Сборник Забытой Фантастики №3 - Эдвин Балмер

чем не говорят, кроме того, что, если они взялись с его головы, у него светлые волосы, как у многих других мужчин в этом мире. Они прошептали тебе что-нибудь еще?

Характеристика преступника, данная Шерлоком Холмсом

Гудвин улыбнулся.

– Многое, – ответил он. – Что пират – мужчина лет тридцати, светлокожий, волосы зачесаны назад со лба и довольно длинные. Кроме того, он высокий, аккуратно одевается и левша.

Барри вскинул руки в притворной капитуляции.

– Не стреляйте, – взмолился он. – Я сдаюсь. У меня нет возможности спорить с вами, как вы очень хорошо знаете, но как и где вы узнали об этих вещах?

– Главным образом в отеле ”Сомервилл", где в течение двух дней наш человек занимал номер 205 под именем И.Л. Портер, – последовал ответ.

– Нет, – продолжил Гудвин, когда Барри вскочил на ноги, – искать его там сейчас бесполезно. Он выписался до того, как позвонил мне в последний раз. Сейчас он уже далеко. Я мог бы рискнуть предположить, куда он направляется, но это может подождать. Мы можем позволить себе сейчас разрешить идти ему на все четыре стороны.

Чиновник откинулся на спинку стула.

– Если бы вы начали с чего-нибудь поближе к началу! – предложил он. – Я всего лишь детектив. Мой мозг не может охватить твою магию без объяснений.

– Здесь нет никакой магии, – серьезно сказал Гудвин. – Сначала взгляни на это.

Он передал Барри обертку от коробки, в которой к нему попал образец.

– Вы заметите, что мое имя и адрес были написаны на пишущей машинке, и что позже, предположительно после того, как он перевязал посылку, отправитель взял ручку и написал на ней слова "Важное и личное". Возможно, он хотел убедиться, что платина попадет ко мне должным образом. Когда он это сделал, он дал мне важную подсказку.

– Да, его почерк, – согласился Барри, – но эксперты по каллиграфии так часто ошибались, их так часто дискредитировали в суде…

Гудвин остановил его, подняв руку.

– Вы правы, – признал он, – но это произошло потому, что они упустили из виду одну важную особенность почерка. Только недавно доктор Локар из Франции указал им направление. Он усовершенствовал метод измерения почерка и таким образом классифицировал угловые наклоны, прерывания и протяженность углов, так что ошибки были практически полностью устранены. Человеческий почерк как метод идентификации находится почти на одном уровне с давно привычным отпечатком пальца.

– Во-первых, наклон букв вперед подсказал мне, что наш человек был левшой. Затем доктор Локард показал, что, когда перо принимает определенное положение к бумаге, возникают характерные особенности останавливать перо, поднимать перо на определенных этапах написания определенных букв или определенных фраз. Эти особенности различаются в зависимости от конкретного человека. Ни один из них не пишет одно и то же совершенно одинаково. Изучая почерк, которым одарил меня наш человек, я обратил особое внимание на то, как были написаны его заглавные буквы "Т" и "Р", и как он останавливался, слегка приподнимая перо, соединяя "о" и "р", "е" и "я.

Он достал увеличительное стекло и поднес его к лицу Барри.

– Вы сможете обнаружить это, – продолжал Гудвин. – Естественно, я, с большей подготовкой и опытом, вижу другие мелкие детали, которые, как только я их запомню, будут маячить в моих глазах, как больной палец, каждый раз, когда я вижу почерк одного и того же человека, если появится какая-либо из букв или комбинаций букв, которые я видел раньше.

– Когда и где вы снова увидели почерк мистера Пирата? – спросил правительственный чиновник, живо заинтересовавшись.

– В регистрационной книге отеля “Сомервилл”, – ответил Гудвин. – Я узнал его в тот момент, когда мои глаза, пробегая по подписям гостей, остановились на нем. Барри, когда наш человек записал имя "И.Л. Портер" в этом реестре, а позже добавил "Важное и личное" к написанному на машинке адресу на посылке для меня, он подделал два прочных звена в цепочке идентификации. Обратите внимание, что те же буквы, заглавные буквы "Т" и "Р" и те же комбинации, на которые я указывал ранее, "о-р" и "е-р, появляются в обоих случаях. Вы не заметили подписи в реестре, а я да. Один и тот же человек написал его и адресовал посылку мне. Является ли это его настоящим именем или нет, я не знаю. Я в этом сомневаюсь. Но человек, которого мы называли платиновым пиратом, наконец-то дал нам имя, и это имя И.Л. Портер.

ГЛАВА V Истолкованные улики дают представление о преступнике

– Вам, наверное, интересно, как я обнаружил это и почему я вообще поехал в отель, – продолжил Гудвин. – Наука может указать нам путь, Барри, но мы должны идти по нему по собственному желанию. Мне пришло в голову, что наш человек может быть гостем в отеле. Логично было предположить, что, полагая, что я собираюсь купить у него платину, он захочет быть как можно ближе на случай, если ему придется назначить мне встречу, чтобы продажа могла быть осуществлена в максимально короткие сроки. Даже ты рассуждал бы так.

– Хотел и сделал, – ухмыльнулся Барри, – Но это было все равно, что искать иголку в стоге сена. В Сомервилле было много гостей, в основном мужчин. Не имея ни малейшего представления о том, как выглядел наш человек, как мы могли выделить его из толпы?

– Один балл в пользу науки, – последовал ответ. – Опознав в моем человеке Портера, я без труда добрался до комнаты, которую он занимал. Птичка уже упорхнула. Он заплатил за него за два дня вперед, когда пришел, и когда он был готов уйти, он просто спустился по ступенькам на один пролет в вестибюль и вышел за дверь.

– Горничная еще не была уведомлена о том, что комната освобождена, потому что даже в офисе об этом не знали. Я скажу кое-что в пользу Портера. Он не оставил никаких предательских клочков бумаги, никаких улик, которые преступник из художественной литературы всегда предоставляет детективам. Но Портер оставил кое-что, чего он не заметил. На туалетный столик, где он расчесывал волосы перед зеркалом, упало с полдюжины волосков.

– Светлых, как у нескольких тысяч мужчин прямо здесь, в Чикаго, – вставил Барри.

– Но вполне индивидуальных, если вы знаете, как искать его характеристики. Я это знаю, – возразил Гудвин. – По одному-единственному волоску научный эксперт может определить несколько вещей о человеке, с головы которого он взялся. Под микроскопом волосы, которые Портье так любезно оставил валяться, рассказали о многом. Их текстура свидетельствовала о том, что он выпал из головы.

Еще