Где-то во времени. Часть первая. - Anthony Saimski

— Как там, кстати, Вован? — поинтересовался Гарик. — Не собирался выйти воздухом подышать?

— Он спит, — отозвалась девушка. — Боль отпустила, стресс спал, вот его и рубануло. Я своё всё убрала, дальше сами разберётесь.

— Хорошо, — кивнул Гарик.

— Ну, вы если решили ехать, то самое время выдвигаться, чтобы до темноты успеть, — брюнетка снова потянулась, абсолютно не смущаясь нашего присутствия. — А ты если любишь костры жечь, то там для этого есть подходящее место.

— Звучит интригующе, — Мезенцев обольстительно улыбнулся.

— Ладно, я пойду посмотрю, как там Вовка-Бабах, — хмыкнула девушка и направилась к буханке.

— Хорошо. Сейчас докурю и двинемся дальше.

Я поднял небольшую веточку и осторожно разметал кучку углей и почерневших деревяшек. Мне показалась, что моя попытка развести костерок среди сырых камней и мокрых деревяшек стала символичным отображением того, что мы сделали в предыдущем мире. Что-то попытались, но ни хрена не вышло.

— Думаешь, ей стоит с нами ехать? — тихо спросил я, когда Нат скрылась в салоне автомобиля.

— Блин, Палыч, сам как думаешь?

— Я думаю, лишь бы ей не пришло в голову тоже себя поджечь.

Мезенцев разочарованно помотал головой, цокая языком.

— Чего ради? Ты посмотри на неё. Абсолютно классная девчонка, со своими принципами. Ничего не говорит, а значит что-то активно скрывает. Мне даже теперь интересно, что именно... Или ты опять знаешь что-то, чего нам знать не стоит?

Гарик пристально на меня посмотрел.

Часть 26

«Рассказать про отметины на боку? — подумал я, но перед глазами тут же возникла картинка хрупкой фигуры, объятой пламенем и мечущейся по козырьку. — Нет. Чтобы это не было, это сугубо её дело. Надо будет — сама расскажет. Хотя когда успеет? Если мы всё равно отправимся на поиски перехода...»

— Нет, ничего такого, — я помотал головой. — Тебе медальон ничего не говорит?

— Есть что-то непонятное. Вроде как туда надо двигаться, — Гарик кивнул в сторону, откуда пришла девушка. — Так что пока всё складывается хорошо. А ты прекрати себя винить. Я серьёзно.

— Да, конечно. Я постараюсь.

— Соберись, Тохан, — Гарик прихватил почти догоревшую сигарету уголком рта и похлопал меня по плечам обоими руками. — Сейчас мы уже ничего не исправим, к сожалению...

— Зато мы можем впредь быть более осмотрительными и внимательными, — заметил я, прихватив нож и делая шаг в сторону Боливара.

— Вот, отличная мысль, — согласно кивнул Гарик, следуя за мной. — На ней и сфокусируйся. И ты прав насчёт свода правил или алгоритма действий. Надо его действительно разработать.

Порыв прохладного ветра коснулся лица, остужая мысли и чувства. Я на какое-то мгновение словно включился в жизнь, уловив мимолётную красоту момента. Желтеющий берёзовый подлесок, красно-коричневые камни и валуны вдоль дороги. Мокрая трава, тускло поблескивающая под огромным белёсым небом с бегущими облаками. Приятный, ускакивающий запах сырости и прелой листвы.

— Интересно, кто и как эту дорогу прокладывал? — протянул Гарик, наступая на щербатый край асфальтового покрытия, обрамлённого разбросанной щебёнкой. — Если тут на пару дней пути никого не будет, зачем она вообще здесь?

— Знаешь, мне кажется, в этом не стоит искать такой уж прямой смысл, — хмыкнул я. — Образ дороги зачастую является некоей условной аллюзией на саму жизнь. Пройти свой путь... Дороги судьбы... И всякие подобные формулировки... Даже в этом мире могло ничего не быть, кроме дороги. И существовала бы она только потому, что это чей-то путь... И кто-то должен будет по ней пройти.

Мезенцев остановился и задумчиво на меня посмотрел, почёсывая хрустящую щетину.

— Я же говорю, что ты далеко не дурак, — хмыкнул он, после чего сделал последнюю затяжку и, задумчиво посмотрев на тлеющий уголёк, бросил его на асфальт. — А знаешь, все мы окурки, гонимые по дорожному полотну ветром беспорядочных событий и принятых решений...

— Я вперёд сяду, — раздался голос девушки, а в следующую секунду скрипнула приступка Боливара. — О чём разговор?

— Да так, философствуем... — протянул Гарик, обходя буханку.

— Ты тогда заводи, а я на ходу в салоне всё по местам раскидаю.

Мезенцев согласно покивал и поднял вверх оттопыренный большой палец. Брюнетка забралась на пассажирское сидение, и я запрыгнул в салон, осторожно прикрыв дверцу, чтобы лишний раз не беспокоить Вишнякова.

Вован лежал на здоровом боку, подложив под голову валик из одежды и заботливо накрытый одной из спальных курток. На плече виднелась аккуратная перевязь из чистого бинта, на котором даже не было видно следов крови. Вокруг всё ещё витали полутона запаха хлорки и каких-то медицинских препаратов. Рядом на полу виднелся раскрытый полиэтиленовый пакет, в который были скиданы обрывки грязного бинта и использованные хирургические перчатки.

Я положил нож на место, завязал пакет и стал поспешно восстанавливать порядок в «грузовом отделении» Боливара. Прикрытый курткой обрез я решил оставить в покое. Вроде бы этот мир выглядел безопасным. Во всяком случае пока.

Заурчал мотор и за окошками медленно поплыл осенний подлесок. Гнетущие чувство глубоко, задавленного разочарования и чувства собственной вины начали постепенно сходить на нет. И причиной тому были вовсе не аргументы Мезенцева. Во всяком случае я так думал. Может быть, осознаннее того, что Вовкиному здоровью больше ничего не угрожает сыграло свою роль. А может быть то, что осенний пейзаж за окном навевал чувство отрешённой меланхолии.

— С Вованом точно всё будет хорошо? — спросил я, закончив распихивать вещи и садясь на опускаясь на пассажирские сидения между Гариком и Нат.

— Да. Рану промыла и обработала антисептиком. Если не будете грязными пальцами в швы лезть, ничего страшного не произойдёт. Повязку периодически менять и всё. Как это делать я Вовке-Бабаху объяснила.

— Почему ты имя и прозвище друг за другом называешь? — спросил Гарик.

— Нравится мне так. Примета хорошая. Никакое зло конкретного человека найти не сможет. Запутается...

В глазах девушки промелькнуло какое-то странное выражение, после чего она увидела пулевую отметину в крыше буханки.

— Ох уж эти медведи... — протянула она, подоткнув пальцем почти выпавший обрывок тряпки.

— А как тебя тогда называть? Ну, чтобы два слова было и зло не нашло? — поинтересовался я.

— Меня зло не ищет, — Нат посмотрела на меня как на дурака. — Это в вашего друга непойми кто и