Сборник Забытой Фантастики №3 - Эдвин Балмер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Понаблюдайте за ответами Маргарет. "Железо" последовало за "украсть" так же быстро, как "кошка" последовала за "собакой". "Серебро", о котором женщина в первую очередь думает в связи с кражей со взломом, было первой ассоциацией, возникшей у нее с "вором". Я сразу увидел ее невиновность и продолжил допрос, чтобы избежать более формального допроса остальных. Я проскрежетал стулом по полу, чтобы потревожить ее нервы, и втянул вас в проверку.
– Первые два ваших испытания. Доктор Джослин, показал, что вы не имели никакого отношения к векселям. Дата, когда половина из них подошла к сроку погашения, ничего для вас не значила. "Октябрь" предполагал только чтение и "четырнадцатый" позволил вам просто связать следующий день с совершенно неожиданным для вас числом. Я заменил вас на мистера Брэнауэра. Я объяснил эту замену как получение результатов от людей с низкой психической устойчивостью. Я не упоминал об этом как о еще более верном результате, когда испытуемый полностью контролирует свои способности, даже подозрителен и пытается не выдать себя. Мистер Брэнауэр явно думал, что сможет оградить себя от того, чтобы выдать мне что-либо. Теперь обратите внимание на его ответы.
– Двадцать пятое, день, когда должны были прийти большинство векселей, значил так много, что потребовалось вдвое больше времени, прежде чем он смог прогнать свою первую подозрительную ассоциацию, просто сказав "двадцать шестое". Я уже говорил вам, что подозревал, что его жена, по крайней мере, знала о чем-то неправильном. Ему потребовалось в два раза больше необходимого времени, чтобы произнести "Кора" после упоминания "жена". Он выдал первую ассоциацию, но хроноскоп безжалостно зафиксировал, что ему нужно все обдумать. "Рана" затем вызвала замечательную ассоциацию "нет" в конце четырех и шести десятых секунды. Раны не было, но что-то сделало так, что ему пришлось все обдумать, чтобы понять, не подозрительно ли это. Когда я впервые увидел нож для писем на столе доктора Лори, я подумал, что если человек пытается представить это как самоубийство, он, по крайней мере, должен был подумать о том, чтобы использовать кинжал перед газом. Теперь обратите внимание на следующий тест, "Харрисон". Любой невинный человек, не переусердствовав, сразу же ответил бы на имя Харрисона первой ассоциацией возникшей в мозге. Мистер Бранауэр, конечно, подумал о нем первым и мог бы ответить за две секунды. Чтобы выбросить это из головы и подумать о президенте Харрисоне так, чтобы вызвать, казалось бы, "невинную" ассоциацию "Кливленд", ему потребовалось более пяти секунд. Затем я попытался найти связь этого Харрисона, предположительно с миссис Брэноуэр. Я пытался сделать это дважды. Второе испытание, "брат", заставило его задуматься еще раз практически на пять секунд, прежде чем он смог решить, что "сестра" – это нейтральное слово. Поскольку первые слова "удар" вызвали "ветер" только через две секунды, а "удар" так же быстро вызвал "схватки", я знал, что он не мог нанести удар доктору Лори и мои последние слова действительно показали, что Лори, вероятно, рухнул перед ним. И с меня хватит.
Доктор Джослин быстрыми шагами расхаживала по комнате.
– Это так просто. Брановер, университет в большом долгу перед вашим отцом. Вскрытие убедительно покажет, что доктор Лори умер от сердечной недостаточности. Остальные факты являются личными для нас самих. Вы можете вернуть эти деньги. О их отсутствии я расскажу только доверенным лицам. В то же время я представлю им ваше заявление об уходе из Правления.
Он повернулся к Транту.
– Но эта секретность, молодой человек, лишит вас известности, которую вы могли бы приобрести благодаря действительно замечательному методу, который вы использовали в этом расследовании.
– Это не имеет значения, – ответил Трант, – если вы дадите мне короткий отпуск в университете. Как я уже упоминал вчера доктору Рейланду, прокурор Чикаго был убит две недели назад. Шестнадцать человек, один из них, несомненно, виновен, задержаны, но преступника среди них опознать невозможно. Я хочу снова попробовать научную психологию. Если мне это удастся, я уйду в отставку и продолжу расследование преступлений – по-новому!
КОНЕЦ
ПЛАТИНОВЫЙ ПИРАТ
Мерлин Мур Тейлор
Глава I Подозрительное предложение по телефону о продаже платина правительству.
Роберт Гудвин, ученый, изобретатель и глава больших чикагских лабораторий и экспериментального завода, носившего его имя, уставился на телефон на своем столе. Звон колокольчика прервал его размышления о решении одной из проблем и это его раздражало. В не слишком приятном расположении духа он снял трубку и прорычал:
– Алло.
– Вы покупаете платину? – спросил мужской голос без предисловий.
Гудвин вздрогнул и выпрямился в кресле. Вот уже несколько месяцев он, как и несколько тысяч других людей в Соединенных Штатах, спокойно, но от этого не менее нетерпеливо ждал, когда кто-нибудь задаст этот самый вопрос.
Однако, когда он ответил, в его голосе не было ни волнения, ни удивления.
– Несомненно, нас заинтересует то, о чем вы упомянули, – сказал он, – но только если оно хорошего качества и безопасно.
Довольно изящно и интригующе, подумал он, если звонивший действительно был тем человеком, которого он подозревал, смелым и находчивым платиновым пиратом, которого он и его коллеги-наблюдатели так терпеливо ждали, человеком, который поставил на уши опытных сыщиков Министерства юстиции Соединенных Штатов.
Человек снова заговорил, на этот раз со странным гнусавым акцентом, напомнившим Гудвину о некоторых южанах, которых он знал.
– То, что у меня есть, более чем на девяносто пять процентов чистое, – говорил он. – Я могу предоставить вам сто унций сейчас, а потом до тысячи.
Ученый ахнул, платина всегда находила спрос в определенных отраслях промышленности – выпуск электрических лампочек, контактов зажигания автомобилей, телефонных и других электрических инструментов, ювелирных изделий и в стоматологии – и каждая унция драгоценна. И все же этот человек предлагал платину, как фермер предлагает яйца или масло. Пусть у него будет эта тысяча унций. Это было ошеломляюще!
– Очень любезно с вашей стороны предложить это мне, – сказал Гудвин, успешно скрывая свое изумление и оттягивая время, пока он яростно строчил в бумажном блокноте у своего локтя. – Конечно, прежде чем я вступлю в переговоры об этом, я бы настоял на проведении проверки качества.
Он оторвал лист бумаги, на котором написал: "Платина. Сообщите Барри", и помахал им в воздухе, чтобы привлечь внимание помощника на другом конце комнаты.
– Конечно, – сказал человек на другом конце провода, когда помощник подскочил к Гудвину, взял бумагу и убежал. – Вы, конечно, захотите
