Скандальная страсть - Виктория Александер

– Твой отец будет спонсором? – Норкрофт в изумлении посмотрел на друга.

– Он оплатит все и вдобавок сделает крупное пожертвование.

– Я думал, вы с отцом не ладите.

– Мы устранили все разногласия.

– И он это сделает?

– Он подпрыгнет от радости, что может помочь мне. Уже сама по себе моя просьба, наверное, сделает его счастливым. Кроме того, – Дэниел усмехнулся, – твоя мать графиня, и можно держать пари, что в списке гостей будет много лордов и леди и других подобных особ. Отцу это понравится.

– Полагаю, так. Но, – Норкрофт пристально посмотрел на Дэниела, – мне казалось, ты говорил, что он ограничен в средствах.

– Он не может одолжить столько, сколько мне требуется, а бал в сравнении с этим сущая мелочь.

– Полагаю, у тебя на примете есть оперная сопрано?

– Фелис ди Меркурио, моя мачеха. Я познакомился с ней на днях.

– Значит, ты не терял времени, так?

– Именно так, как ни странно.

– Я должен поговорить с матерью. Если мы хотим успеть, приглашения следует разослать не позднее чем завтра. К сожалению, в это время года большинство друзей моей матери уехали из города. С другой стороны, для тех, кто остался в Лондоне, сейчас не так уж много светских развлечений. Думаю, мы соберем приличное количество народа.

– К тому же это благотворительное мероприятие, – добавил Дэниел и допил виски. – Но мне пора идти. Я должен сообщить отцу, что он спонсирует благотворительный бал, и спросить свою новую мать, не согласится ли она выступить.

– Пока мы не зашли со всем этим слишком далеко, позволь мне спросить у тебя кое-что еще.

– Все, что угодно.

– Вчера ты не смог сказать правду леди Корделии, и я понимаю почему. Но почему ты не скажешь ей правду сегодня? Признайся ей во всем. Разве продолжающийся обман не делает все только еще хуже?

– Возможно. Честно говоря, Норкрофт, – Дэниел взглянул другу в глаза, – теперь я боюсь открыть ей правду. Я боюсь ее потерять. Она думает, что влюблена в Уоррена Льюиса, но на самом деле она влюблена в меня. Возможно, я лгал ей, назвавшись другим именем, но я никогда не изображал из себя того, кем не был.

– Это очень тонкая грань.

– Я знаю. – Дэниел старался найти правильные слова. – С ней я всегда был самим собой, несмотря на то что выдавал себя за другого, был тем человеком, в которого она влюбилась. Мне необходимо, чтобы она поняла: я мужчина, которого она любит, и не важно, как она его называет. Я должен завоевать ее сердце как Дэниел Синклер. Но я не смогу этого сделать, если не буду с ней как Дэниел Синклер. А единственный способ – это надеть маску. Еще одну маску.

– Полагаю, ты собираешься на ней жениться?

– Как только она этого захочет.

– И не только из-за денег?

– Как бы мне ни были нужны ее деньги… – Дэниел пожал плечами. – Мне хотелось бы, чтобы мы не впутывали сюда деньги.

– Ты сказал, что любишь ее, хотя это и так очевидно. Только влюбленный может быть таким тупым.

– Спасибо.

– Значит, я буду пить коньяк в одиночку?

– Прости, старина, но мне кажется, нужно быть идиотом, если, найдя единственную в мире женщину, предназначенную для тебя, позволить ей уйти.

– А ты не хочешь быть идиотом.

– Не просто идиотом, – покачал головой Дэниел. – Круглым идиотом, Норкрофт, круглым идиотом.

Глава 14

Подготовленная путешественница должна быть вооружена знаниями, как и всем остальным, необходимым для жизни.

Самое приятное в маскараде то, что маска позволяет человеку быть почти любым, кем ему захочется. Разглядывая три вечерних платья, разложенные перед ней на кровати, Корделия размышляла, какое из них больше подходит для благотворительного бала. Розовое атласное, лежавшее справа, она отвергла сразу же. Такое платье девушка могла бы выбрать, чтобы доставить удовольствие своему отцу: оно слишком сентиментальное, слишком невинное, слишком девственное, Корделия совершенно точно знала, кем она хочет быть в этот вечер. Здесь не было места ни для какой сентиментальности.

Весь вопрос в том, кем намеревался быть Дэниел.

Корделия чувствовала, что при одной мысли об этом мужчине ее сердце начинает биться быстрее. Нельзя сказать, что за две недели, прошедшие с того вечера, когда она открыла Дэниелу правду, ей не хотелось увидеться с ним. Она не раз останавливала себя, чтобы не направить экипаж к его дому.

Корделии требовалась вся сила воли оставаться вдали от него. Боже правый, что сделал с ней Дэниел? Она его хотела, хотела быть в его объятиях, в его постели; хотела наслаждаться ощущением его тела, прижавшегося к ее телу, хотела простить его и постоянно думала о нем. Сон приносил только мечты о Дэниеле. Письма, приходившие почти каждый день, были веселые, интересные и весьма романтичные. Несмотря на то что, по мнению Корделии, следующий шаг остается за ним, две недели казались ей ужасно долгим сроком для ожидания этого шага. Проклятый пират!

Желтое муаровое было слишком ярким и слишком легкомысленным. Такое платье девушка могла надеть, чтобы угодить матери, но в этот вечер Корделия совсем не собиралась этого делать. К тому же на балу не будет ни матери, ни отца. Безусловно, ей не хотелось выглядеть чересчур серьезной, но и легкомыслие совсем не входило в ее планы.

И все же последние две недели Корделия потратила не впустую. Она поставила себе задачу узнать все, что только можно, о мистере Дэниеле Синклере. Она начала изучать его, как изучала любую новую страну, в которую собиралась отправиться или в которой собиралась поселиться, как в данном случае. Собирать информацию оказалось чрезвычайно просто. Практически все считали вполне естественным, что Корделия интересуется человеком, за которого, весьма вероятно, вскоре выйдет замуж. Отец трижды ездил из Лондона в Брайтон и обратно. Оставаясь в Лондоне, он с большой охотой рассказывал дочери все, что знал, о старшем и младшем Синклерах. Корделии было приятно узнать, что Дэниел не преувеличивал ни свои планы, ни возможности успеха. По крайней мере это было правдой. Дэниел произвел хорошее впечатление на ее отца, и отец радовался, что самая младшая дочь, очевидно, осознала свою ответственность и все окончательно определилось, и был особенно доволен, что мать уже задумала неофициальный обед, на котором будет их семья и семья Дэниела и который состоится на следующий день после возвращения их семьи в Лондон.

Слуги, как всегда, оказались великолепным источником информации. Корделия выяснила, что вопреки заявлениям Дэниела о своем увлечении женщинами, он и мистер Льюис ведут исключительно тихую жизнь и большую часть времени заняты работой. И это тоже ее приятно удивило.