Почему забыли русских героев? Параллельная история Первой мировой войны - Валерий Евгеньевич Шамбаров

Мантейфель и др. Шпионские структуры вскрыли, от одних тянулись нити к другим. Одновременные обыски и аресты прошли в 80 городах. Мясоедова взяли с поличным в Ковно (Каунасе), когда он передавал заказанные материалы агенту Фрайбергу. Было возбуждено несколько уголовных дел. По одному из них, которое касалось резидентуры в Либаве, суд приговорил к смертной казни Мясоедова, его жену Клару, Фрайберга, барона Грутурса, Фрайнарта, Фалька, Ригерта и Микулиса. Верховный Главнокомандующий пятерым утвердил приговор, Фрайнарту и Грутурсу заменил каторгой, а Кларе Мясоедовой — пожизненной ссылкой. Но «общественность» как раз и обратила внимание только на одно это дело. По причине… национальности осужденных. О шпионаже как бы и забылось, возмущались — «в России евреев вешают»!

У контрразведки хватало и других хлопот. В результате успешных операций были арестованы завербованный еще до войны ротмистр Бенсен, двойные агенты Сентокоралли, Затойский и Михель, австрийская шпионка Леонтина Карпюк. Успел сбежать с секретными документами штабс-капитан Янсен, комендант штаба корпуса. Но такие направления шпионажа были лишь «цветочками». Куда большую опасность представляли вполне легальные коммерческие предприятия Германии. В одной Москве было свыше 500 немецких фирм! К началу войны некоторые из них переоформились на фиктивных российских владельцев. В других руководители-немцы выехали за границу, оставив вместо себя доверенных лиц.

С немцами были прочно связаны или контролировались ими Внешнеторговый банк, Сибирский, Петроградский международный, Дисконтный, Азовско-Донской банки, несколько крупнейших страховых компаний, резиновая компания «Треугольник», обувная фабрика «Скороход», транспортные компании «Герхардт и Хай», «Книп и Вернер», филиал американской компании «Зингер». Ну а русские электротехнические фирмы даже сохранили названия тех, чьими дочерними предприятиями они являлись, — «Сименс и Хальске», «Сименс Шукерт», АЕГ. Обо всем этом контрразведка знала. Но ничего не могла поделать в рамках существующего законодательства!

Русские управляющие выезжали в нейтральные страны, встречались с германскими шефами, получали указания. Контролировал эту сеть крупный германский банкир и один из руководителей разведки Макс Варбург. Причем два его брата были американскими банкирами (Пол Варбург — вице-президентом Федеральной резервной системы). Еще один брат, Фриц Варбург, устроился в Швеции. А родственниками Варбургов были российские банкиры Гинзбурги, Бродские. Мощным узлом темных международных сделок стал шведский «Ниа-банк» Олафа Ашберга, тоже связанный с немцами.

Причем силы и структуры, казалось бы, разнородные, переплетались между собой. Видный большевик Красин стал директором филиала германской фирмы «Симменс-Шуккерт» в России и членом правления «Ниа-банка». В это правление вошел и подручный Ленина и Парвуса Ганецкий. Хотя владелец банка Олаф Ашберг выступал доверенным лицом российского министра финансов Барка, вел от его лица переговоры с иностранцами о займах. Тесные отношения у него были и с хозяином крупнейших военных заводов и «Русско-Азиатского банка» Путиловым. А партнером Ашберга и Путилова, совладельцем «Русско-Азиатского банка» был солидный коммерсант и масон Абрам Животовский, родной дядя Троцкого. Из двух братьев Менжинских один был большевиком, второй членом правления Московского Соединенного банка. А думские либералы, стелившиеся перед Англией и Францией и поднимавшие бури против Распутина, с какой-то стати горой защищали германских шпионов и революционеров.

Глава 27.

Осовец и Августов

В начале 1915 г. русские армии располагались следующим образом: 6-я прикрывала Петроград и Балтийское побережье, 10-я находилась в Восточной Пруссии. В Польше, по рекам Нарев, Бзура, Равка и Нида с севера на юг стояли 1-я, 2-я, 5-я, 4-я, 9-я, по реке Дунаец — 3-я. В Галиции вдоль Карпатского хребта занимала позиции 8-я, а 11-я осаждала Перемышль. На Румынской границе и Черноморском побережье растянулась 7-я, а в Закавказье — Кавказская.

Балтийский флот усиливался, начали вступать в строй новейшие дредноуты и линейные крейсера. Но велика была опасность от подводных лодок, мин, и линейные корабли берегли. Они стояли на главной базе в Гельсингфорсе и изредка выходили «размяться», патрулируя с внутренней стороны вдоль минной позиции в устье Финского залива. Вступить в бой им предстояло лишь в том случае, если вражеский флот попытается прорваться к Петрограду. А удары по противнику балтийцы продолжали наносить минами, ставили их на германских морских трассах.

На сухопутном фронте в Польше, у Болимова, немцы 3 января впервые применили химическое оружие. Выпустили ксилилбромид (газ «T-Stoff»). Но стоял сильный мороз, и газ сконденсировался, превратился в кристаллы. Первую в истории химическую атаку русские даже не заметили. Они готовились к наступлению. На стыке 10-й и 1-й создавалась новая, 12-я армия, которую возглавил Плеве. В ее состав передавались вновь сформированные части и соединения с других участков. 10-я армия должна была нажать с фронта, противник стянет силы к Летцену, а 12-я и 1-я прорвут фланг, обойдут эту группировку, разгромят ее — и откроется дорога в глубь Германии.

Чтобы улучшить позиции перед общим наступлением, 10-я армия Сиверса в третий раз штурмовала Летцен. Снова части отводили в тыл, тренировали на макетах, учили форсировать каналы. Но русская легкая артиллерия не могла разбить долговременных укреплений, и атаки захлебнулись под шквальным огнем. (Позиции на Мазурских озерах нашим войскам суждено было одолеть ох как не скоро, в январе 1945 г. Когда Сталину принесли на подпись поздравительный приказ о прорыве этой линии, он собственноручно вписал — «считавшейся у немцев с времен Первой мировой войны неприступной системой обороны»).

Германское командование знало, что Северо-Западный фронт собирается наступать. Но оно и само планировало на Востоке грандиозную операцию — нанести мощные удары в Пруссии и Карпатах, прорвать, окружить и уничтожить весь русский фронт. Гинденбург и Людендорф решили опередить наши войска. Разгромить их до того, как они сосредоточатся. В конце 1914 г. из Франции сюда прибыло 7 корпусов и 6 кавалерийских дивизий. Добавили 4 свежих корпуса, сформированных в Германии, они составили новую 10-я армию генерала Эйхгорна. Русскую 10-ю армию задумали взять в клещи. Эйхгорн обходит ее с севера, со стороны моря. А 8-я армия фон Белова проламывает стык с 12-й армией и обходит с юга. Армию Сиверса уничтожают.

Для вспомогательного удара создавалась Наревская группа фон Гальвица. Ей вместе с 9-й армией Макензена предстояло разгромить 12-ю армию Плеве. Весь северный фланг русского фронта ломался — и следовало общее наступление, охватывая с севера русские армии в Польше. Правда, с боеприпасами у немцев было еще неважно. Но накопили запас за счет передышки в боях, забрали снаряды со второстепенных участков и отдали ударным группам.

Сперва постарались отвлечь русское командование, пусть перебросит резервы с главных направлений. 31 января у Болимова немцы вторично применили химическое оружие. На этот раз обстреляли наши позиции снарядами, начиненными смесью хлора и брома. Но опять ничего не вышло, ветер вдруг переменился и понес отраву на германцев. Они побежали, а русские погнались и побили их. Потом вернулись назад — здесь к наступлению не готовились, зачем же оставлять обжитые и укрепленные блиндажи?

А через день 9-я немецкая армия перешла в демонстративное наступление на реках Бзуре и Равке. У наших войск половина находилась в окопах, а половину отводили в тыл отдохнуть, помыться, отогреться. Через 2 недели менялись. На тех, кто оставался на позициях, обрушился шквальный