробрало! Мы и так на нервах были, и без того устали… А тут кто-то предполагает, что бой ещё не закончился? Не бывать этому!

И без всякого приказа, отключив электричество на шипах, солдаты бросились из лагеря к замершим дроидам. Мы вскрывали их мёртвые корпуса, искали элементы, которые выглядели хоть немного важными — и вырывали их из металлических тел.

Мы рвали проводку, разбивали упавшие дроны и орудийные летающие платформы. Мы, как безумные, потрошили технику врага — в надежде успеть сломать её до того, как состоится гипотетическое включение.

Возможно, это было не очень умно… Соглашусь… Если уж отключились даже наши СИПИНы и Алтари Вознаграждения — значит, случилось что-то действительно серьёзное. Но где уставшие, почти смирившиеся с поражением бойцы, и где холодная логика чистого разума⁈

Безумие захватило наш лагерь, втянув в мародёрство всех, кто там находился. И только когда последний робот, лежавший вдалеке от лагеря, был раскурочен, люди начали радостно кричать о победе. И никто в этот момент не посмел бы им сказать, что это не их победа!

Ну а те, кого безумие отпустило чуть раньше, или кто сумел сохранить хоть каплю здравомыслия, вернулись в лагерь. Я, Сочинец, Кукушкин, Пилигрим и Дунай сидели у командирского костра и молчали.

— Что бы ни случилось, нам нельзя останавливаться! — наконец, проговорил мэр. — Нам нужно собрать здесь всё, что может пригодиться.

— У нас ещё остались капсулы, и они вроде бы работают… — осторожно, боясь сглазить, кивнул я.

— Да, это не конец света… Хотя скрывать не стану: это, опять-таки, катастрофа. Без Алтарей Вознаграждения многим из горожан, кто не установил пищевые рефицераторы, грозит голод… — утерев пот со лба, признался Кукушкин. — Но мы решим эту проблему! Мы сможем её решить!..

Вот только никаких планов он, на удивление, сходу не предложил. Кукушкин был растерян. И, похоже, даже испуган — просто держал себя в руках.

Это было самое странное утро, которое мне довелось встречать в моей второй жизни. Вокруг были всё те же люди, за спиной были всё те же капсулы, по лагерю носился всё тот же Кукушкин… Но это был совершенно другой мир.

Мир, в котором мы могли рассчитывать только на себя. Мир, в котором все заработанные мной баллы стали бесполезны. Я ничего на них не мог купить! Разве что собственное возрождение в комплексе репликации.

Над нами больше не было СИПИНов. Но и неоткуда было теперь ждать помощи.

И, надо сказать, этот мир был совсем не так плох, каким, похоже, видел его Кукушкин.

Плохо было то, как быстро он наступил!

Глава 28

Странный гость, натурально, странный

Дневник Листова И. А.

Шестьсот восемнадцатый день. Дверь в воздухе.

Я шёл по степи, удаляясь от лагеря, и пытался прийти в себя. И плевать, что меня тут могли сожрать! Плевать, что это дикий мир! Я хотел побыть один и в тишине. Столько всего навалилось, что просто ужас охватывал при мысли о том, как всё это разгребать. СИПИНы молчали. Алтари отключились. А мы совершенно не знали, что делать.

Даже Кукушкин ходил какой-то потерянный, будто исчез сам смысл нашей жизни. Он вроде бы по инерции ругался, командовал, раздавал задачи… Но, очевидно, это был просто способ всех нас чем-нибудь занять. Лишь бы мы не раскисали, и он сам не раскисал. Думаю, именно этого Иваныч боялся больше всего.

— Извини-ите! Мо-огу я вас отвле-эчь? — раздался сзади голос с каким-то странным акцентом, отчего я резко обернулся, хватаясь за револьвер. — Нет-нет, ору-ужия не на-адо! Я-а си-ильно не-эрвничаю, зна-аете ли, когда на меня-а ору-ужие наво-одят!

Рядом со мной, буквально в воздухе, была открыта дверь. И не какая-то старомодная дверь в какой-нибудь квартире на Земле. А просто — дверь. Или дыра, которая напоминала высокий дверной проём.

А в этом проёме стояла долговязая фигура странного существа.

Начать надо бы с того, что у этого существа кожа была серо-белой. Местами с зеленоватым оттенком. А ещё у существа имелись две руки и две ноги. И оно даже было в какой-то одежде, напоминавшей комбинезон! Но вот человеком оно точно не было. И дело даже не в том, что у людей десяти пальцев не бывает — думаю, с мутациями и не такое случается…

И, конечно же, дело не в глазах: совершенно невероятных, чёрных по краям и ярко-зелёных в центре. Они были чуть больше человеческих, но при этом не вызывали отторжения. Впрочем, как и пропорции долговязой фигуры.

Настоящую чужеродность этому существу придавало то, что оно парило в воздухе. И даже не касалось ногами пола, который можно было заметить сквозь открытую в воздухе дверь.

— А-а-а-а! — больше для приличия, чем из страха крикнул я. — Изыди, демон!

Существо удивлённо посмотрело на меня, а потом сказало то, что я меньше всего ожидал сейчас услышать:

— Стра-анно, а мне-э каза-алось, что ва-аш народ уже ушё-ол от примити-ивных представле-эний, но не научи-ился ещё-о видеть настоя-ащих демо-онов. Ра-азве я оши-ибся?

— А ты вообще кто такой? — как можно вежливее поинтересовался я. — И что тебе от меня нужно?

— Если я-а пра-авильно всё по-онял, вы уча-астник некоего прое-экта «Антикри-изисный актив», кото-орый проводи-ила не-экая форма ки-ибернети-ической самоорганиза-ации в э-этой гала-актике, и ваш по-орядковый но-омер…

Долговязый на секунду «завис», а потом приподнял белесые брови и уверенно произнёс:

— ЗЕМ-РУ-114–52?

— Ну… Вроде бы это действительно мой номер, — кивнул я.

— И ва-ас зову-ут Вано? — уточнил долговязый.

— Да, меня зовут Вано, — кивнул я. — Так чем я могу помочь? Кстати, вы не знаете, почему из наших голов пропали голоса представителей той самой, как вы сказали, кибернетической самоорганизации? Нам, знаете ли, несколько неуютно без них… Хоть какая-то страховка была на будущее!

— Како-ой у вас бы-ыстрый язык… — посетовал долговязый. — Просто-ой, но бы-ыстрый… Так неудо-обно, знаете ли. А что каса-ается ва-ашего вопро-оса, Вано, то пропа-али они потому, что я-а их всех отключи-ил. Очень, как бы… Оказа-алась неприя-атная форма самоорга-анизаци-ии. Паразита-арная, я бы сказал.

— Да, паразиты они знатные… Так… Вы, конечно, не обижайтесь, но кто вы всё-таки такой? — снова повторил я свой вопрос.

— Ну… Я мо-ог бы предста-авиться. Но вы вря-ад ли сумеете дослу-ушать до конца-а моё имя. А уж тем бо-олее, вы его не запо-омните. Понима-аете… Мой наро-од за миллио-оны лет разви-ития стал весьма неторопли-ив. А наш язы-ык сложен. Но вы ведь не то-олько хоти-ите узнать моё имя, ве-эрно? Вы пыта-аетесь понять, что я за су-ущество. А я… Скажем… Мне-э это будет о-очень сложно объясни-ить. Но если ко-оротко, то я коренно-ой житель этой гала-актики.

— Ага… Ну и я вроде тоже, — заметил я, неопределённо показав пальцем куда-то вверх. — Точно родился где-то тут…

Долговязый выбрался из двери, и та сама собой заросла в пространстве. Я даже не удержался: потянулся к тому месту, где она только что была, но моя рука предательски нащупала только воздух.

— Нет-нет… Тут вы о-ошибаетесь! — сразу же оповестил меня долговязый. — И, к сло-ову, если вы хоти-ите нащупать мой кора-абль, то у вас это не полу-учится. Он как бы скры-ыт в складке простра-анства. Так вот… Хотя вы действи-ительно родили-ись где-то тут, но вы не столько коренно-ой жи-итель, сколько результа-ат одной програ-аммы нашего народа. Понима-аете? Так что форма-ально считать вас жи-ителем всё-таки ранова-ато.