И аз воздам - Надежда Попова

— Учту, — кивнул Хальс и умолк, выразительно указав глазами на дверь.

— Неприятный человек, — шепотом заметила Нессель, когда дверь эта закрылась за их спинами, и Курт кивнул:

— Согласен, обер-инквизитор из него выйдет отменный.

— Я, вообще-то, сказала не так.

— Так, — серьезно возразил он. — Просто сказала иначе… Или ты рассмотрела в нем что-то?

— Не знаю… — неуверенно выговорила Нессель. — Он как железо. Непробиваемый, плотный…

— Как я?

— Нет, он не скрывает себя; не умеет и, видно, не желает. Просто так он глядится, так ощущается.

— Нам стоит составить ведьмо-инквизиторский словарь, — вздохнул Курт. — Но надеюсь, я понял тебя правильно; и если я понял правильно — наши выводы совпадают, и ты все ж сказала то, что сказал и я. Остается лишь полагаться на то, что мы оба не ошиблись… Будет обидно, если с парнем что-то не так.

— Почему ты спросил его об уличных шайках? Ты что-то узнал, понял что-то? Петер Ульмер сказал — магистрат считает то, что случилось, ограблением, ты с ним не согласен; это как-то связано?

— Пока не могу сказать… Я вчера узнал, что в Бамберг однажды явились какие-то люди, которые вырезали всех, кто представлял собой хоть что-то более-менее серьезное в здешнем преступном сообществе. По виду похожи на наемников; условий не выдвигали, требований не предъявляли, просто перерезали большую часть старшин — и исчезли. Сейчас тут довольно скромно, если сравнивать с иными городами, существуют несколько мелких шаек, которые ни на что серьезное не замахиваются. И примерно в то же время пошла волна арестов Официумом и магистратом простых горожан… Я не знаю, как это связано и связано ли вообще, но единовременность этих двух событий не может не насторожить. К слову, сегодня вечером нам предстоит еще одна встреча с местными подонками; поскольку ты теперь от меня ни на шаг — тебе придется идти со мною.

— Думаешь, там я буду в большей безопасности? — усомнилась Нессель, и он уверенно кивнул:

— Со мной — да.

Увидеть в трапезном зале трактира Ульмера в компании братьев Ван Аленов Курт, надо признать, не ожидал. На долю мгновения застопорившись у порога, он прошел к столу, за которым разместилась троица и, придвинув от соседнего стола два табурета — себе и Нессель — молча уселся, так же без слов вопросительно воззрившись на молодого инквизитора.

— Как хорошо, что вы быстро вернулись, майстер Гессе, — облегченно произнес Ульмер, понизив голос и исподволь оглядев зал. — Майстер Нойердорф отослал меня с поручением, и…

— К аптекарю; я знаю, старик мне сказал, — кивнул Курт, и тот осекся, уставившись на него растерянно и почти с испугом.

— Вы уже знаете… — произнес Ульмер, наконец, со вздохом и неловко передернул плечами: — Но вы ведь не станете подавать прошение об отстранении его от должности обер-инквизитора? Он вполне справляется, и…

— Это я тоже знаю; сей вопрос мы обсудили и с ним самим, и с Хальсом. Сейчас здравие обер-инквизитора Бамберга меня беспокоит в последнюю очередь, если это не связано с моим расследованием. Давай вернемся к тому, что ты намеревался сказать.

— Да, — спохватился Ульмер поспешно. — Я допустил некоторое своеволие; у аптекаря я еще не был, потому что сделал крюк к сгоревшему дому и забежал в магистрат, дабы переговорить с городскими дознавателями и уточнить кое-что. Я не ставил об этом в известность майстера Нойердорфа, дабы лишний раз не тревожить… Не могу сказать, что у меня есть какие-то точные сведения, какие-то выводы, но мне не нравится то, что я узнал. Вы говорили, что не верите в версию магистрата — «ограбление и случайный пожар». Нет-нет, я не хочу сказать, что я вам не поверил, но сами понимаете, я не мог не проверить и… Словом, я побеседовал с теми, кто осматривал дом, и сам заглянул туда.

— Не томи, — подстегнул его Ван Ален, и Ульмер нахмурился:

— Я просто пытаюсь объяснить майстеру Гессе…

— Я понял тебя, — оборвал его Курт. — И вовсе не оскорблен твоим желанием выяснить все самолично; напротив, всецело одобряю его. А теперь говори, что узнал.

— Дом остыл, и магистратские смогли добраться до второго этажа, где нашли тела трех слуг: двух мужчин и женщины. Женщина была в постели, а мужчины — на полу. То есть, выходит, они не спали, когда приняли смерть. Но почему они не спустились, чтобы помочь своей хозяйке, почему вообще она оказалась внизу одна, наедине с грабителем? Почему хозяйка сама пошла проверять, что это за шум внизу, а не послала кого-то из слуг? И то, как они погибли… Если они задохнулись от дыма — то почему они вне постелей? Если они были в состоянии проснуться, стало быть, были и в состоянии идти, но почему-то остались на месте. Я подумал, их хватило на то, чтобы проснуться, но не осталось сил выйти… Но — у всех троих? Все трое лежали посреди своих комнат, и это значит, что все они проснулись одновременно и одновременно же задохнулись, сделав одинаковое количество шагов к выходу? Так не бывает. Люди различаются выносливостью, по-разному просыпаются…

— Значит, их убили до того, когда пожар разгорелся, и все, что они успели — это сделать несколько шагов, вскочив с постелей, когда убийца вошел в комнату, — предположил Лукас, и Ульмер многозначительно поднял палец:

— Именно! Или их обездвижили — например, ударили и вышибли сознание; об этом более точно сказать не могу, тела я не осматривал. Но это подтверждается еще кое-чем: свидетели, которые видели самое начало пожара, говорят, что полыхнуло сразу. Они не видели, как именно все началось, но когда уже началось — горело сразу мощно и всюду. Если бы пожар завязался с нижнего этажа, как утверждают магистратские, то лестница выгорела бы первой, выгорела бы полностью, а по ее остаткам еще умудрились подняться на второй этаж сегодня. И перекрытия выдержали, и второй этаж — такой же горелый, как и первый, ничуть не меньше; и все утверждают (и вы, майстер Гессе, в том числе), что пламя во время пожара там было таким же густым.

— Если б это было потому, что туда поднялся огонь с первого этажа, — продолжил Ян, — то, опять же, выгорела бы эта чертова лестница. И первый этаж сгорел бы целиком, хрен бы его так просто потушили, и туда уж точно было бы не войти после пожара — перегорели бы и рухнули балки. Словом, дом не прогорел насквозь, но при этом почему-то выгорел изнутри полностью. То есть…

— То есть, его именно подожгли, — подытожил Ульмер. — В нескольких местах, чтобы наверняка.

— Ты сказал о своих выводах магистратским? — спросил Курт, и тот мотнул головой:

— Нет, для того я и ждал вашего появления, майстер Гессе: хотел спросить совета. Должен ли я делиться этой мыслью с ратом или с Хальсом, или с обоими, или не делиться ни с кем из них? Что мне делать?